Известный русский изобретатель Николай Николаевич Бенардос предложил «Способ соединения и разъединения металлов непосредственным действием электрического тока» – сварка, резка и наплавка металлов электрической дугой угольным электродом. В качестве источника питания он предложил специальный аккумулятор. В России он не смог изготовить опытный образец, поэтому Н. Бенардос обратился к французским изготовителям. Привилегия была получена и обеспечен приоритет Н. Бенардоса (привилегия № 194 от 31 декабря 1886 года), но патентодержателем стала Франция со всеми вытекающими последствиями.

Другой известный русский изобретатель Николай Гаврилович Славянов усовершенствовал изобретенный Н. Бенардосом способ дуговой электрической сварки, в котором заменил угольный электрод на металлический и создал первый сварочный автомат с источником питания сварочного поста – сварочным генератором. Пермский казенный пушечный завод помог ему изготовить опытный образец, и был заявлен патент в России и других странах.

В 1892 году ИРТО на 4-й Электротехнической выставке в Петербурге удостоило Н. Г. Славянова и Н. Н. Бенардоса высшей награды – Золотой медали… И тут началась судебная тяжба между изобретателями, длившаяся не один год. Споры велись о приоритете, суды безуспешно мирили изобретателей до тех пор, пока изобретатели не надоели друг другу и не убедились, что распоряжение патентом прекращается, если оно вредит интересам национальной промышленности.

В судебной практике России того времени уголовная и гражданская репрессии в вопросах нарушения патентного права были значительно слабее, чем в других странах. Поэтому суд старался мирить истца – Н. Бенардоса и ответчика – Н. Славянова. В крайнем случае, если удавалось доказать «умысел» в нарушении патентного права, то по статье 1353 Уложения о наказаниях по подобным преступлениям выносился вердикт – кара (штраф) от 100 до 300 рублей. Пока Н. Бенардос и Н. Славянов выясняли свои взаимоотношения и трепали нервы друг другу, Франция, Германия, Великобритания, Бельгия и другие страны использовали их патенты на развитие своей промышленности, и им было глубоко наплевать на разборки изобретателей.

Знали ли А. В. Бари и В. Г. Шухов все эти перипетии с патентным делом в России? – Безусловно, знали! И понимали, что решение технической задачи на бумаге без создания конкретного образца изобретения или способа (технологии) в реальных формах относится к области идей, которые не являются объектом имущественного права. Описание изобретения или способа, существующих только в идее – это авторское право. И автор изобретения мог распорядиться им так, как ему было угодно – подарить или продать свой патент, или передать патент для его реализации в любую фирму на договорных началах в установленные сроки.

А. В. Бари, как руководитель фирмы, предоставлял В. Г. Шухову реальные возможности для проверки инженернонаучных расчетов и создания опытных, действующих образцов его изобретений на специально созданном опытном производстве в составе фирмы. Изобретения В. Г. Шухова были под защитой патентодержателя – А. В. Бари. Проценты к жалованию В. Шухову выделялись либо по существующим в то время правилам Уложения, либо оговаривались по соглашению. И оформление рекламных проспектов фирмы А. В. Бари соответствовало тогдашним требованиям уложения. Верхняя строка – это место хозяина фирмы – держателя патента; следующая – авторский приоритет изобретателя.

103

Однозначно ответить на этот вопрос довольно сложно. Рассмотрим несколько примеров – Александр III и С. Ю. Витте; Ю. П. Гужон и Н. Г. Риттер:

– После утверждения тарифного закона, разработанного С. Ю. Витте, Александр III предложил Сергею Юльевичу занять пост директора Департамента железных дорог России. Как писал в своих «Воспоминаниях» сам С. Витте: «Отказаться от этого места невозможно, так как этого желает император Александр III…»

Управляющий Министерства финансов И. А. Вышнеградский настойчиво приглашал С. Ю. Витте от имени Государя и писал Сергею Юльевичу в Киев: «Александр III просил передать, что он имеет на Вас большие виды». Сергей Юльевич ответил Вышнеградскому: «Вы, пожалуйста, доложите Государю, – если Государь прикажет, я, конечно, это сделаю, но чтобы он имел в виду, что я никаких средств не имею. Жалованье предлагаемого поста директора департамента 8–10 тысяч в год; а я в настоящее время получаю более 50 тысяч (служба на частных железных дорогах – прим. автора). Конечно, я совсем не претендую на такое содержание, так как понимаю, что на казенной службе никто столько не получает. Если бы я был еще один, но у меня молодая жена, а поэтому я не хочу переезжать в Петербург и потом нуждаться, а хочу, чтобы мне, по крайней мере, дали такое содержание, на которое я мог бы безбедно жить».

На это письмо С. Ю. Витте получил ответ от И. А. Вышеградского, что Государь приказал, чтобы Сергей Юльевич получал по штату 8 тысяч, а еще 8 тысяч Государь будет платить из своего кошелька. Так что С. Ю. Витте имел 16 тысяч рублей в год.

– Талантливый инженер, заведующий Техническим бюро Московского Металлического завода Ю. П. Гужона, Николай Григорьевич Риттер в 1893 году окончил Харьковский Практический институт. По рекомендации старого знакомого семьи он обратился с письмом к Ю. П. Гужону: «Милостивый Государь Юлий Петрович! Получив известие, что Вы расположены дать мне место при Вашем заводе, весьма желал бы со временем оправдать Ваше доверие и рекомендации. Что касается содержания, так как начинающие не имеют права быть притязательными, я довольствовался бы 75 руб. в месяц на первое время, в полной уверенности, что при дальнейшем знакомстве с делом мой труд нашел бы в Вас справедливого и компетентного ценителя». Приглашение состоялось. Николай Григорьевич в декабре 1894 года переехал в Москву и принял должность инженера с окладом 100 руб. в месяц.

В фондах музея завода «Серп и молот» имеется выписка из списка служащих и получаемое ими содержание:

«Риттер Николай Григорьевич: 1894–100 руб. в месяц, апрель 1896–150 руб., октябрь 1898–300 руб., 1915 год – свыше 500 руб. в месяц (около 6500 руб. в год – прим, автора)».

Можно привести и другие примеры доходов предпринимателей: Савва Тимофеевич Морозов, как совладелец «Товарищества Никольской мануфактуры», получал в среднем 80 тысяч рублей в год (С. Т. Морозов. «Дед умер молодым» (документальная повесть). М„1996).

Бывший командующий морской артиллерией, генерал Брикк, в 1900 году был приглашен на должность директора головного Путиловского завода с годовым окладом в 100 тысяч рублей. (Завод относился к оборонной промышленности).

Почетный пленник России Шамиль был жалован пенсией в 35 тысяч рублей в год. А наместники Кавказа, находясь в отставке, довольствовались пенсией в 30 тысяч рублей.

Руководителям-учредителям акционерных обществ оклады не назначались произвольно, а устанавливались Уставом Общества. Причем, если член Правления Общества был управляющим или исполнительным директором, то ему устанавливался оклад как действующему чиновнику.