— Где Матату? — спросила она. — Мы ушли и бросили его. Я так волнуюсь за него.

— Не переживай за него. Он как тот щенок, который обязательно увяжется за тобой. Он следует за мной повсюду, и, возможно, как раз сейчас малыш наблюдает за нами из-за кустов.

Так оно и оказалось, поскольку, едва на землю спустилась ночь, из темноты рядом с Шоном как по волшебству появилась маленькая тень.

— Я тебя вижу, бвана, — пискнул Матату.

— Я тебя тоже вижу, мой маленький друг. — Шон погладил его по коротко стриженной голове, как если это была его любимая охотничья собака. — Я ждал тебя. Ты должен найти для нас безопасный путь через расположение ФРЕЛИМО и провести к гнезду этих уродливых ястребов.

Матату аж раздулся от важности.

— Идем за мной, бвана, — сказал он.

Теперь, когда Матату вел их, Шон получил возможность перестроить колонну в более ровную линию для прохода через позиции ФРЕЛИМО и захода к ним в тыл.

Им на руку играли те крупные боевые действия, которые велись впереди. Шесть тысяч солдат ФРЕЛИМО и Зимбабве против вдвое меньшего количества войск находящегося в глухой обороне РЕНАМО, на территории площадью в десять тысяч квадратных миль. Сражение впереди велось на небольших изолированных пятачках, в то время как большая часть района представляла собой дикие безлюдные леса.

Шон отправил Джоба и Матату вперед с небольшой группой бойцов, чтобы те нашли достаточно широкие бреши в расположении противника, в которые мог бы пройти весь отряд. Остальные следовали на достаточном расстоянии от разведчиков, под прикрытием штурмовиков-шанганов с автоматами.

Они шли всю ночь, от Джоба и Матату то и дело прибегали связные, чтобы сообщить, где необходимо сделать крюк или изменить направление.

Временами на своем долгом пути сквозь холодную ночь они слышали доносящиеся издалека звуки ружейного огня, взрывы мин и пулеметные очереди, свидетельствующие о продолжающемся наступлении ФРЕЛИМО. Время от времени они видели, как над темным лесом вспыхивает сигнальная ракета, но ни разу не слышали гула изотовских турбин и рокота лопастей вертолета. Было ясно, что «хайнды» ограничивались вылетами лишь в дневные часы, когда легче было отличить своих от врагов и сделать операции по огневой поддержке наиболее эффективными. За час до рассвета Джоб вернулся к основной колонне и нашел Шона.

— Мы доберемся до нашей первой цели не раньше чем через час после рассвета, — доложил он. — Наше продвижение идет несколько медленнее, чем ожидалось, так что ты собираешься предпринять? Стоит ли идти на риск быть обнаруженными «хайндами»?

Прежде чем ответить, Шон посмотрел на небо. Первые желто-лимонные проблески зари осветили горизонт и уже гасили сияние звезд.

— Кроны деревьев не слишком густые, чтобы скрыть такое количество людей и груза, — решил Шон. — Лучше продолжить идти и добраться до надежного убежища. Скажи Матату, что следует двигаться быстрее.

— А как «хайнды»?

— Основные боевые действия уже далеко позади нас, а направляться они будут именно туда. Нам придется рискнуть, только двигаться нужно быстрее.

Чем дальше они шли, тем светлее становилось вокруг, и лица солдат все чаще и тревожнее поднимались к небу. Теперь они двигались быстро, почти бежали. Хотя они и шли всю ночь, шанганы несли свою тяжелую ношу с твердостью и выносливостью африканцев, ношу, от которой любой, даже очень сильный белый человек давно бы надорвался.

Было уже достаточно светло, и на фоне оранжевого рассвета можно было различить силуэты верхушек деревьев, как Шон вдруг услышал ужасное завывание турбин, неясное и отдаленное, удаляющееся на восток. «Хайнды» совершали свой первый на сегодня вылет, и по колонне пронесся сигнал тревоги. Носильщики тут же бросились прочь с тропинки, ища ближайшее укрытие, а командиры взводов приготовились помахать трофейными флагами ФРЕЛИМО, которыми Шон снабдил каждого из них на случай, если «хайнды» заметят их и решат обстрелять.

Но обман не потребовался, так как пара вертолетов пронеслась двумя милями восточнее них. Шон видел их силуэты, похожие на уродливых комаров, черные на фоне разгорающейся зари. А несколькими минутами позже послышались громовые раскаты от их пушек и взрывы ракет, которыми обстреливался еще один оплот РЕНАМО среди каменных холмов далеко позади них.

Шон повел колонну дальше, а мельком увиденные ими вертолеты, прозванные солдатами «летающей смертью», значительно ускорили темп их продвижения. Час спустя колонна по почти отвесному склону спустилась в ущелье, по дну которого тянулось русло пересохшей реки и где находились пещеры, в одной из которых в свое время были спрятаны «Унимоги».

Забравшись в благодатный сумрак пещеры и опустив на землю тяжелый груз, они почувствовали себя почти дома.

— Никаких костров, — предупредил Шон. — И не курить.

Они перекусили сухим пайком, состоящим из черствых кукурузных лепешек и вяленой рыбы, и затем заснули, как стая охотничьих собак, изнуренных дневной охотой, свернувшись на неровном полу пещеры.

Шон в дальнем конце пещеры позади естественно образовавшейся стенки из песчаника нашел место для Клодии. Он расстелил одеяло на каменистом полу, она села, скрестив ноги, и принялась жевать свой неаппетитный паек, но, не съев даже половины, повалилась на бок и заснула еще до того, как ее голова коснулась пола. Шон укрыл ее другим одеялом, потому что в глубине пещеры было прохладно, а сам направился к выходу.

Альфонсо уже развернул антенну маленького портативного ультракоротковолнового радио. Он склонился около работающего на небольшой громкости радио, слушая доклады полевых командиров РЕНАМО в штаб-квартиру генерала Чайны.

— Плохи дела, — мрачно сказал он. — ФРЕЛИМО выйдет на берег уже завтра к полудню, и если генерал не отступит, его разобьют.

Альфонсо замолчал, распознав среди беспорядочных помех их позывные.

— Да, Банановый куст, это — Боров, — ответил он в маленький ручной микрофон, затем произнес личное секретное установленное кодовое слово: «Кока-кола!» Шон улыбнулся, так это было типично для современной Африки, тем временем Банановый куст дал отбой и отключился. В следующий раз им предстояло выйти на связь завтра утром, когда судьба операции так или иначе уже будет решена.

Альфонсо принялся сворачивать антенну и упаковывать радиостанцию, а Шон тем временем смотрел, как пятеро солдат под чутким руководством Джоба метут терновыми вениками песочное русло реки, чтобы уничтожить следы, оставленные прошедшей здесь колонной.

Наконец Джоб вернулся обратно ко входу в пещеру, и Шон спросил:

— Караульные?

— На каждой из вершин, — Джоб указал на окружающие их горы. — Я перекрыл все подходы.

— Хорошо. — Шон вместе с ним вернулся обратно в пещеру. — Пора распаковать и запрограммировать «стингеры».

Почти час они потратили на то, чтобы собрать пусковые установки, подсоединить аккумуляторы и вставить дискеты в микрокомпьютеры. Наконец «стингеры», заряженные и запрограммированные на «двуцветную» последовательную атаку на вертолет, были вручены первым номерам расчетов.