Все это в прошлом, но он жил не зря. Он понял, что значит быть счастливым, и теперь может умереть.

— Я не хочу власти, — сказал он Ною.

— Лжешь.

— Говори что угодно. Я знаю правду, и только это имеет значение.

Ной почувствовал в его словах угрозу и недолго думая вонзил меч Джо под ребра.

О господи, какая боль! Джо застонал, но Ной лишь глубже погрузил лезвие, повернул его, а потом вытащил. Джо прижал руки к ране, откуда хлынул поток горячей крови. Мир вокруг уже заливала тьма, но ему хотелось в последний раз перед смертью увидеть золотые глаза шу.

— Держись, — прошептал он себе.

Краем глаза он заметил золотой ободок с темным кругом внутри. Прекрасный в своей простоте и законченности. Круглый, ясный, сверкающий нетленным золотом…

Что-то в его голове сместилось, будто он скользнул к центру этого золотого кольца.

И все. Он расстался со своей болью, со своими синяками и ранами; расстался с Джо.

Его тело начало падать, и, когда жизнь окончательно ушла из него, он вошел в глаз шу.

Это продолжалось всего мгновение, но было полно такой невыразимой радости и покоя, что он сразу забыл обо всех страданиях последних дней и предшествовавших лет.

Не было ни смятения, ни страха. Он абсолютно ясно понимал, что с ним случилось. Он умер на краю бассейна, и его дух растворился в глазах Зерапушу.

Потом, через миг, показавшийся бесконечным, он взлетел вверх, куда смотрел шу: к темной туче иадов.

Внизу он услышал крик Ноя и непостижимым образом увидел, что там произошло. Ной перешагнул через тело Джо и опустил окровавленные руки в воду. Реакция шу была мгновенной: щупальца взвились в воздух, и одно из них, случайно или намеренно, обхватило пальцы Ноя. Разгневанный Ной поднял меч и пронзил им немигающий глаз шу.

Мир Джо содрогнулся. Дрогнул луч света, в котором летела его душа; дрогнул храм; дрогнули колонны на площади и улицы Б'Кетер Саббата. Джо понял, что случилось: шу не смог удержать нависшую над городом волну, и она покатилась вниз.

Джо осознал, что летит, как стрела, прямиком в Иад, к их клубящейся оболочке.

На земле рушился великий город.

И он, Джо Фликер, умерший, но живой, летел в сердце его разрушителей, и теперь у него не осталось никакой надежды.

Мотель Стерджиса был скромным заведением в четверти мили от шоссе, с которым его соединяла ухабистая проселочная дорога, где едва могли разъехаться две машины. Сам мотель представлял собой одноэтажные деревянные строения, окружавшие место для парковки. Над офисом красовалась подсвеченная лампочками вывеска: «Мест нет». Видимо, все постояльцы уехали в Эвервилль на праздник, потому что Тесла увидела на парковке лишь три машины: грузовик, стоявший возле офиса, облезлый «мустанг» Грилло и еще более обшарпанный «пинто».

Она не успела заглушить мотор своего «харлея», когда из шестого номера вышел лохматый мужчина, одетый в слишком большие для него рубашку и брюки, и окликнул ее по имени. Она хотела спросить, кто он, и вдруг поняла, что это Грилло. Она не смогла скрыть своего потрясения, но он, казалось, ничего не замечал. Он протянул к ней руки (боже, такие тонкие!), и они обнялись.

— Не представляешь, как я рад тебя видеть, — сказал он.

Истончилось не только его тело, но и голос. Казалось, он уже наполовину не принадлежит этому миру.

«Как и я, — подумала Тесла — Мы уйдем вместе».

— Мне столько нужно рассказать тебе. Но начну с главного. — Он замолчал, будто ожидал разрешения продолжить, и она поторопила его. — Так вот… Джо-Бет ведет себя странно. Иногда она очень возбуждена, а все остальное время находится в каком-то отупении.

— Она говорит о Томми-Рэе?

Грилло покачал головой:

— Я хотел навести ее на эту тему, но она мне не доверяет. Может, у тебя получится.

— Так ты считаешь, что Томми-Рэй жив?

— Не знаю, жив ли, но он где-то недалеко.

— А что Хови?

— Тоже плохо. Мы тут все играем в какую-то игру, Тес. И мне кажется, она кончится очень скоро. И очень плохо.

— Мне знакомо это чувство.

— А я слишком стар для подобных игр. И болен.

— Я знаю… Наши дела не в порядке. Я могу рассказать…

— Нет. Не хочу слушать. Пусть все идет как: идет.

— Еще один вопрос.

— Ладно. Только один.

— Ты из-за этого не хотел, чтобы я к тебе приезжала?

Грилло кивнул:

— Глупо, конечно. Но я решил, что нам нужно разбираться самим. Я хотел укрыться от всех и поработать на Рифе.

— И что?

— Я хочу, чтобы ты сама посмотрела… если мы отсюда выберемся.

Она лишь коротко кивнула.

— Может, ты поймешь это лучше, чем я. Ты ведь и раньше… умела находить связь. — Грилло обнял ее за плечи. — Ну что, пойдем?

Еще в дороге Тесла пожалела о том, что потомки не узнают историю Джо-Бет Макгуайр и Хови Катца. Историю о том, как двое молодых красивых людей встретились и полю били друг друга под солнцем Паломо-Гроува, не зная, что их отцы хотели столкнуть их в битве. Как эта любовь привела отцов в ярость и вызвала бурю, уничтожившую город. Как влюбленные уцелели в разразившейся буре и пронесли сквозь нее свое чувство.

(Конечно, это не первая история об испытаниях влюбленных, но ведь обычно они гибнут. Люди предпочитают видеть смерть героев, чем наблюдать, как любовь тускнеет и вянет под действием времени.).

Тесла за прошедшие годы много раз думала о том, что случилось с Идеальной Парой из Паломо-Гроува. Здесь, в шестом номере, она получила ответ.

Несмотря на предупреждение Грилло, она не ожидала увидеть Джо-Бет и Хови настолько изменившимися: серые лица, вялые движения, отрывистая бессвязная речь. После приветствий Хови стал рассказывать Тесле о случившемся. Он и Джо-Бет старались не глядеть друг на друга.

— Помоги мне убить эту тварь, — попросил Хови.

Казалось, ничто другое не вызывало у него интереса. Тесла ответила ему, что не знает, возможно ли это. Может быть, нунций делает тех, кого он коснулся, бессмертными — ведь Тесла избежала гибели в Петле Киссуна.

— Так ты считаешь, он бессмертен? — спросил Грилло.

— Не знаю. Я приняла нунций, но считаю себя очень да же смертной.

В глазах Грилло отразилось такое отчаяние, что она отвела взгляд.

Воцарившееся молчание нарушила Джо-Бет:

— Я хочу, чтобы вы перестали обсуждать его. Хови искоса посмотрел на нее.