– Да, положеньице, мы ведь пришли за деньгами. Может, вы за него уплатите?

– Торговля у него совсем не шла.

– Быть этого не может. – Мужчина делал ударение на каждом слове. Скорее всего, это у него профессиональное. – Я собственными глазами видел, что товар брали, так что ошибки быть не может.

Женщина кивала в такт его словам. Взгляд напряженный. Всем своим видом она как бы подтверждала ценность юпкетчеров. Нет-нет, раз она помощница зазывалы, чистосердечием тут и не пахнет. Обычные штучки для привлечения покупателей. Но даже это не могло повлиять на мою симпатию к ней. Неприязнь к кошкам сводит на нет ластящийся котенок. В конце концов, шутливо болтая с ними, я помог им найти предлог, чтобы задержаться у прилавка.

– Вы меня не помните? – Мой подбородок утонул в прыщавой шее и тем самым еще сильнее подчеркнул полноту. – А я вас помню.

– Вспомнила. – Женщина захлопала в ладоши, глаза ее радостно заблестели. – Вы тот самый человек, который после нас купил юпкетчера, верно?

– Да. Это был единственный проданный юпкетчер.

– Чепуха. Посчитайте как следует. Мы же тоже купили одного, значит было продано самое меньшее два.

– Не морочьте голову, я все знаю.

– Что вы знаете?

– Каким делом вы занимаетесь.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Но в их смехе ощущалась и некоторая растерянность.

– Какое вы имеете отношение к продавцу козявок? – спросил мужчина.

– Никакого. Просто мне понравились юпкетчеры.

– Чуднó. Поручить постороннему человеку сторожить лоток.

– Терпеть, когда нужно в уборную, – значит отравлять организм.

– Что это такое?

Женщина трясла возле уха футляром с билетом на корабль. В ее немного писклявом голосе чувствовалось напряжение. Уж не смущена ли тем, что мне известно ее ремесло?

– Что-то маленькое, наверное, книжный червь. – В хриплом голосе мужчины звучала издевка. Он дернул плечом и хрустнул пальцами. – Жуков этих чертовых ни за что не продашь, если они без рожек.

– Юпкетчеры без рожек.

– Вот они и не продаются.

– Нет, здесь что-то помассивнее – похоже, из металла.

Мужчина стремительно протянул руку к последнему футляру, все еще лежавшему на прилавке. Схватив, он сунул его в карман.

– Что же это за штука?

– Не продается.

– Посмотреть-то можно? – Женщина исподлобья глянула на меня.

– Есть у вас совесть? Не смейте открывать!

Женщина кончиками пальцев взяла футляр и вытряхнула содержимое на прилавок. Медный ключ с брелоком упал, зазвенев, а пластмассовая карточка медленно опускалась, кружась на ветру. Мужчина подхватил ее в воздухе, прихлопнув ладонями, как комара. Одновременно он отбросил в сторону мою протянутую руку и подался назад, озорно улыбаясь. Решил, видимо, побаловаться.

– О-о, билет на корабль. Сертификат на право выжить – какой глубокий смысл. Вербуете членов в какое-нибудь общество?

Подбрасывая на ладони ключ, женщина смотрела на карточку в руке мужчины.

– На обороте план.

Что ж это продавец насекомых так задерживается? Трудно представить, чтобы он столько времени торчал в уборной. Пять минут уже давно прошли. Может быть, он вообще не собирается возвращаться? Неужели я ему так противен, что он бежал от меня, даже бросив чемодан и часы? Как ни удивительно, у меня вдруг появился интерес к этой паре. Может, так оно и лучше, подумал я. И не потому, что не хотелось признавать свое поражение, просто мне этот продавец насекомых действительно был ни к чему. Я посмотрел на женщину. Сравнил ее с мужчиной. Если бы она не была сообщницей зазывалы и появилась передо мной одна, я бы безусловно не возражал против такой ситуации. Совсем неплохо, если именно женщина станет первым членом экипажа.

– Мой вопрос, возможно, покажется вам нескромным, но скажите: в каких вы отношениях? Партнеры по работе или?..

Действительно, вопрос нескромный. Хотя я сам задал его, мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ответа. Мужчина перестал смеяться и тыльной стороной ладони вытер уголки рта.

– Понял. Вы считаете, что мы не подходим друг другу. Каждый раз, когда мне задают этот вопрос, я вспоминаю, как ловят форель на живца.

– И часто вас об этом спрашивают? Но почему?..

– Она выглядит грустной. – (Женщина улыбнулась.) – Создается впечатление, будто она достойна жалости из-за того, что такой отвратительный тип, как я, принуждает ее работать на себя… Это действует на мужчин возбуждающе. Тут нужно не мешкая дернуть удочку – и форель на крючке.

Мужчина сказал «она» – как о чужом ему человеке. Значит, можно надеяться, подумал я. Но слышать его хвастливые рассказы о форели и живце было неприятно.

– К сожалению, я терпеть не могу рыбной ловли.

Улыбка медленно исчезла с лица женщины. Взгляд исподлобья, складки в углах рта, толстый слой косметики – все это действительно вызывало к ней жалость. Весь ее облик был рассчитан на то, чтобы произвести нужный эффект.

– Ну что ж, теперь хотелось бы получить хотя бы краткое пояснение, что это у вас за товар, – с нажимом произнес мужчина, щелкнув по карточке ногтем. – Разве можно выбирать покупателей по своему вкусу? Коль уж вы выложили товар на прилавок, нужно и вести себя соответственно. Вы, наверное, слышали от продавца козявок, что половина здешних лотков пользуется моими услугами? Я заключил контракт и тоже несу ответственность. Если продавец будет привередничать, выбирая покупателей, я прогорю.

– Ошибаетесь. Я же вам с самого начала сказал, что это не продается.

– Нет, так не пойдет. Все, что на прилавке, должно продаваться.

– В таком случае прошу меня извинить. Верните мне футляр.

– Продавец козявок, наверное, напел про меня. Что я зазывала и еще всякое такое.

– Он сказал неправду?

– В словаре написано, что зазывала является компаньоном торговца и, будучи заодно с ним, убеждает людей купить товар. Или же это человек, вступивший в сговор с актером для возбуждения ажиотажа среди зрителей. Сейчас слово «зазывала» вышло из употребления. Но в этом занятии нет ничего зазорного. Теперь зазывалу называют «стимулятором торговли». В универмагах он считается вполне правомочным предпринимателем, и ему открывают счет.

Женщина дернула мужчину за руку. Пытаясь разобраться в плане, нарисованном на обороте билета, тот беспокойно вертелся, и это, видимо, действовало ей на нервы. Такого удобного случая упускать было нельзя. Я быстро протянул руку за билетом. Мне казалось, что она двигается достаточно стремительно. Полнота не помеха проворности, если в движении участвует только верхняя половина тела.

Ничего не вышло. Билет исчез из руки зазывалы. Настоящий фокусник. Не успел я и глазом моргнуть, как он взмахнул другой рукой. Между пальцами появилась карточка. Он дунул на нее. Она начала кружиться, точно детская вертушка.

– Сдаюсь. Отдайте. А уж потом