Айдахо вспомнил слова Джессики и сказал:

— Но у тебя есть способы доказать это.

— Способы действительно есть, но очень болезненные и беспощадные, — проговорил Стилгар. — Именно поэтому я упомянул о нашем отношении к чувству вины. Мы можем освободить себя от чувства вины, которое может нас уничтожить в любом случае, но только не в процессе об одержимости. В таком трибунале на судьях, а они тоже люди, лежит очень большая ответственность.

— Но вам приходилось делать это раньше, не правда ли?

— Я уверен, что Преподобная Мать не упустила ни одной детали из нашей истории в своем рассказе, — сказал Стилгар. — Ты же отлично знаешь, что нам приходилось заниматься такими делами.

Айдахо отреагировал на раздражение в голосе Стилгара.

— Я не пытаюсь загнать тебя в ловушку неверного решения. Это просто…

— Была долгая ночь, но вопросы остались без ответа, — сказал Стилгар. — И вот наступило утро.

— Я должен получить разрешение послать сообщение Джессике, — сказал Айдахо.

— Это будет послание на Салусу, — произнес Стилгар. — Я не могу давать обещаний на один вечер. Мое слово нерушимо, именно поэтому сиетч Табр до сих пор нейтральная территория. Я не допущу никаких посланий. Я обязан сделать это ради моего сиетча.

— Алию надо судить, и сделать это должен ты!

— Возможно, возможно. Но, во-первых, надо убедиться, нет ли смягчающих обстоятельств. Может быть, это просто ошибка власти, или обыкновенное невезение. Может быть, это дурные наклонности, которые есть у всех людей, а вовсе не одержимость.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я веду себя, как обманутый муж, который хочет расправиться с неверной женой чужими руками?

— Такая мысль могла бы посетить кого угодно, но только не меня, — сказал Стилгар. Он улыбнулся, чтобы смягчить язвительность своих слов. — У нас, фрименов, есть своя традиция, свой хадит. Если мы боимся ментата или Преподобной Матери, то обращаемся к обычаю. Говорят, что единственное, чего мы по-настоящему боимся, так это своих собственных ошибок.

— Госпоже Джессике надо обо всем сообщить, — сказал Айдахо. — Гурни говорит…

— Может быть, это послание вовсе не от Гурни Халлека.

— Оно не могло прийти больше ни от кого. У нас, Атрейдесов, есть способ верификации посланий. Стил, ну по крайней мере попробуй сам…

— Якуруту больше не существует, — сказал Стилгар. — Его разрушили много поколений назад.

Он дотронулся до рукава Айдахо.

— Как бы то ни было, я не могу снимать людей с фронтов. Существует прямая угроза каналу… Ну, ты же сам понимаешь. — Он откинулся назад. — Ну а если Алия…

— Алие больше нет, — сказал Айдахо.

— Это ты говоришь, — Стилгар отхлебнул кофе, поставил чашку на скамью. — Давай отдыхать, друг Айдахо. Не стоит отрубать руку, если под ногтем застряла заноза.

— Давай в таком случае поговорим о Ганиме.

— В этом нет никакой нужды. Она находится под моим покровительством, под моей защитой. Пока она здесь, никто не причинит ей вреда.

Не может же он на самом деле быть таким наивным, подумал Айдахо.

Однако Стилгар поднялся, давая понять, что разговор окончен.

С трудом разогнув затекшие колени, Айдахо тоже встал. Мышцы голеней совершенно онемели. В этот момент в помещение вошел адъютант и встал у двери. Следом за адъютантом появился Джавид. Айдахо оглянулся — Стилгар стоит в четырех шагах. Ни секунды не колеблясь, Дункан извлек из ножен клинок и нанес удар в грудь ничего не подозревающему Джавиду. Тот отшатнулся назад, соскользнув с лезвия, неловко развернулся, упал лицом вниз, несколько раз дернулся и умер.

— Вот так мы прекратим сплетни, — сказал Айдахо. Адъютант застыл с ножом в руке, не зная, как реагировать.

Айдахо же вложил клинок в ножны, предварительно вытерев его о желтую накидку.

— Ты нанес урон моей чести! — крикнул Стилгар. — Это нейтральная…

— Заткнись! — рявкнул Айдахо на ошеломленного наиба. — Ты же носишь ошейник, Стилгар!

Это было одно из трех смертельных оскорблений, которых не прощает ни один фримен. Стилгар побледнел от гнева.

— Ты же слуга, — как ни в чем не бывало продолжал Айдахо. — Ты продал фримена за его воду.

Это было второе оскорбление из того же ряда, такое истребило Якуруту.

Стилгар заскрежетал зубами и схватился за нож. Адъютант отступил назад от тела Джавида.

Повернувшись спиной к наибу, Айдахо, не оглядываясь, двинулся к выходу, выкрикнув третье оскорбление:

— Ты никогда не достигнешь бессмертия, Стилгар. В твоих потомках нет твоей крови!

— Куда это ты направился, ментат? — с ледяным спокойствием спросил Стилгар.

— Искать Якуруту, — не останавливаясь и не оборачиваясь, ответил Айдахо.

— Видимо, мне придется тебе помочь, — сказал Стилгар и извлек из ножен клинок.

Айдахо был уже у наружной стороны прохода.

— Если ты собрался помогать мне своим ножом, ворующий воду, то бей, пожалуйста, в спину. Это подходящий удар для того, кто носит ошейник демона.

Не сдерживая больше ярости, Стилгар перепрыгнул через труп Джавида и догнал Айдахо. Схватив Дункана за одежду, наиб, развернув, остановил его. Ярость Стилгара была настолько велика, что он не заметил любопытной усмешки на лице Айдахо.

— Бери в руку нож, ментатское отродье! — проревел Стилгар. Рассмеявшись, Айдахо нанес ему два удара в голову голыми руками.

Что-то бессвязно крича, Стилгар ударил Айдахо ножом — снизу вверх, целя в сердце через диафрагму.

Айдахо присел еще глубже, насаживая себя на нож, и улыбнулся Стилгару, чья ярость вдруг уступила место ледяному оцепенению.

— Две смерти за Атрейдесов, — прошептал Айдахо. — Вторая ничуть не лучше первой.

Он неловко завалился на бок и упал на каменный пол лицом вниз. Из раны по полу растеклась кровь.

Стилгар посмотрел на кровь, капающую с лезвия его ножа, на тело Айдахо и, весь задрожав, глубоко вздохнул. За его спиной лежал убитый Джавид. А прямо перед носом — убитый его, Стилгара, собственными руками Айдахо, супруг Чрева Небес. Можно было, конечно, спорить, что это убийство наиб совершил, защищая свое доброе имя и отводя угрозу нейтралитету сиетча. Но этот мертвец был Дункан Айдахо. Это убийство нельзя стереть всякими ссылками на смягчающие обстоятельства — ничто не поможет. Даже если Алия в душе порадуется такому исходу, она все равно будет мстить за убийство мужа. Она — фрименка. Для того чтобы править фрименами, нельзя быть иным даже в мельчайшей степени.

Только через несколько мгновений в голову Стилгара пришла мысль о том, что своим поведением Айдахо добился поставленных перед собой целей. Он купил согласие Стилгара ценой своей «второй смерти».