он заговорил по рации:

— Говорит Эстерхази! Выведите девку на бак! Нужно быстрее от нее избавиться — она теперь лишь помеха!

Отключился и знаком показал Фальконеру, чтобы не пользовался рацией.

— Какого черта? — хрипло прошептал немец. — Кому ты приказываешь? От нее нельзя избавляться, мы же потеряем все средства воздействия на этого…

Эстерхази приложил палец к губам и прошептал:

— У него рация, вот он и предугадывает все наши шаги. У сукина сына наша рация!

Фальконер мгновенно обдумал ситуацию.

— Сейчас мы поднимемся наверх. Подстережем его, когда явится за ней. Быстрее, соберем всех, кого сможем!

Они покинули моторный отсек и с оружием наготове поднялись по трапу, прошли через камбуз и сквозь люк в дальнем его конце попали на верхнюю палубу. Там их ожидал Шульц.

— На верхней палубе слышалась пальба, — сообщил он.

Фальконер знаком приказал молчать. Затем прошептал:

— Иди с нами!

Все трое быстро и бесшумно прокрались к баку, пригнулись, спрятавшись за контейнерами со спасательными кругами и жилетами. И минуты не прошло, как из-за поручней по правому борту выпрыгнул черный силуэт, двигающийся проворно и бесшумно, словно летучая мышь. Он прильнул к передней стене салона.

Шульц прицелился.

— Пусть подойдет ближе! — прошептал Фальконер. — Бить надо наверняка.

Все замерли в ожидании, но Пендергаст и не думал выглядывать из-за стены.

— Снова обвел нас, — прошептал Фальконер.

— Нет, ждите! — ответил Эстерхази.

Минута тянулась за минутой. И вдруг из-за стены метнулась черная тень, пронеслась через палубу.

Шульц выпустил очередь, вспоров стену каюты, а Пендергаст нырнул за переднюю шлюпбалку и спрятался за низкой стальной расчалкой.

Игра началась!

Фальконер выстрелил. Пуля отрикошетила с громким звоном, выбив фонтан искр.

— Мы его загнали! — объявил Фальконер, снова стреляя. — Оттуда не выберется! Стреляйте осторожнее: рикошет!

Из-за шлюпбалки выстрелили в ответ, охотники инстинктивно пригнулись, и в это мгновение черная фигура вылетела из-за расчалки, буквально пролетела по воздуху над фальшбортом и рухнула за него головой вниз.

Все трое выстрелили — и опоздали. Фальконер и Шульц кинулись к борту, выстрелили вниз, но цель уже исчезла.

— Он покойник! — выдохнул Шульц. — При такой температуре воды не протянет и четверти часа!

— Ты так уверен? — заметил Эстерхази, подходя к ним и глядя в сторону кормы, где колыхались холодные темные воды и уходила в сумрак взбитая винтами пенная дорожка. — Он заберется на яхту, используя нижние поручни на корме.

Фальконер глянул на бак, потом на ют. Впервые его поразительное спокойствие и уверенность дали трещину. Несмотря на холод, на его лбу проступили капли пота.

— Атакуем ют! Возьмем его, когда вскарабкается на борт.

— Слишком поздно! — отрезал Эстерхази. — Пока мы собирались, он уже вернулся на борт и, несомненно, ждет, что мы кинемся навстречу.

Пендергаст сидел за транцем, ожидая желающих его прикончить. Краткое погружение в воду испортило рацию. Жаль, но недавние события показали, что она, скорее всего, уже бесполезна. Он швырнул ее за борт.

Яхта шла на прежней скорости, пересекая Нэрроуз. Миновали сияющую огненную полосу моста Верразано-Нэрроуз, расчертившего небо колоссальной, но изящной дугой. Впереди расстилался океан.

Пендергаст по-прежнему сидел, выжидая.

Глава 73

— Мы еще можем его взять, — сказал Фальконер, глядя на Эстерхази. — У нас полдюжины вооруженных до зубов профессионалов. Соберем всех и атакуем разом…

— Да у вас уже не наберется полдюжины! — воскликнул Эстерхази. — Вы что, не понимаете? Он убивает нас одного за другим. Грубая сила не поможет. Мы должны его перехитрить.

Фальконер не ответил. Он молча глядел, тяжело дыша.

По правде говоря, с тех пор как покинули моторный отсек, Эстерхази отчаянно пытался придумать надежный план. Но все менялось так быстро, времени на обдумывание не хватало. Пендергаст и Констанс…

Стоп!

Констанс. С нею может и сработать. Определенно.

— Он пришел сюда за женщиной. Она — его слабое место, — сказал Эстерхази немцу.

— Второй раз это не сработает.

— Нет, сработает. Теперь мы используем ее по-настоящему.

— И как же? — нахмурился Фальконер.

— Поверьте мне, это сработает. Я знаю Пендергаста.

Фальконер отер пот со лба:

— Ладно. Приведите женщину. Я подожду здесь вместе с Шульцем.

От моторного отсека к носовому трюму вел недлинный коридор. Спустившись по трапу, Эстерхази кинулся к двери, распахнул ее, прыгнул внутрь и торопливо задраил дверь. Хорошо, тут никакая отмычка не поможет.

После убийства репортера днем раньше не осталось и следов. Запятнанный кровью тент исчез. Эстерхази подошел к двери крайнего носового отсека, отомкнул и распахнул ее. Из сумрака выглянуло женское лицо: спутанные волосы, пятна от машинного масла. А в глазах — откровенная, раскаленная добела ненависть. Эстерхази даже растерялся на мгновение. Жутко: такая ярость в глазах, а лицо остается спокойным, будто стянутое ледяной маской. Рот заткнут кляпом и заклеен липкой лентой. Хорошо, что эта женщина не может ничего сказать.

— Я выведу тебя наружу. Пожалуйста, не делай резких движений.

Сунув пистолет за пояс, Эстерхази схватил Констанс за волосы, второй рукой обхватил за плечи. Хотя руки ее были надежно связаны, женщина попыталась сопротивляться. Все же он сумел вытащить ее наружу. Она не сводила с Эстерхази полного ненависти взгляда. Он пихнул ее к двери, сам замер, прислушиваясь. Ведя Констанс перед собой, как живой щит на случай появления Пендергаста, раздраил дверь, распахнул и толкнул женщину вперед, нацелив пистолет в основание черепа.

Коридор оказался пустым.

— Иди! — Эстерхази подтолкнул ее к трапу.

В конце концов оба благополучно выбрались на верхнюю палубу. Яхта двигалась навстречу несильному холодному ветру, рассекая волны. Огни Манхэттена превратились в далекое сияние на горизонте, яркая изящная арка моста Верразано делалась все тоньше, погружалась в сумрак. Яхту ощутимо качало. Уже вышли в открытый океан.

Фальконер побледнел еще сильнее.

— Никто не может связаться с Эберштарком и Бауманом, — сообщил он. — Посмотрите, что стало с Настом.

Он указал вниз, где лежало у борта изломанное тело, подтекавшее кровью.

— Действуем быстро! — ответил Эстерхази. — Слушайте меня.

Фальконер кивнул.

— Вы с Шульцем — держите ее крепко. Будьте очень осторожны! Я ее развяжу.

Двое схватили Констанс. Она прекратила сопротивляться. Эстерхази разрезал ленту, снял наручники. Содрал со рта липкую ленту.

— Я тебя убью за все твои подлости, — пообещала она немедленно.

— Мы выбросим ее за борт, — сказал Эстерхази Фальконеру.

— Если так, мы потеряем… — пробормотал тот.

— Наоборот.

— Но она же просто сумасшедшая. Он не обменяет свою жизнь на ее. Позволит утонуть, и все.

— Я ошибался, — признался Эстерхази. — Она не безумна. Скорее, наоборот. Пендергасту она очень дорога. Прикажите капитану, чтобы отметил место, где мы ее сбросим, на джи-пи-эс.

Они подтащили ее к поручням. Внезапно Констанс испустила яростный пронзительный