мирилась с его наркозависимостью, прощала бесконечные пустые обещания, готова была помогать вылечиться и быть рядом в тяжелые минуты. Но предательство простить Алиса не могла. Все ее существо бунтовалось против этого. Ее можно было понять: измена мужа – мука душевная, невыносимая.

– Леша, – спокойным убедительным тоном произнесла она, – сейчас тебе необходимо вылечиться и закончить гастроли. А потом ты вернешься домой, и мы с тобой обо всем поговорим.

– Малышка, останься здесь со мной, – с мольбой в глазах попросил он.

– Не могу. Я же оставила больных детей на няню, – напомнила жена.

– Прости, – смутился он, на секунду прикрыв глаза, – я был не прав.

Вошедшая пожилая медсестра в белом халате и колпаке на голове прервала их разговор.

– Молодые люди, заканчивайте свидание, – произнесла она и обратилась к Алисе: – Вашему мужу необходимо отдохнуть. Сон – это лучшее лекарство.

– Да, конечно, я уже ухожу. – Жена поднялась со стула и, наклонившись над кроватью, прошептала: – Леша, прошу тебя, вылечись ради наших детей.

Положив ладонь свободной от капельницы руки ей на затылок, он притянул ее к себе и прошептал в приоткрытые губы:

– Малышка, я люблю тебя.

Алиса нежным поцелуем коснулась его губ, всеми силами сдерживая водопад слез, застрявший огромным комом в горле.

* * *

Через пять дней после встречи с женой в больнице Алексей летел домой, как на крыльях. В тот день, когда Алиса покидала его палату, едва за ней закрылась дверь, в душе всколыхнулось какое-то безотчетное чувство беспокойства. Ему хотелось вырвать к чертовой матери иглу из вены, через силу подняться с кровати и улететь вместе с ней домой. Но он не мог нарушить обещание, данное Принцу. Чтобы провести следующий концерт в Краснодаре, ему необходимо было хотя бы немного набраться сил. Алексей еще два дня провалялся в бредовом состоянии на больничной койке, лишь изредка открывая глаза, чтобы выпить очередное лекарство. Долотов, как разбитый старик, с трудом переставляя ноги, еле добрел до машины, когда Артем забирал его из больницы. В городе их встречал Николай. Увидев, в каком состоянии находится Алексей, друг не стал выяснять отношения и читать нотации, оставив серьезный разговор до лучших времен. Конечно, Принц мог сложить руки и пустить все на самотек, ведь Леха не маленький ребенок, сам разберется в своей жизни. Но он не мог так поступить, считая Алексея своим братом. Замечая, как Долотов постепенно катится в пропасть, друг чувствовал, как его сердце обливается кровью. Для себя Николай решил, что как только они вернутся в Москву, он силком затолкает товарища в клинику и сам раз и навсегда откажется от травы. Но он еще не знал, что планам его не суждено будет сбыться.

Долотов толком не мог вспомнить, как провел концерт, все происходило, будто во сне. Все эти дни он жил одной мыслью: скорее сесть в самолет и улететь домой, к семье и детям. Алиса, как и прежде, отвечала на звонки, и, вроде, все было хорошо. Но в то же время что-то настораживало. Во время телефонных разговоров она говорила только о детях, избегая темы их взаимоотношений. Долотов замечал: она больше не говорила ему ласковых слов поддержки, а если и произносила, то с неохотой, как будто выдавливала их из себя. Не писала ему добрых, смешных и приятных сообщений перед сном. Смутное чувство тревоги, досадной занозой засевшее где-то глубоко, не давало покоя с момента их последней встречи.

Наконец оказавшись в самолете, Алексей облегченно вздохнул. Позвонив жене перед вылетом, он отключил телефон и, откинув голову на подголовник кресла, закрыл глаза, мечтая о предстоящей встрече с семьей. Когда он прилетел в Москву, ему пришлось взять такси в аэропорту, поскольку семейный водитель Леонид Петрович уехал в отпуск к родственникам в другой регион. По привычке, написав из машины сообщение Алисе и не дождавшись от нее ответа, он набрал ее номер. Но он оказался недоступен. Алексей набирал его вновь и вновь, но все было тщетно. В дороге Долотов пытался, как мог, подавить нехорошее предчувствие и успокоиться. Он то и дело подгонял водителя, ругаясь, что тот медленно едет. Подъехав к воротам дома, он рассчитался с таксистом, забрав сумки, спешно вышел из машины. С того момента, как он уехал на концерт в Калининград, прошло чуть больше недели, а казалось, целая вечность: столько произошло событий за этот короткий промежуток времени. Во дворе его встретила непривычная тишина. Обычно в хорошую погоду дети гуляли на улице. Под навесом гаража стоял мерседес Алисы, рядом с его внедорожником. Он обратил внимание, что все окна в доме закрыты, а шторы опущены. Коляска малышей, что стояла всегда на крыльце, теперь отсутствовала. Все выглядело запустевшим и одиноким.

Сердце болезненно заныло в предчувствии беды. Он уронил сумку на землю и что есть сил побежал в дом. Дверь оказалась закрытой. Алексей лихорадочно нащупал в кармане брюк ключи и, отворив замок, вошел в темную прихожую. Ни запахов, ни голосов, ни единого звука, лишь пугающая тишина. Не разуваясь, он пробежался по первому этажу.

Теперь все выглядело так, как во времена его холостяцкой жизни. Как будто у него никогда не было семьи. Больше не было видно детской обуви, ни курточек и шапочек, ни комбинезонов, ни одной маленькой вещицы двойняшек. Он стремглав взлетел наверх, отворив дверь в детскую. Только кроватки и аккуратно сложенные игрушки на полке напоминали, что здесь были дети. Алексей метнулся в их с женой спальню и судорожно открыл дверцы шкафа. Его вещи по-прежнему висели на его половине, а на стороне жены осталась вся одежда, которую он ей покупал. Долотов бросился к туалетному столику, открыв шкатулку, застыл на месте. Все драгоценности лежали в ней, даже тот браслет, что он подарил Алисе на двухлетие детей. Там же на столике лежала банковская карта и ее выключенный смартфон. Он нажал кнопку включения и экран загорелся. Телефон оказался без сим-карты. Алексей зашел в галерею и стал рассматривать многочисленные фотографии детей, их совместные снимки с Алисой. Со слезами на глазах он просматривал видео с малышами, на которых они хныкали, когда не хотели есть кашу, складывали в гостиной на полу разноцветные кубики, хохотали, дрались за игрушки, плакали, когда лежали с температурой. Нажав на следующее видео, он оцепенел, увидев на экране себя. Перед ним на коленях стояла какая-то девица, которая делала ему минет. Он разговаривал с ней, как с женой. Алексей нахмурился, отчаянно вспоминая, когда это видео могло быть сделано. После передозировки наркотиков у него случилась частичная потеря