Наконец Назонов нашёл избушку — дверь отворилась легко, будто его ждали. Внутренность избушки была похожа на картинку из сказки — всё, что было внутри, топорщилось тонким пухом инея. Но первое, что он увидел, происходило из другой сказки, совершенно не детской — перед печуркой сидел на коленях человек с электрической зажигалкой в руке.

Из электричества тут были только грозы — но до них было ещё полгода.

Человек был точь-в-точь как живой, только успел закрыть глаза, прежде чем замёрзнуть. Замёрзли дорожками по щекам и его последние слёзы.

Из открытой дверцы печки торчали тонкие щепки дров и сухая кора.

Назонов только чуть-чуть подвинул предшественника и принялся орудовать своим диковинным кремнёвым механизмом. Огонь разгорелся, замороженный незнакомец с помощью нового хозяина пересел на улицу, оставив у огня целый мешок концентратов. Но главным для Назонова были не чужая одежда и припасы, а то, что он на верном пути.

Ещё два дня он шёл по твёрдому льду в предчувствии находки — и внезапно обнаружил обветшавшие здания компрессорной станции — отсюда на север вёл газопровод.

Внутри трубы были проложены рельсы, на них сиротливо стояла тележка ремонтного робота — большого, но с мёртвой батареей.

Запустив двигатель, он медленно поплыл в темноте железной кишки.

Мерно постукивали колёса. Робот пытался напитать свой аккумулятор, поморгал лампочками, да и заснул. Так Назонов добрался до края великого леса. И в тот же момент увидел людей.

Они смотрели на него из-за кустов и стволов деревьев. Глаза их были насторожены, но не злы, глаза ворочались в щелях головных платков и в узком пространстве между шапками и кафтанами.

Назонов медленно повернулся перед этими глазами, показывая пустые руки — так, на всякий случай. Тогда кусты выпустили девочку в платке, и она, приблизившись, крепко схватила его за руку. Вместе они сделали первые шаги вглубь леса.

И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.

Извините, если кого обидел.

20 июня 2015

История про то, что два раза не вставать (2015-06-26)

У меня был, кстати, случай, когда корректор журнала «Если» (это был такой фантастический журнал, и, кажется, его сейчас реанимировали), мне исправила в тексте «на пригреве» на «на припёке».

Обыденное сознание, может его хочет вставить. Оно хочет как лучше, всегда хочет, как лучше. По этому поводу, кстати, есть хорошая история: «Арсений Тарковский рассказывал, как однажды Мандельштам читал ему только что написанное стихотворение, начинающееся так:

Довольно кукситься, бумаги в стол засунем,

Я нынче славным бесом обуян,

Как будто в корень голову шампунем

Мне вымыл парикмахер Франсуа…

— Вы, вероятно, ошиблись, — робко заметил Арсений. — Не Франсуа, а Антуан — так рифма точнее.

Мандельштам повернулся, презрительно покосился на Тарковского и патетически воздел руки к небу:

— Боже мой, у него совсем нет слуха»![3]

В этой же книжке есть сноска: «Подобный эпизод описан и в воспоминаниях Семена Липкина; только он утверждает, что разговор Мандельштама о рифме в данном стихотворении произошел с ним, а не с Тарковским».

Вот это-то и интересно: Тарковский судя по всем воспоминаниям был не склонен тырить чужие эпизоды.

Это вообще чрезвычайно интересная история — когда двое делят воспоминания.

А вдруг мы имеем дело с целой чередой поэтов, и выгоняя на лестницу Тарковского, Мандельштам кричит:

— Липкин уже приходил! Уроды! Понимали б чо в поэзии!

Всё утихает.

И вот раздаётся робкий стук в дверь:

— Осип Эмильевич, это Слуцкий. Я только что прочитал ваше стихотворение… Про парикмахера… И вот что я подумал: а, может, заменить там имя…

Извините, если кого обидел.

26 июня 2015

История про то, что два раза не вставать (2015-06-26)

О!

Вот у Губайловского хороший текст (я кое с чем бы там поспорил, но только с кое-чем):

http://novymirjournal.ru/index.php/blogs/entry/silnee-chem-million-o-grigorii-perelmane

Извините, если кого обидел.

26 июня 2015

История про то, что два раза не вставать (2015-06-27)

Снова всплыла тема литературного воровства — то есть, кражи литературной продукции. Она время от времени выплывает в социальных сетях и теперь, в начале двадцать первого века выглядит всё комичнее.

Меня эта тема занимала давно — не упущу возможности автоцитаты: «О сюжет! — как говорил о таких коллизиях один полотёр. Впрочем, приёмка идёт по весу — и это уже справедливо сказал один настоящий классик. А сюжетов много — другой классик, успешный режиссёр, говорил, что ничего оригинального на свете вообще нет. И дальше этот режиссёр прямо-таки кричал: “Крадите всё! Крадите то, что вдохновляет вас или дает пищу воображению!” Он призывал хватать и вставлять в произведение старые и новые фильмы, любые книги, картины, фотографии, стихи, сны, случайные разговоры, архитектуру, мосты, дорожные знаки, деревья, облака, воду, свет и тени. Фокус здесь в том, что для кражи нужно выбирать только то, что трогает напрямик вашу душу. И ничего не скрывайте”, — говорил этот режиссёр, — “наоборот устраивайте праздник, когда всё удалось”. И сам уже цитировал своего предшественника: “Не важно, откуда вы берете, важно — куда”».

Это, собственно, из книги, обложку которой рисовал знаменитый художник Камаев, и в которой легко угадывается автор идеи — Андрей Рублёв.

Но с этой темой кражи — сущая засада.

Одним удаётся, а другим нет. И сразу хочется разобраться — в чём тут дело, в везении, или же в некоей методе.

Раньше, во время медленного распространения печатных текстов, воровали тоже медленно. Воровали лейбл (как в случае с "Дон Кихотом"), переписывали в книги сюжеты иностранных фильмов — как во время детективного бума девяностых.

Теперь пришла пора фольклора.

Я много лет, с момента, наверное, появления сайта Вернера «Анекдоты из России», наблюдаю пересказы одних и тех же сюжетов, предварённые словами: «Мой приятель вернулся с дачи, и вот что рассказал…»

Причём рассказчик всегда дистанцирован от происходящего: «у нас в полку», «брат вернулся из Америки и вот что там было», etc. Эта дистанция всегда очень маленькая, чтобы лучи славы очевидца всё же упали на рассказчика, на всю его бессмысленную жизнь (такую же бессмысленную, впрочем, как и моя), но расстояние между произошедшим всегда есть — как спасательная и спасительная соломинка чужой