В огрехах Рустема-паши винили не султана Сулеймана, а проклятую московитку, ведьму, околдовавшую повелителя мира и халифа, который, как поговаривали, даже приказал построить ради нее во дворце церковь и разрешил наполнить ее идолами. Так что симпатии простого народа и солдат давно были на стороне шехзаде Мустафы. А султана Сулеймана просто боялись. Сам Сулейман был прекрасно наслышан об этих разговорах. С одной стороны, нельзя было не гордиться тем, что будущий наследник так любим людьми, а с другой – такой наследник в любой момент мог стать опасен.

Султан Сулейман изо всех сил старался закрывать глаза на происходящее. Падишах считал, что сын, который часто сопровождает его и которого он сам с детства учил военному делу, праву, тонкостям управления государством, никогда не осмелится поднять на него руку.

Хюррем, которая все прекрасно понимала и видела, лишь ждала удобного момента, чтобы выгодно сыграть на страхах султана. Она давно изучила мужа и хорошо знала, что если падишаху в душу западало какое-либо сомнение или подозрение, то в конце концов это подозрение брало в нем верх. И человек, которого прежде султан любил, ценил и которому доверял, с той минуты мог в любой момент лишиться головы.

Обилие свободного времени во дворце, особенно когда султан уходил в поход, приучило Хюррем к чтению. Конечно, свободно читать и писать она научилась далеко не сразу, и этому способствовала ее переписка с возлюбленным Сулейманом, но как только она освоила тонкости алфавита, на котором было записано Священное Слово Аллаха, она стала частой посетительницей султанской библиотеки.

Библиотека эта была одной из самых богатых в Европе, ведь любитель наук, премудростей и знаний Сулейман не только не скупился на содержание дворцовой книжной мастерской, где трудились лучшие каллиграфы, лучшие переводчики, лучшие миниатюристы и лучшие переплетчики своего времени; не только не скупился на жалованье лучшим поэтам, историкам, философам и ученым Востока, но и из каждого военного похода привозил все новые и новые фолианты, а из захваченных земель и городов по его приглашению пребывали ко двору все новые и новые мастера.

Внимательно изучив историю династии Османов, Хюррем узнала, что нередко бывали случаи, когда отцу-султану приходилось казнить очередного строптивого сына, а также всех его детей ради блага государства. Ведь распри между наследниками престола и их детьми могли привести к развалу страны на множество мелких княжеств-бейликов. Такое уже случалось в те времена, когда Осман-бей, основатель династии, собирал земли вокруг своего надела. С тех пор установилась традиция: правитель должен устранять всех, кто угрожает миру и покою государства, то есть казнить ослушавшегося сына либо брата вместе со всеми его детьми мужского пола.

Давно научившаяся жестокости Хюррем теперь лишь ждала удобного момента, чтобы проявить заботу о благе государства, которое она не собиралась никому уступать.

Михримах Султан родила дочь, и это событие долго отмечали. Султан Сулейман был невероятно рад внучке. Когда ему сообщили о том, что дочь благополучно разрешилась, он поспешил к ней. Взяв младенца на руки, он произнес: «Пусть все зовут тебя Айше Хюма Шах».

В последнее время его жизнь омрачали боли в ногах, которые с каждым днем усиливались. Болели ступни и особенно пальцы. Он вспоминал, что его отец Селим Хан умер в страшных страданиях из-за нарыва на спине. Сулейман всегда боялся, что такая же участь постигнет его детей, но в последнее время стал подозревать, что, скорее всего, она постигнет его самого. Если довольно небольшой нарыв на спине Селима Хана лишил отца жизни, то, наверное, больные ноги сведут его, султана Сулеймана, в могилу. Но разве такого конца достоин повелитель мира? Теперь он часто молился о том, чтобы вместо подобной смерти его настигла какая-нибудь стрела на поле боя.

В конце концов боль победила стыд. В один из дней он приказал позвать главного лекаря Бедреддина Мехмеда Челеби. Тот долго осматривал падишаха, а затем погрузился в глубокие раздумья, теребя бороду. Падишах заподозрил, что дело серьезно.

– Что скажешь, Челеби, о чем ты так задумался? Мы же не собираемся умирать оттого, что у нас пальцы на ногах заболели.

Все во дворце знали, насколько подозрителен падишах, и пожилой лекарь ответил:

– Упаси Аллах, повелитель, все в порядке. Но мы бы хотели показать вас другим лекарям, чтобы они лучше оценили положение.

Сам он уже знал, что дело плохо.

– Зачем же тогда ты хочешь пригласить других лекарей? Ты что-то скрываешь от нас, Челеби?

В тот день главному лекарю пришлось изрядно попотеть, чтобы убедить падишаха, что тот ничем серьезным не болен. В конце концов султан Сулейман все же разрешил другим лекарям взглянуть на его ноги. Шесть лекарей долго рассматривали его голени, колени, ступни. Затем, отойдя в сторонку, они стали тихо о чем-то переговариваться.

– Вы поняли, что это за болезнь? – нетерпеливо спросил падишах. – Эти боли мешают нам спать, нам стало сложно надевать сапоги. Что за хворь такая?

Бедреддин Мехмед Челеби прокашлялся, чтобы выиграть время, пытаясь собраться с мыслями.

– Хвала Аллаху, наш повелитель, словно лев. Однако вам теперь пятьдесят лет.

– Причем здесь возраст, Челеби? Говори, чем я заболел.

– Подагра.

– Что такое подагра?

– Это болезнь суставов, повелитель. По мере того как человек стареет, в его суставах…

– Да хватит, что ты все твердишь о возрасте, Челеби! – в голосе повелителя слышались первые нотки гнева.

В последнее время падишаха ничто не сердило так, как напоминание о возрасте. До него часто доходили сплетни о том, что в янычарских казармах воины говорили: «Наш падишах уже стар. Вместо того чтобы отправиться в поход, он все время проводит в гареме со своей бабой».

Сулеймана страшно злили такие слова, потому что они были ложью. Чего янычарам еще нужно? Он завоевал половину Леванта. И как они смеют так отзываться о Хюррем Султан? Он уже двадцать пять лет на престоле, и за двадцать пять лет войско совершило десять военных походов. Сулейману покорились Белград, Буда, Родос, Багдад. Чего еще хотят эти безбожники?

– Подагра опасна? – он попытался успокоить подозрения, голос его звучал как можно спокойнее.

– Повелителю не о чем беспокоиться. Однако…

Это «однако» просто взбесило падишаха, и он взорвался:

– Говори немедленно! Болезнь либо опасна, либо нет.

Бедреддин Мехмед Челеби, испуганный и растерянный, залепетал:

– Я хочу сказать, повелитель, что ваша болезнь не смертельна…

– Вместе с этим, – продолжил он, – если ее не лечить, то начнутся воспаления. Боль усилится. Вам будет трудно двигаться.

– Скажи мне, Челеби, мы станем из-за этой болезни беспомощны? – на этот раз мягко спросил падишах. Теперь он раскаивался, что накричал на пожилого лекаря, ведь тот был ни в чем не виноват.