Зотов, будучи рисковым и уверенным в себе человеком, был совершенно не готов к таким фатальным поражениям. Этот Пророк, чтоб ему сдохнуть, оказался не по зубам Юрию Тимофеевичу. Надо было не нянчиться с ним, а сразу грохнуть после того, как Мастеру с помощью алмаза стало известно будущее. Отчасти Зотов, конечно, винил в этом поражении и себя самого. Как раз за свою слепую самоуверенность.

Разумеется, в верховной ложе ордена Розы и Креста мгновенно узнали о провале Зотова после того, как из Ленинграда к ним поступили совершенно не те новости, которые они ожидали услышать.

Сейчас Юрий Тимофеевич ожидал встречи с доктором Миллером (именно так все называли верховного магистра ордена розенкрейцеров), который в срочном порядке тайно прилетел сегодня в Питер из Европы.

Зотов очень не хотел этой встречи, так как понимал, что закончиться она для него может самым негативным образом. Возможно, даже со смертельным исходом. Но прятаться Юрий тимофеевич не собирался, это было бессмысленно. От доктора Миллера и высшей ложи никуда не скроешься, как ни старайся…

Зотов, стоя на Пироговской набережной, в назначенное время остановил жестом подъезжающую к нему машину такси. На самом деле это было не настоящее такси, а специально заготовленная розенкрейцерами машина, которая сейчас должна была отвести Мастера к доктору Миллеру. Так как за Зотовым уже наверняка следили чекисты, машина такси, на которой его повезут, не должна была вызвать ни у кого лишних подозрений.

Юрий Тимофеевич открыл дверь машины, в салоне которой находилось четыре человека: двое спереди и двое сзади. Все они были одеты в деловые костюмы. Зотов понял, что остановил нужную машину, так как все пассажиры внутри, очевидно, были розенкрейцерами из верховной ложи.

Как только Юрий Тимофеевич сел на заднее сидение, то сразу ощутил, как в его бок упёрся ствол пистолета.

– Сидите тихо, – пригрозил сидящий рядом мужчина, взявший его на прицел.

Зотов чуть дёрнулся от неожиданности и замер. Розенкрейцер, удерживая пистолет в районе его рёбер, начал обыскивать одежду Мастера. Когда он убедился, что пассажир безоружен, то сразу сказал человеку на переднем пассажирском сидении:

– Он чист.

Человек одобрительно махнул рукой шоферу, и машина такси неспешно поехала в сторону Литейного моста.

– Вы очен подвели нас, Юрий Тимофеевитч, – сказал человек на переднем пассажирском сидении с лёгким немецким акцентом. – Приснаюсь, я не ожидал от вас подобного…

Зотов сразу же узнал голос верховного магистра ордена розенкрейцеров. Похоже, ни на какую встречу его не повезут и будут говорить с ним прямо здесь, в машине.

– Приношу свои извинения, доктор Миллер, – виновато ответил Зотов. – Я был абсолютно уверен, что всё смог предусмотреть.

– Уверенность – слишком ненадёшное катчэство, – продолжил магистр. – Я считал вас прагматичным и ответстфенным человэком, поэтому и доверил вам это дело. Но, судя по фсему, я глубоко ошибся.

Доктор Миллер говорил с Зотовым, не поворачивая головы.

– Это все из-за этого парня из проекта «Цвет нации», Стрельцова, – попытался оправдаться Юрий Тимофеевич. – Я слишком понадеялся на него. Был уверен, что он перейдёт на нашу сторону. А в итоге…

– Не надо перекладывать отвэтствэнность за свои просчёты на посторонних, Юрий Тимофеевитч. Вы не оправдали ожиданий ордена и тепьерь сами же создали себе проблэмы.

– И что мне делать? – обречённо спросил Зотов.

– Это уже вашя забота. За все ошыбки, Юрий Тимофеевитч, нужьно платит. Тепьерь вы сами по себе. Моджете не ждать от верховной ложи никакой помошчи и поддержки. Ишчите сами способ выхода из сложившегося полоджения. Отныне мне безразлична ваша судьба, как и судьба вашего сына.

– Я исключён из ордена?

– Ха… – устало усмехнулся доктор Миллер. – Если бы я исключил вас, ви бы уже были не жилец. Скорее я бы назвал это временным изгнанием. И то я ограничываюсь сейчас данной гуманной мерой только лишь за то, что вы смогли добыть для ордена бесценные документы проэкта «Цвет нации». Но если же ви каким-то чудом смоджете реабилитыровать себя в глазах ордена, то я, моджет быть, даже подумаю над возвращением вашэй стэпени посвятщения.

– Реабилитировать? Каким образом?

– Не знаю. Вы же отчень активный и предприимчивый человэк. Наверняка найдёте способ, как реализовать себья дальше в этой жизни. У вас ведь осталось много полезных связей в городе. А меня вы пока больше нэ интересуете. Из Петербурга вам тэперь выезд запрещён. С КГБ разбирайтесь сами. Если вы где-то упомянете хоть слово обо мне – прекрасно знаете, что будеть с вами. У вас ведь есчё есть жена и сын. Подумайте о них.

– Прошу, доктор Миллер, их-то не надо сюда приплетать.

– Есчё как надо, Юрий Тимофеевитч. Такова цена вашей ощибки. Вы лучше скаджите мне спасибо за то, что я сейчас расстаюсь с вами мирно, а не везу с собой на суд высшей ложи.

Зотов не нашёлся, что ответить и осторожно промолчал.

– Молчите? Знатчит, всё поняли. Думаю, нам больше не о чем с вами разговариват, Юрий Тимофеевитч. Теперь вы сами хозяин своей судьбы.

Верховный магистр указал жестом шоферу и тот сразу аккуратно затормозил машину у обочины улицы.

– Прощайте, господин Зотов. Забудьте про орден. Если мне внезапно что-то понадобится, я сам свяжусь с вами. Если, конетчно, вы этого заслужите…

Зотов ещё несколько секунд задумчиво сидел в машине, а затем открыл дверь и неуверенно вышел на улицу.

Как только он захлопнул дверь, такси с доктором Миллером и тремя его телохранителями уехала прочь по улице в неведомом направлении.

«Могло быть и хуже, – подумал Зотов, трясущимися руками вытирая со лба пот. – Ничего, я просто так не сдамся. Ни на того напали. Придёт время, и я наведу порядок в этом городе своими силами. Ещё как наведу!»

Конец первой книги