Эбенезер взял дрожащую левую руку Дерюшетты, надел кольцо на ее безымянный палец и произнес:

— Этим кольцом я сочетаюсь с тобою.

— Во имя отца, и сына, и святого духа, — возгласил декан.

— Да будет так, — произнес причетник.

Декан возвысил голос:

— Вы сочетались браком.

— Да будет так, — произнес причетник.

— Помолимся, — сказал декан.

Эбенезер и Дерюшетта повернулись к аналою и опустились на колени.

Жильят, стоя, наклонил голову.

Они преклоняли колени перед богом, он склонялся перед судьбой.

IV

«Твоей жене, когда ты женишься»

Выходя из церкви, они увидели, что «Кашмир» готовится к отплытию.

— Вы не опоздали, — заметил Жильят.

Они снова пошли по тропинке к маленькому заливу.

Теперь впереди шли новобрачные, Жильят шел позади. Эбенезер и Дерюшетта напоминали лунатиков. Они были далеки от действительности, но сейчас как-то уже по-иному. Они не сознавали, где они, что с ними происходит; они куда-то торопились, а куда — не знали, они забыли обо всем на свете. Они только чувствовали, что принадлежат друг другу, и были не способны связать и двух мыслей. Человек не может плыть, когда его увлекает стремнина, как не может думать, когда его объемлет восторг. Из недр мрака они внезапно попали в Ниагару радости. Их точно перенесли в рай. Они не произносили ни слова, тем красноречивее говорили их души. Дерюшетта крепко сжимала руку Эбенезера.

Шаги Жильята, раздававшиеся позади, напоминали им порой о нем. Они были глубоко взволнованы, но хранили безмолвие; избыток чувств повергает в оцепенение. Это было восхитительно, но это подавляло.. Они были женаты. Все остальное они откладывали «на после», они еще увидятся с Жильятом. Он поступил хорошо, вот и все. В глубине души они горячо и бессознательно благодарили его. Дерюшетта думала о том, что должна в чем-то разобраться, но позже. А пока они принимали его помощь. Они отдавали себя во власть этого решительного, стремительного в действиях человека, воля которого создала их счастье. Обращаться к нему с вопросами, говорить было невозможно. Слишком много впечатлений нахлынуло на них сразу. Их самозабвение было простительно.

События иногда подобны граду. Они обрушиваются на вас нежданно. Вы оглушены ими. Случайности, врывающиеся в обычную, спокойную жизнь, делают все происходящее непонятным для тех, кто осчастливлен или обездолен ими. Человек не разбирается в том, что с ним приключилось. Он сражен, сам того не ведая; он увенчан, сам того не понимая. Так было с Дерюшеттой, которая за несколько часов пережила много потрясений: сначала головокружительный восторг — Эбенезер в саду; затем кошмар — чудовище, объявленное ее мужем; потом отчаяние — ангел, расправляющий крылья и готовый улететь; теперь радость, неслыханная радость, таящая в себе необъяснимое, — чудовище соединяет ее, Дерюшетту, с ангелом; смертная мука завершается браком; этот Жильят — вчера гибель, сегодня спасение. Она ни в чем не отдавала себе отчета. Очевидно, с самого утра Жильят только и хлопотал о том, чтобы обвенчать их; он все приготовил: он заменил Летьери, повидался с деканом, получил его согласие, подписал полагающееся заявление, иначе бракосочетание не могло бы совершиться. Но Дерюшетта не понимала этого; впрочем, если бы даже она и поняла, все равно не понять ей было, отчего все случилось.

Закрыть глаза, мысленно благодарить, позабыв и землю и жизнь, позволить этому доброму гению вознести себя на небо — вот все, что оставалось делать. Объяснение было бы слишком долгим, а просто поблагодарить — этого было бы мало. Дерюшетта молчала в блаженном дурмане счастья.

У них сохранилась какая-то доля рассудка: они шли, держась тропинки. Морская губка и под водой местами не теряет белизны. Сознание не вполне покинуло их: они еще отличали море от земли и «Кашмир» от другого судна.

Через несколько минут они подошли к заливчику.

Эбенезер первый вошел в лодку. Дерюшетта уже собралась последовать за ним, но вдруг почувствовала, что кто-то легонько удерживает ее за рукав. То был Жильят.

— Сударыня! — сказал он. — Вы ведь не собирались уезжать. Я подумал, что вам, вероятно, понадобятся платья и белье. На «Кашмире» вы найдете сундучок, а в нем все необходимое. Мне он достался от моей матери. Он предназначался для женщины, на которой я женюсь. Разрешите подарить его вам.

Дерюшетта словно пробудилась от своих грез. Она обернулась к Жильяту. Тихим, едва слышным голосом Жильят продолжал:

— Вот что... я не хочу вас задерживать, сударыня, но, видите ли, мне надо объяснить вам. В тот день, когда случилось несчастье, вы были в нижней зале и сказали одно слово. Разумеется, вы не помните, это понятно. Нельзя же человеку помнить все, что он говорит. Месс Летьери тогда сильно горевал. Это верно, пароход был хороший и приносил большую пользу. На море случилась беда, весь народ в наших краях взволновался. Такие вещи само собой забываются. В конце концов это было всего лишь судно, погибшее в скалах. Нельзя же все время думать о несчастном случае. Мне только одно хотелось вам сказать: я услышал, что никто не пойдет туда, поэтому пошел я. Люди говорили: «Это невозможно»; но вовсе не это оказалось невозможным. Благодарю вас, что вы задержались на минутку и слушаете меня. Понимаете ли, сударыня, я ведь отправился туда, не думая, что это может вас оскорбить. Да, кроме того, все это произошло так давно. Я знаю, вы спешите. Было бы время, поговорили бы, припомнилось бы кое-что, но это ни к чему. Началось все с того дня, когда выпал снег. И потом, однажды я проходил мимо, и мне показалось, что вы улыбнулись. Вот этим все и объясняется. А вчера я не успел сходить домой переодеться, я только вернулся с моря и был в лохмотьях, я напугал вас, вам стало дурно. Я виноват перед вами, нельзя показываться людям в таком виде. Не сердитесь, прошу вас. Вот почти все, о чем мне хотелось сказать вам. Вы уезжаете. Погода будет хорошая. Ветер дует с востока. Прощайте, сударыня. Я правильно сделал, что немножко поговорил с вами, не правда ли? Ведь это последняя минута.

— Я все думаю о вашем сундучке, — ответила Дерюшетта. — А почему бы вам не подарить его своей жене, когда вы женитесь?

— Я, вероятно, никогда не женюсь, — сказал Жильят.

— Жаль, потому что вы добрый. Благодарю вас.

И Дерюшетта улыбнулась. Жильят ответил улыбкой.

Потом он помог ей войти