Ближе к ночи очередное сообщение подстегнуло энтузиазм утомившихся людей: ККФ принял решение объединить все 2015 кораблей звездного класса Азиатского, Европейского и Североамериканского флотов в один отряд и послать его на перехват трисолярианского зонда недалеко от орбиты Нептуна!

После таких новостей в небо снова полетел фейерверк, и пирушка разгорелась с новой силой. Однако кое-кто принялся ехидничать:

— Послать две тысячи кораблей на перехват малюсенького зонда?

— Это как зарубить одну курицу двумя тысячами топоров!

— Именно так! Все равно что расстреливать комара из двух тысяч пушек! Не такая уж у него крепкая броня!

— Эй, народ, войдите в положение ККФ, ведь это может оказаться его первым и последним шансом повоевать с Трисолярисом!

— Ну да. Если такое можно назвать войной.

— Все нормально, ребята! Считайте это военным парадом в честь Земли! Полюбуемся на наш суперфлот! Он же перепугает трисоляриан до усрачки! Они даже до сортира добежать не успеют! Если, конечно, у них есть задницы.

Всеобщий ржач.

Около полуночи пришло следующее сообщение: объединенный флот вылетает с баз на Юпитере! Желающим посмотреть объяснили, что флот будет виден невооруженным глазом в южной части неба. Празднующие теперь успокоились и начали высматривать на небе Юпитер. Это оказалось непросто, но с помощью астронома, выступавшего по телевидению, они наконец обнаружили планету на северо-западе. Свет двигателей флота все еще летел к Земле с расстояния в пять астрономических единиц. Через сорок пять минут Юпитер вспыхнул, превзойдя яркостью Сириус. Потом сияющая звезда поплыла в сторону от планеты, словно душа, расстающаяся с телом. А планета вернулась к своей обычной яркости. Таким оказался старт объединенного флота.

Одновременно до Земли добралась видеотрансляция отбытия флота. На экранах телевизоров посреди черноты космоса загорелись две тысячи солнц. Ровный прямоугольный строй в вечной ночи космоса устрашал своим величием. В голове вертелась лишь одна цитата: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет».

В сиянии двух тысяч солнц казалось, что Юпитер и его спутники объял огонь. В атмосфере планеты, разогретой излучением, засверкали молнии, и их вспышки залили электрическим светом всю полусферу Юпитера. Флот разгонялся, сохраняя безупречный строй; корабли затмевали собой Солнце, а потом величаво, с мощью грозового облака, уходили в открытый космос, как бы заявляя Вселенной: человеческая раса благородна и непобедима. Дух человека, двести лет назад подавленный видом трисолярианского флота, стал вновь свободен. Все звезды Галактики скромно пригасили свой блеск, когда Человек и Бог гордо ступили во Вселенную уже как единая сущность.

Народ плакал и смеялся; некоторые громко рыдали. Во всей истории не было еще такого момента, когда каждый радостно и гордо называл себя человеком.

Но кое-кто не поддался всеобщей эйфории. Ло Цзи был из этих людей. Осматривая толпу, он приметил еще одного сохраняющего хладнокровие человека. В стороне от собравшихся, прислонившись к опоре громадного голографического экрана и покуривая сигарету, стоял и безучастно смотрел на гуляк Ши Цян.

Ло Цзи подошел к нему и спросил:

— Что ты…

— А, парень, привет. Я тут на работе. — Да Ши указал на море людей. — От веселья до несчастья один шаг. Того и гляди что-нибудь стрясется, самое время. Помнишь выступление господина Дунго этим утром? Если бы я не подсунул толпе под руку помидоры, его закидали бы камнями.

Ши Цяна недавно назначили начальником полиции поселка Новая Жизнь-5. Проснувшимся казалось странным, что кого-то из Азиатского флота, то есть не гражданина Китая, приняли на официальную правительственную должность. Впрочем, своей работой он заслужил признание жителей.

— Да и вообще, я редко пускаюсь в пляс хоть по какому поводу, — добавил он, хлопая Ло Цзи по плечу. — Как и ты, кореш.

— Как и я, — кивнул Ло Цзи. — Я вообще редко восторгался картинами радужного будущего. Я всегда предпочитал «здесь и сейчас». У меня и у будущего нет ничего общего, хотя меня и затолкали на время в мессии. Может быть, теперь мне воздается за постоянную жизнь одним днем. Ладно, я пошел спать. Веришь или нет, Да Ши, но мне сегодня удастся заснуть!

— Пойди поговори с коллегой. Он только что прибыл. Победа человечества может его не обрадовать.

Ло Цзи немного растерялся, услышав эти слова. Но, вглядевшись в указанного Ши Цяном человека, он с удивлением узнал бывшего Отвернувшегося, Билла Хайнса. Тот стоял с пепельно-серым лицом, как будто в трансе, недалеко от Ши Цяна. Только теперь он заметил Ло Цзи. Они обнялись; Ло Цзи почувствовал, что Хайнс дрожит от слабости.

— Я приехал, чтобы встретиться с тобой, — сказал Хайнс. — Лишь мы двое, отбросы истории, способны понять друг друга. Но я боюсь, что даже ты не поймешь меня.

— Что случилось с Кейко?

— Помнишь комнату медитации в здании Генеральной Ассамблеи ООН? Там редко кто появлялся. Лишь туристы заглядывали время от времени… Припоминаешь блок железной руды? Она легла на него и совершила сеппуку.

— Ох…

— Перед смертью она прокляла меня, сказав, что моя жизнь будет хуже смерти, поскольку на мне ментальная печать пораженца, в то время как человечество побеждает. Она не ошиблась. У меня все болит. Конечно, я рад победе, но не способен поверить в нее. В моем сознании как будто два гладиатора сражаются. Поверить в победу намного сложнее, чем поверить в то, что вода не ядовита.

Ло Цзи и Ши Цян организовали комнату для Хайнса, а потом Ло Цзи вернулся в свою и вскоре заснул. Ему опять снились Чжуан Янь и дочка. Когда он проснулся, в окно светило солнце, а за окном продолжался праздник.

* * *

«Естественный отбор» со скоростью один процент от световой летел от Юпитера к орбите Сатурна. Позади корабля маленькой точкой сияло Солнце, а впереди разгорался Млечный Путь. Курс вел в сторону созвездия Лебедя; в просторе открытого космоса скорость не ощущалась. Если бы поблизости нашелся наблюдатель, ему бы показалось, что «Естественный отбор» завис в пустоте. Для человека внутри корабля все движение во Вселенной остановилось, и корабль замер между Солнцем и Млечным Ппутем. Время прекратило свой ход.

— Вы потерпели неудачу, — заявила Дунфан Яньсюй Чжан Бэйхаю. Весь экипаж, кроме них двоих, по-прежнему спал в состоянии погружения. Чжан Бэйхай не покидал запертой сферической каюты; Дунфан Яньсюй не могла войти и вынуждена была разговаривать через интерком. Часть стены оставалась прозрачной, и она видела плавающего в центре помещения человека, который похитил самый мощный боевой корабль человечества. Чжан Бэйхай склонил голову, собираясь что-то записать в блокнот. Перед ним висела панель управления, на которой высвечивалась готовность к режиму «тяга четыре». Нужно только нажать одну кнопку. Вокруг него плавали несколько шаров дыхательной жидкости, которые он еще не успел убрать. Его военная форма уже просохла, но складки на ней придавали Чжан Бэйхаю усталый вид, отчего казалось, будто он разом постарел.