Тот забрал у нее обрывок полотна и, хмуря в недоумении брови, свернул из него квадрат, который неуверенно приложил к лицу.

— Не так, надо завязать.

Она взяла другую тряпицу и, сложив треугольником, повязала как разбойничью полумаску, затянув узел на затылке.

Рош последовал ее примеру. Лишь когда он наконец справился с узлом, Киврин отодвинулась — Рош приложил ладонь к груди клирика.

— Нет! — воскликнула Киврин. Рош посмотрел вопросительно. — Не касайтесь его лишний раз...

Киврин напряженно затаила дыхание, опасаясь, что в любую секунду клирик опять вскочит и кинется на Роша, но тот даже не шевелился. Бубон под мышкой начал сочиться кровью и тягучим зеленоватым гноем. Киврин перехватила потянувшуюся к нему руку Роша.

— Не трогайте. Наверное, он лопнул, когда мы тут боролись.

Она вытерла кровь и гной другой тряпицей, а оставшейся

перевязала рану, сделав тугой узел на плече. Клирик не поморщился и не издал ни звука, он лежал не шелохнувшись, глядя в пространство перед собой.

— Он умер? — не поняла Киврин.

— Нет, — ответил Рош, снова положив ему ладонь на грудь, и Киврин сама разглядела едва заметные колебания. — Я схожу за причастием. — Сквозь маску его речь звучала так же неразборчиво, как у клирика.

«Нет! — перепугалась Киврин. — Не уходи. А если он умрет? Или снова вскочит?»

— Не бойся, — успокоил ее Рош, выпрямляясь. — Я быстро обернусь.

Он поспешно удалился, оставив дверь открытой. Снизу донеслись голоса — Эливис и Роша. Надо было предупредить, чтобы ни с кем не разговаривал. Агнес заныла: «Я хочу обратно к Киврин», и Розамунда накричала на нее раздраженно. «Все скажу Киврин!» — пообещала Агнес, надувшись. Киврин заперла дверь на засов.

Нельзя пускать сюда Агнес, и Розамунду нельзя, никого. Они не должны контактировать с вирусом. От чумы нет лекарства. Единственный способ спасти их — не дать заразиться. Киврин лихорадочно принялась вспоминать, что говорили о чуме в лекциях по XIV веку и что рассказывала доктор Аренс, когда делала прививки.

Чума бывает двух разных видов — нет, трех, в третьем случае вирус сразу поражает кровеносную систему, и человек умирает в считанные часы. Бубонная чума разносится крысиными блохами, при ней как раз появляются бубоны. Другая разновидность — это пневмоническая, бубонов не дающая, зато дающая кашель и рвоту с кровью. Она распространяется капельным путем, очень заразная. У клирика бубон, он менее инфекционный. Недостаточно просто постоять рядом с больным, блоха должна перепрыгнуть с него на следующую жертву.

Перед глазами Киврин мелькнул клирик, валящий на пол Розамунду. Что, если девочка заразилась? Нет, ни за что! Лекарства не существует...

Клирик шевельнулся в постели, и Киврин подошла ближе.

— Пить, — просипел он, облизывая губы распухшим языком.

Киврин подала ему кружку с водой, он жадно отпил несколько глотков, поперхнулся и фонтаном выдал все обратно, прямо на Киврин. Она отскочила, срывая с лица промокшую маску. «Это бубонная, — уговаривала она себя, лихорадочно отряхивая капли с груди. — Она не передается воздушнокапельным. И ты не можешь заразиться, у тебя есть все прививки». Однако антибиотики ей тоже кололи и Т-клеточное наращивание делали, и вирус ей якобы не грозил. И в 1348-м она не должна была оказаться.

— Как же так вышло? — прошептала Киврин.

Вряд ли из-за сдвига. Мистер Дануорти, конечно, переживал, что не сделали предварительную проверку, но даже в самом худшем случае расхождение измерялось бы неделями, никак не годами. Значит, что-то случилось с самой сетью.

Да, мистер Дануорти ругал мистера Гилкриста самонадеянным профаном; да, где-то что-то сорвалось, и она угодила в 1348-й, но почему не прервали переброску, когда ошибка обнаружилась? Может, у мистера Гилкриста и не хватило бы ума ее вытянуть, но мистер Дануорти уж точно сообразил бы? Он с самого начала пытался ее не пустить. Почему же он не включил обратную переброску?

«Потому что тебя там не было», — ответила сама себе Киврин. На установление привязки ушло как минимум часа два. К тому времени она уже отправилась бродить по лесам. Но мистер Дануорти оставил бы сеть открытой, он не стал бы закрывать ее и дожидаться намеченной стыковки. Он бы держал ее открытой.

Кинувшись к двери, Киврин навалилась на засов. Надо найти Гэвина. Пусть он наконец объяснит ей дорогу к переброске.

Клирик рывком сел в кровати и спустил босую ногу на пол, будто собираясь идти с Киврин.

— Помоги, — прохрипел он, силясь скинуть вторую ногу.

— Не стану, — огрызнулась Киврин. — Это не мое время. — Ей наконец удалось справиться с засовом. — Я должна отыскать Гэвина.

И только теперь она вспомнила, что Гэвина в доме нет, он уехал вместе с епископским посланником и сэром Блуэтом в Курси. С посланником, который так торопился убраться отсюда, что чуть не задавил Агнес.

Киврин бухнула засов обратно на скобы и рывком развернулась к клирику.

— У других тоже чума? У посланника тоже? — Она вспомнила серое, землистое лицо и то, как он, дрожа, кутался в плащ. Он заразит всех. И Блуэта, и его чванливую сестру, и девчонок-хохотушек. И Гэвина. — Вы уже знали, что больны, когда приехали. Так? Так?!

Клирик протянул к ней руки, неуклюже, как ребенок.

— Помоги, — пробормотал он и повалился навзничь, свесившись головой и плечом почти до полу.

— Вы не заслуживаете помощи. Вы принесли чуму в дом.

В дверь постучали.

— Кто там? — рявкнула Киврин.

— Рош.

Киврин почувствовала гигантское облегчение, даже радость, оттого что он пришел, но не тронулась с места. Она смотрела на клирика, наполовину сползшего с кровати. Распухший язык едва помещался в полуоткрытом рту.

— Впусти меня, — раздался голос Роша. — Я должен его исповедать.

Исповедать.

— Нет, — ответила Киврин.

Он постучал фомче.

—Я не могу вас пустить. Он заразен. Вы тоже заболеете.

— Он кончается. Его нужно соборовать, чтобы душа вошла в царствие небесное.

«Не будет ему царствия небесного, — возмутилась Киврин мысленно. — Он принес сюда чуму».

Клирик распахнул глаза. Они были красные и заплывшие, дышал он с хрипами.

Умирает, поняла Киврин.

— Катерина! — позвал из-за двери отец Рош.

«Умирает вдали от дома. Как я тогда». Она тоже принесла с собой болезнь, и если никто не заразился, то совсем не ее усилиями. Они все ее выхаживали, и Рош, и Эливис, и Имейн. А ведь она могла их всех заразить. Рош читал над ней отходную, держал ее за руку.

Киврин осторожно приподняла свесившуюся голову клирика и переложила обратно на постель.