На другой стороне было градусов на тридцать холоднее. Я вышел и увидел, что внутренняя поверхность шара сверкает белизной, словно снег в лучах солнца. Баскетбольная площадка не сильно отличалась от той, которую мы покинули. Мир тем не менее изменился. Пасмурное небо нависало низким потолком цвета сахарной ваты со вкусом кровельного вара. В воздухе слегка пованивало кишечными газами.

Я заметил и другие мелкие отличия. Парк в Неназванном находился в вылизанном до блеска районе, с домами в викторианском стиле и аккуратно подстриженными лужайками. Здесь же дома казались пустыми и заброшенными: разбитые окна, заросли сорняков, ржавые почтовые ящики. Ближе всего к нам стоял белый дом, пожелтевший от времени; на его стене кто-то вывел краской из пульверизатора: «КРОВАВЫЕ ЧЕРВИ».

Налетевший сухой ветер снова принес слабый запах серы. Джон рассматривал кольцо одного из полудюжины щитов, расставленных по краям площадки.

— Где ты был? Я два часа тут брожу, — сказал он.

— Наверное, время здесь течет по-другому. Я полез сразу же за тобой.

— Ты всегда так говоришь.

— По крайней мере здесь прохладней, — заметил я.

— Зато сеток нет, — сказал Джон. Щиты безмолвно возвышались над нами, словно очень высокие, худые и, в общем, бесполезные часовые. — Вот этот нормальный, но на тех двух погнуты кольца. Наверное, здесь много забивают сверху.

За спиной раздался звук бьющегося стекла. Мы обернулись: к нам ковыляла худая как щепка женщина в лохмотьях. Она сделала жалкую попытку бросить в нас стеклянную банку, но банка не долетела футов двадцать.

— В-в-вы!!! — заверещала она, раскрыв глаза от удивления и тыча в нас костлявым пальцем. — Незапятнанные! Незапятнанные! Почему?!

У нее не хватало левого предплечья: чуть выше локтя рука оканчивалась неровной культей, как будто остальная часть сгнила и отвалилась.

Внезапно вопли прервались: с неба на женщину бросились четыре существа, похожие на крылатых бабуинов, избили дубинками до потери сознания и утянули вверх; возвращаться за нами, похоже, они были не намерены. Переглянувшись, мы стали пробивать штрафные броски, чтобы выяснить, кто из нас начнет игру.

Победил Джон. Мы поиграли немного, но без большого удовольствия — а все из-за ветра — неутихающего, гнилого ветра с юга, который приносил приглушенные вопли и треск, похожий на тот, что издают насекомые. При каждом трехочковом броске ветер ощутимо сдувал мяч, так что мы бросили это дело, и игра переместилась под кольцо. Под кольцом властвовал Джон — он выше меня на три дюйма. Благодаря преимуществу в росте он забрал несколько подборов и забил пару легких мячей, оторвавшись в счете на 548 очков. От пота щипало в глазах. Я снова нырнул под кольцо, пытаясь на бегу бросить крюком снизу. Джон быстро отбил мяч, и тот укатился с площадки.

— Эй! — завопил Джон. — Бросай его сюда!

Я обернулся и посмотрел, кому он кричит. Рядом с мячом в воздухе беззвучно парило нечто, похожее на пылесос из универмага «Сирс». Я решил, что это обычный для здешнего мира робот, хотя у него не было глаз или черт лица, которыми мы снабжаем роботов в фильмах, чтобы сделать их более запоминающимися. Он ощетинился какими-то антеннами — скорее всего сенсорами — и вытянул их в нашу сторону.

— У этой штуки нет придатков, которыми можно взять мяч. Тебе придется идти за ним.

— Я в прошлый раз за ним ходил! — возмущенно воскликнул Джон, повернувшись ко мне.

После пятиминутного спора мы решили, что пойдем вместе. Робот стоял у мяча — возможно, что-то измерял. К нашему удивлению, он заговорил.

— Пожалуйста, назовите себя.

Джон улыбнулся.

— Жоп пи Хренолорд.

Робот повернулся ко мне и повторил вопрос.

— Фелипе Огромношланг.

— Названных имен нет в базе данных. Пожалуйста, назовите ваш жилой сектор.

Джон:

— Твоя Жопа.

Я:

— Западный пригород Твоей Жопы.

— Названного сектора нет в базе данных. Пожалуйста, обратитесь в ближайшую карантинную базу. Если вы не обратитесь на карантинную базу в течение тридцати минут, это повлечет за собой…

Мы пошли прочь от болтливой машины. Мяч был у меня, и мне удалось быстро сделать пару точных бросков и сократить разрыв в счете.

Внезапно сверху донесся какой-то стук, словно по небосводу ехал автомобиль с лопнувшей шиной. Я поднял глаза к небу; Джон вырвал мяч из моих потных рук, подошел к кольцу, подпрыгнул и воспользовался своим врожденным преимуществом, позволяющим ему забивать мячи сверху.

— Вот так! — крикнул он, вскинув руки. — Перехват и бросок! Я обыграл тебя в двух вселенных, щенок!

От баскетбола, как и от запаха местного ветра, меня тошнило. Я мечтал о площадках моей вселенной. Кроме того, пульсирующий звук, отвлекавший внимание, становился все громче. Я схватил мяч и сел на него.

Сыграем еще, а потом вернемся в Жаркий мир, — сказал Джон.

На земле лежала старая, побуревшая от времени газета. Заголовок, набранный трехдюймовыми буквами, гласил: «АНОМАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ НА ЮЖНОМ ПОЛЮСЕ ПРОДОЛЖАЮТСЯ. ПРЕЗИДЕНТ ПРИЗЫВАЕТ К СПОКОЙСТВИЮ».

Монотонный звук усилился. Внезапно раздался громкий треск. Мы обернулись: там, где только что стоял робот — «пылесос», остался обгоревший участок земли и искореженные обломки.

Над и за ними виднелись пять человеческих фигур; они плыли по воздуху в нашу сторону на маленьких будках, похожих на кафедры. Выпустив облака ярко-синей плазмы, машины опустились, и перед нами оказались пятеро мужчин в черных облегающих костюмах, похожих на военную форму. Мне в голову пришла мысль о том, что они, наверное, уже давно наблюдали за нами, скрытые с помощью каких-то футуристических приборов для маскировки, словно корабли в «Звездном пути».

Люди сошли со своих летающих машин и направились к нам. Один из них — симпатичный офицер лет тридцати, с аккуратно подстриженной бородкой, выступил вперед.

— Добрый день, — сказал он Я сержант Вэнс Макэлрой из армии освобождения людей. Наверное, вы удивились, когда попали сюда, но для нас ваше появление сюрпризом не стало. Со дня Великой скверны мы знали о пророчестве; в нем говорится, что сюда придут чужаки из другого мира. Встретиться с вами — честь для меня. Должен признаться, я понятия не имею, откуда вы прибыли, однако, судя по вашему виду, можно сделать вывод, что вы не заражены…

Казалось, он будет говорить вечно. Снова налетел ветер. Интересно, есть ли здесь закрытые площадки… Я хотел спросить об этом, но не мог дождаться паузы, чтобы вклиниться в разговор. Джон глубокомысленно кивал, притворяясь, что внимательно слушает речь.

— …и вы — наша последняя надежда. Если вам не удастся победить его, человечеству конец. Джентльмены, ветры судьбы свели нас вместе. Над пропащим, разрушенным миром настанет новая заря.