право построить фабрику там, где заблагорассудится, верно? Или не так?

– Он имеет право строить ее там, где это не повредит жизни других людей. Но, вообще, зачем нам так много фабрик, заводов? Зачем менять машину каждый год, если одной вполне хватит на полжизни? Зачем…

– Эй вы, два весельчака! – крикнула из кухни Джинни, прервав мелодию, которую мурлыкала под нос. – Прекратите свои споры. Пусть у нас будет тихий, спокойный вечерок.

– Ладно, – кивнул головой Карл и стал говорить тише. – Но что бесит меня больше всего, так это то, что эти люди по-прежнему среди нас. Я имею в виду людей, которые украли у нас солнце, посадили в тюрьму Трейна за преступление, которого он не совершал, изготовили это отравляющее вещество. И они будут среди нас, пока вонь не станет совсем невыносимой и они не переедут в Новую Зеландию. Они имеют возможность сделать это, Пит! А мы – нет! Вот эти вещи я и хочу исправить!

– Даже если насчет отравы все правда, – хмуро произнес Пит, – Трейн сам сказал, что это был несчастный случай. Землетрясение.

– Мать мне говорила, когда я был маленький, что в Денвере никогда не было землетрясений! Просто они загнали все отравленные отходы в старые шахты – вот камни под горами и сдвинулись. Так что нет ничего случайного, Пит!

Один и тот же спор. Уже в десятый, а может, и двадцатый раз!

– А вот и обед! – весело провозгласила из кухни Джинни. – Точите ваши зубки!

– Знаешь, почему еще я принес эту микроволновку? – спросил Пит негромко. – Чтобы сократить время, которое мы перед обедом тратим на наши споры.

Он ухмыльнулся и отхлебнул пива.

И в это время из кухни раздался звон разбивающейся тарелки и звук падения тела на пол. Карл вскочил, бросился к кухонной двери и, заглянув туда, крикнул:

– Что случилось? О господи! Неужели током ударило?

Вслед на Карлом, хватаясь за спинки стульев и кресел, приковылял Пит и в ужасе уставился на Джинни, лежащую на полу. Карл нырнул под стол и выдернул вилку из розетки.

– Но она же совсем новая! – повторял Пит. – Джинни! Джинни!!!

Целый час они прождали потом в приемном покое больницы, куда через открытое окно ветром доносило едкий запах дыма. Это уже третий за вечер поджог, сообщил им приятель Пита, Чаппи Райс, который сопровождал их – уже наступил комендантский час, и с ним было проще и быстрее пройти контрольные пункты, установленные на каждом перекрестке.

Карл ходил взад и вперед по коридору и смотрел в окна на отблески пожара – жаль, что пламя не может поглотить всю страну! Пит, который из-за своей спины мог только сидеть, провел все это время, ругаясь себе под нос.

Наконец появился Дуг Макнейл, и Карл бросился к нему.

– Как она? – спросил он.

– Джинни будет жить, – проговорил Дуг и повернулся к Питу. – Пит! Кто производитель у вашей микроволновки? Я думаю, «Инстантер». Верно?

Пит согласно кивнул.

– Откуда вы знаете?

Дуг, не глядя на него, объяснил:

– Я так и думал. У нас уже были случаи. Целых четыре. Не понимаю, почему эту компанию не прикрыли?

Он сделал глубокий вдох.

– Дефектная защита, Пит. Утечка излучения. И оно фактически сварило ребенка Джинни – прямо в матке…

В два часа ночи Карла разбудили какие-то непонятные звуки, доносящиеся из гостиной, и он пошлепал босыми ногами посмотреть, что там такое. В кресле сидел Пит и листал какую-то книжку, черкая заметки в блокноте.

– Что ты?.. – спросил Карл.

– Смотрю, как делать бомбы, – ответил бывший полицейский.

Приятно узнать старого знакомого!

Филип еще не вполне освоился с военной формой – прошло ведь не меньше десяти лет с тех пор, когда он служил. Он поежился под рубашкой – ткань грубовата. Но этот дискомфорт был естественной платой за то, чтобы вернуть прошлую жизнь, и с этим было можно примириться.

Хотя так считают далеко не все, подумал Филип. Он с беспокойством во взоре посмотрел на небо, где звено боевых вертолетов уходило в висящую над городом дымку: вероятно, заходят на цели в Шайенне, где засела банда восставших. Невероятно, но восстания нынче вспыхивают в городах одно за другим – как петарды взрываются…

А интересно, тот парень, от которого он принял командование группой расчистки, теперь сидит в одном из этих вертолетов? Тот был кадровым офицером, и по мере ухудшения общей ситуации этих людей переводили в действующие военные подразделения. Говорят, в Гарлеме и Бронксе армия уже применяет танки.

Но лучше выбросить из головы проблемы совершенно чужих тебе людей. Лучше смотреть, как постепенно налаживается твоя собственная жизнь – по мере того, как расчищаются руины и Денвер обретает свои прежние, вполне себе презентабельные черты. Есть признаки, что восстанавливается система управления, и даже некоторые магазины открываются в дневное время на несколько часов. И его личное бытие стало вполне сносным с тех пор, как его назначили сержантом: ему выделяют бензин, он может пользоваться своей машиной, спать и есть дома, с Денис – за исключением тех дней, когда идет в наряд на сутки.

С Денис и Гарольдом. Но лучше не думать о Гарольде больше того, что, очевидно, Гарольд думает о нем.

– Эй! – раздалось с противоположной стороны улицы.

Филип повернулся, чтобы посмотреть, кто его зовет. Там другая команда под руководством сержанта национальных гвардейцев разбирала стены полностью выгоревшего изнутри дома. Физиономия сержанта показалась Филипу знакомой. Покопавшись в памяти, он вспомнил – это один из заказчиков, кому он с Аланом (бедный Алан!) ставил фильтры компании «Митсуяма».

Как жаль, что они не успели установить их по всему городу! И как жаль, что эти фильтры были так быстро забиты этими чертовыми бактериями!

Но что уж теперь-то сожалеть!

Поручив своему заместителю следить за работой команды, Филип перешел улицу, чтобы поздороваться. Имени этого человека он так и не вспомнил. Хотя тот был явно мексиканцем. Как его? Гомес? Перес? Что-то в этом роде!

– Вы ведь Мейсон, так? – спросил сержант нацгвардии. – Я вас узнал. Это ведь вы устанавливали эти иностранные фильтры, которые отравили всю нашу воду! И какого черта вы на свободе, да еще и в нашей военной форме? Ну что ж, если никому до этого нет дела, я сам вами займусь…

И, сняв с плеча карабин, сержант в упор выстрелил в Мейсона.

Рациональное предложение

Пейдж:

– Итак, я прошу прощения за звуки стрельбы, которые, я надеюсь, не помешали вам получить удовольствие от того, что вы только что слышали и видели, но, как вы поняли, пожары в центре Чикаго находятся «под контролем», а бунтовщики блокированы и