Разумеется, ушли не все. Иные, особо жадные до земли, занимали наделы соседей; так появлялись большие, богатые хутора – избавленные от баронских, церковных и орденских тягот, неся повинности только перед Империей, они дадут в этом году немало хлеба и – хотелось верить – преданных солдат.

Ближе к Разлому начались леса. Здесь уже не осталось совсем никого – зачем ломать спину и расчищать новые пашни, если у тебя за спиной сколько угодно уже готовой, брошенной?

Кортеж заночевал на первой заставе стражи Разлома. Стоявшие здесь легионеры охраняли не столько людей, сколько сам Разлом – чтобы к нему не шастали любопытствующие, которых тоже хватало. Сорвиголов заворачивали назад, или, если они очень уж упорствовали, им предлагалось тут же, на месте, завербоваться в легионы. Иные соглашались…

Император выслушал рапорт командовавшего заставой урядника. Всё спокойно, ничего подозрительного не отмечено, на прошлой неделе ещё трое молодых парней пришли, чтобы вступить в стражу…

– Хвалю, – отрывисто сказал Император. – Продолжай нести службу.

Агата, бледная как смерть и уже сама не слишком отличимая от так напугавшей её Белой Тени, неслышно проскользнула в отведённую под императорский покой комнату. Последнее время она почти ничего не ела, только пила воду. Несмотря ни на что, она категорически отказалась остаться в Мельине.

– Я буду всюду, где и ты. Даже в самой гуще сражения, – непреклонно отвечала она в ответ на все уговоры Императора. Понимая, что удержать Тайде можно только силой, Император не стал настаивать.

– Ты что-то почувствовала? – спросил Император, войдя следом за Агатой.

Девушка-Дану кивнула.

– Она почувствовала меня. – Тайде слабо улыбнулась. – Теперь вам не придётся долго гоняться за этой бестией. Она сама придёт сюда.

Брови Императора поползли вверх.

– Что же ты молчала?! Серебряные Латы будут здесь только завтра к вечеру!

– Зачем лишние жертвы среди твоих воинов? Белой Тени нужна только я.

– Но зачем, зачем, во имя всего святого?! – не выдержал Император.

Агата остановилась возле него, ласково взъерошила волосы.

– Я была Видящей, Гвин. Во мне отсвет ярости Деревянного Меча. Иммельсторн покинул наш мир, но ты думаешь, что не найдётся никого, кому пригодилось бы это оружие? Не говоря уж о Драгнире. Кто станет хозяином Мечей, будет способен очень на многое. Вся мощь Радуги покажется несерьёзной по сравнению с Силой, какую опытный и дерзкий маг получит, завладев Мечами.

– Но Мечей же нет в этом мире! – возразил Император.

– В том, что открыто нашему зрению, – да, их нет, – кивнула Агата. – Но это отнюдь не значит, что их нет где-то совсем-совсем рядом… Так что, быть может, Белую Тень как раз и послали за этими Мечами. Кто послал? Да кто угодно, хотя бы и те козлоногие, о которых ты мне рассказывал. Или всё это хитроумный трюк Радуги. Я не сомневаюсь, что они ищут пути, чтобы овладеть магией Разлома, научиться повелевать им…

– Ну, тогда им ещё долго придётся стараться, – усмехнулся Император.

– Маги, как известно, живут куда дольше обычных людей, – ответила Агата. – Радуга может ждать. Разве тебе ведом каждый их шаг, каждое заклятие, бросаемое в Разлом?.. Вот видишь!..

Император помолчал.

– Но если Радуга достигла таких успехов…

– То почему она оставляет тебя в покое? – подхватила Агата. – Маги хитры, мой Император. Они с лёгкостью пожертвуют частью, чтобы сохранить целое. Ты считаешь, что они проиграли войну, – но что, если Семицветье, напротив, полагает, что уступило лишь в первом, ничего не решающем бою? Что главные сражения ещё впереди? Возможно, они считают, что пока ещё не готовы.

– Хорошо. – Император положил меч возле узкой постели. – Оставим пока Радугу, тем более что они скрупулёзно выполняют условия мира. Займёмся Белой Тенью. Мне отчего-то кажется, что она уязвима для обычного оружия, так же, как и прочие твари Разлома… А что думаешь ты, Тайде?

Агата согласно кивнула.

– Но это… как бы сказать… не всегда. Прости меня, Гвин, я не могу объяснить подробнее. Всё, что у меня есть, – это остатки чувств Видящей… ничего больше. Наверное, тень может быть и почти что телесным существом, и истинным призраком. До сего времени привидений среди тварей Разлома никто не замечал, но разве это значит, что их там не может быть вообще?

Император согласно кивнул.

– Пойду проверю посты. – Он поднялся. – Если Тень может вскоре оказаться здесь…

– Погоди. – Тайде вытянулась, точно струна, и зажмурилась. – Сейчас… сейчас… Гвин, я её вижу! Идёт сюда! Ей… ей… осталось часа два пути! – Агата на миг закрыла лицо ладонями и всхлипнула. С усилием провела руками по щекам, стирая непрошеные слёзы, и принуждённо улыбнулась. – Вот видишь, как всё просто… Тень сама идёт к нам. Больше никуда не нужно ехать.

– Проклятие, но тут у нас не больше пятидесяти мечей! – потемнел Император.

– Но ведь здесь есть ты… – прошептала Агата, обвивая руками его шею. – А это стоит тысяч и тысяч мечей…

– Тогда я иду, – сорвался с места Император. – Никуда не выходи, слышишь, Тайде! Если… если только любишь меня, не трогайся с места! Я должен знать, что ты здесь, внутри, поняла меня?

Агата послушно кивнула.

Имперская застава представляла собой невысокую рубленую башню под тесовой кровлей, окружённую частоколом. Ни вала, ни рва тут не было. За оградой стояло несколько бревенчатых построек – конюшня, сараи, небольшая кузня и тому подобное. Имелся колодец, застава сама обеспечивала себя водой. В общем, продержаться тут можно было.

Император поднял стрелков. Арбалетчики заняли места на башне; Вольные собрались во дворе, против ворот, которые охрана заставы сейчас заваливала всем, что попадётся под руку. По плану Императора, стрелки первыми вступали в дело, потом, если арбалеты окажутся недейственными, настанет очередь Вольных. Ну, а если явившаяся тварь и в самом деле бесплотна – тогда настанет черёд самого Императора.

Воцарилась тишина. Над заставой медленно сгущался вечер. Император в полном боевом вооружении медленно прохаживался по темнеющему двору заставы. Повторяя каждое его движение, бесшумными ночными птицами рядом шагали двое Вольных – оставить своего повелителя вообще без охраны было выше даже их сверхчеловеческих сил.

Тайде, как и было велено, не высовывала носа из башни.

Невдалеке, на последнем из хуторов, внезапно и пронзительно взвыли собаки. Воины вскочили на ноги; Император знал, что сейчас арбалетчики дружно проверили тетивы.

Правитель Мельина привычным уже жестом коснулся прохладной и гладкой поверхности белой латной перчатки на левой руке. Похоже, сегодня тебе предстоит испытание похлеще схватки с магами.

Вой собак тем временем оборвался. Не стих сам по себе, а именно оборвался – Императору даже почудился отчаянный предсмертный визг какого-то пса.