а что касается номера, то можно было и поскромнее, – усмехнувшись проговорил Захаров, садясь напротив.

– Ну, ну, мистер Рудник! – воскликнул управляющий. – Зачем скромничать? Что мы будем пить? – спросил он, протягивая меню. – Хотя я думаю, что гость не откажется от бутылочки хорошего «Монштраше»?

– Конечно же, нет, – кивнув, отозвался Игорь. – И вообще я готов довериться вашему, вкусу, – отозвался гость. Окинув взглядом уютное помещение, тонувшее в мягком розовом свете.

– Тогда я предлагаю для обоих по полудюжине устриц.

– Каких сортов?

– Сегодня нам предлагают «Рокфеллер».

– «Рокфеллер», пожалуй, будет в самый раз, – ответил Игорь, закуривая сигарету. Не переставая осматривать уютное помещение с десятком столиков, оформленных в Восточном стиле.

– Хорошо, кроме того, я предлагаю попробовать рыбу по-новоорлеански, кстати, в отменном соусе, немного цветной капусты, и печеные яблоки. Принимается?

– Я, честно говоря, голоден, поэтому все принимается, – согласился Захаров.

– У меня для вас две новости, – проговорил Дайс. Когда официант приняв заказ ушел. – Одна хорошая, другая не очень. с которой начать?

– При такой прекрасной кухне, как здесь, я переживу, пожалуй, даже самую мерзкую новость, – усмехнувшись, отозвался Игорь. – Начните, пожалуй, с плохой.

– По вашей просьбе я закончил предварительную проверку участников форума, по крайней мере, тех, кто уже подал заявку. К сожалению, пока ничем порадовать не могу. Есть лица, которые, в общем-то, и не скрывали своих взаимоотношений с некоторыми членами теософических обществ, но это мелкая рыбешка. Людей же похожих на приметы, которые вы дали, нет даже близко. Так что это хотя и предварительная информация, но как видите, результат пока отрицательный.

– Видите ли, Джон, – проговорил Захаров, задумчиво стряхивая пепел, – отсутствие результата – это тоже результат. Я бы хотел взглянуть на данные по этим мелким рыбешкам.

– Нет проблем, вот этот список, – ответил тот и передал гостю конверт. – Тут общая информация, но при желании ее можно развернуть.

– Спасибо, спасибо, я посмотрю это самым внимательным образом чуть позже. Может те, кто меня интересуют, будут среди сопровождающих лиц?

– Таких будет не много, и мы сможем посмотреть на них в день приезда.

– А как вы считаете, Джон…, тема, которой будут касаться приехавшие на этот форум, действительно интересна?

– Ну, я не специалист по этой части, но слышал, что дебаты ожидаются жаркими, раз столько знаменитостей съедутся под одну крышу это, наверное, неспроста.

– А принять участие в слушаниях или в прениях может любой желающий? – спросил Захаров, поднимая бокал с вином.

– По-моему, нет, – ответил Джон, разглядывая принесенные блюда. – Прошу вас, кухня этого заведения действительно изумительная.

– Возможно тот, кто меня интересует, зарегистрироваться под чужим именем.

– Я тоже не исключаю и такой вариант. Я вообще слышал, что на этом мероприятии собираются обсуждать даже перемещение сознания в собственном теле. Так, что такое может случиться запросто.

– Это как? – озадаченно уточнил Захаров.

– Если я правильно понял, то мы ощущаем сознание у себя в сердце. Руки нам кажутся придатками к телу, а ноги частью тела, причем очень от нас отдаленной. В сущности, мы думаем о себе как субъект об объекте вне нас.

– И, что?

Дайс улыбнулся и помассировав пальцы, совершенно серьезно сказал:

– Они будут обсуждать например, как ученик должен правильно извлечь «сознание-субъект» из обычного обиталища и переместить его например в кисть руки.

– Невероятно, – покачав головой, отозвался Захаров. – Тогда ученик должен чувствовать себя каким-то предметом.

– Именно так и есть! Ученик должен почувствовать себя через концентрацию сознания, например кистью руки, с пятью пальцами на конце длинного придатка-руки. У него должно возникнуть ощущение, какое нам пришлось бы испытать, если бы у нас глаза располагались не на голове, а на кисти руки.

– Для чего им все это нужно?

– Хороший вопрос, – со вздохом, отозвался Дайс. Покачав при этом головой. – Нам людям не посвященным, наверное это не понять никогда. Возможно через все это, они испытывают особое психическое состояние, отличное от нашего. Наверное такие тренировки позволяют им выходить из условных границ нашего мироощущения. Я доходчиво изложил свое видение?

– Скорее да, чем нет, – тихо ответил Игорь, беря нож с вилкой. – У вас кажется, была новость другого плана?

– Ах, да! Я отыскал Гэса.

– Того самого Гэса Хомски? Который работал ночным администратором?

– Именно, ответил Джон, поднимая бокал с вином. – Это именно он работал, когда погиб начальник охраны. Ну, будем здоровы?

– Да, да конечно, – спохватился Игорь, поднимая бокал. – Он тогда так быстро уволился и исчез из поля зрения. Это же надо! Гэс!

– Не знаю, зачем он вам, Дэвид? Его допрашивала полиция, его свидетельские показания есть в полицейском участке, которые можно взять через моих друзей.

– Да, я помню об этом, но мне хотелось бы взглянуть на него и побеседовать, – задумчиво проговорил Захаров, ловко управляясь с устрицами. – И где же он сейчас работает?

– А нигде, – односложно ответил Джон. Медленно пережевывая пищу, словно пытаясь продлить наслаждение от еды.

– Как это?

– Очень просто, после увольнения он ушел из семьи.

– А причина?

– Не объяснив ничего, оделся вечером и ушел, не сказав ни слова. Как оказалось, он скатился на самое дно и теперь обитает в районе Стауэрли.

– Странно все это. Вам не кажется?

– Согласен, но это ничего не меняет. И потом такое случается в этой жизни, когда семьи распадаются на первый взгляд без видимых причин. Мы же не знаем эту семью настолько близко, чтобы судить о причине, побудившей Гэса покинуть дом.

– Все это так, – согласился Захаров, – смотря на пожилого саксофониста. Одетого в белую рубашку с бабочкой, который «выписывал» задушевную музыку, – Но почему он ушел из дома? Уволился с работы, за которую держался именно после той ночной смены? Когда погиб начальник службы безопасности отеля. Что-то тут не так, что-то тут точно не так. Теперь понятно, почему его не могли найти позже, когда перепроверяли показания людей, которые работали в ту смену, да и в дальнейшем тоже.

– Кто же мог подумать, что его следует искать среди ночлежек, бродяг у которых нет за душой ничего, кроме рваной, грязной одежды.

– Представляю, как вам пришлось потрудиться, чтобы найти его среди тысяч грязных, заросших, одетых в лохмотья людей.

– Деньги, деньги в этом мире могут творить чудеса, – проговорил Джон, хлебнув вина. – Сколько лет существует Нью-Йорк, столько же существует и Тауерли. Но все люди начиная от нищего с Тауерли до Рокфеллера, чертовски любят шелест зеленых банкнот, думаю, что вы знаете об этом лучше меня.

– Как же мне повидать его?

– Вы всерьез считаете, что он чем-то может помочь? – спросил Джон, наливая вино в бокалы.

– Он наверняка что-то знает, да и потом не мог же человек просто так