на день побега пропитанные кровью ватные тампоны, которые, упаковав в пакет, хранил в морозильнике.

– Вампиры! Садисты! – шипела мадам. – Как вы смели после всего этого еще в чем-то обвинять меня!

– Если Виктор занимался подготовкой материальных улик против капитана, то Стелла обрабатывала пассажиров ненавязчивым внушением. Обрывки радиограммы, которые ей удалось найти в рубке, она первым делом показала мне. Как все складно получалось, да? Капитан получает приказ произвести обыск и проверку документов среди пассажиров, а Виктор всячески противится этому, доводя Эдди до бешенства. Очень логично: когда Виктор исчезает, то все первым делом начинают подозревать в этом капитана.

– Вы ничтожество, – впервые за все время нашей милой беседы, произнесла Лора, глядя полными слез глазами на Виктора. – Что плохого сделал вам мой отец?..

– Сопельки вытри! – посоветовала ей Стелла.

– Кроме Мизина, на яхте был еще один человек, который совал свой нос во все дела и мог узнать кое-что о неприглядных делах семейства Челеш, – продолжал я. – Это ваш покорный слуга Кирилл Вацура. Мне Стелла подрезала крылышки очень простым способом: однажды утром объявила всем, что я частный детектив. А коль почти у всех пассажиров рыльца, как говорится, были в пушку, то и мадам, и Мизин, и капитан Эдди отгородились от меня непробиваемой стеной и стали от меня шарахаться, как черт от ладана. Это, конечно, несколько усложнило ведение дела.

Конечно, упоминанием об отце я причинил Лоре боль. Должно быть, она в душе надеялась, что по отношению к ней я буду более снисходителен и не стану при всех говорить о "безобидном" преступлении ее отца (ничего себе "безобидное"! Наркокурьер с оборотом в полтора миллионов долларов!). Но я понимал: если даже я промолчу, то Стелла обязательно воспользуется возможностью всадить мне нож правды в спину и сама напомнит о подлости Эдди, когда он "кинул" своих же хозяев из "Олимпии". Признав отца Лоры виновным, я тем самым выбивал из рук Стеллы этот нож.

– Нервозная обстановка на яхте в связи с проверкой вещей была на руку только Виктору. Мизин, конечно, догадался, что разыскивают его, но нашел в себе силы не подать виду. Помнится, он даже пошел на рискованный психологический трюк, прилюдно объявив, что на солдата более всего похож именно он. А вот Эмина не выдержала и поторопилась избавиться от компромата, что заставило меня выломать дверь ее каюты. Когда мы все кинулись на палубу за глотком свежего воздуха, Мизин осмотрел унитаз и нашел две полусгоревшие фотографии. На одной была изображена этрусская пластина из римского музея, а на второй – Марат и Эмина перед главным входом в отель "Фламинго". Вот так, мадам, ваша торопливость привела к утечке очень важной информации.

– Лучше бы я выкинула все это за борт, – произнесла женщина. – Откуда же мне было знать, что на яхте обитает мужчина, который может позволить себе обыскивать дамскую комнату!

– Ниточка, которая, простите, потянулась от вашего унитаза, едва не стоила мне жизни, – пояснил я Эмине, повернувшись к ней. – Я купил у Мизина обрывок фотографии с этрусской пластиной, и как-то обмолвился Стелле, что мне известно ваше увлечение античным антиквариатом. Стелла передала эти слова Виктору, они оба очень испугались, что я уже обо всем догадался, и решили отправить меня в мир иной. К счастью, вы, мадам, предложили мне поменяться каютами, и Виктор замахнулся монтировкой не на меня, а на вас.

– Этот негодяй мог меня убить! – возмутилась мадам.

– Запросто! – подтвердил я. – Он сам здорово испугался. И не столько вашего пронзительного крика, сколько того, что едва вместе с вами не потерял триста тысяч долларов. Дальше все клеилось относительно ровно. Стелла подмешала мне в вино снотворное, благодаря чему я прекрасно выспался. А тем временем она помогла брату размалевать стены, пол, перила тампонами с кровью Мизина, выпачкать рукав капитанского кителя и накачать надувную лодку. Виктор благополучно покинул борт, Стелла вернулась ко мне, выстрелила в потолок и подложила пистолет мне под подушку… Тем временем Мизин крепко заглотил крючок с наживкой, который ему подкинул капитан Эдди. Но эта история лишь отчасти касается Стеллы и Виктора.

– Почему же отчасти? – возразила Стелла. – Рассказывай все про нашу юную, скромную и чистую, как весеннее небо юнгу! Мы очень хотим узнать всю правду про его благородного папу…

– Заткнись! – прошептала Лора, с ненавистью глядя на Стеллу. – Если ты еще хоть слово скажешь о моем отце, я выкину тебя из окна.

– А ведь выкинет! – поверила Стелла и села ближе к раме, чтобы успеть схватиться за нее. – Ну, господин генеральный обвинитель! Продолжайте!

– Я сама скажу! – опередила меня Лора. – Отец занимался перевозкой в жилетах контейнеров с кокаином. Я была уверена, что и в этот раз жилеты нашпигованы порошком. Но теперь понимаю, что отец почувствовал опасность, увидев ваши поганые физиономии, не стал рисковать и повез из Ялты пустые контейнеры. Что они пустые, не знала ни я, ни любопытствующий Мизин Да, отец нарочно способствовал слуху о наркотиках в жилетах, чтобы увести Мизина на ложный путь. А дезертиру захотелось сделать подарок своим дружкам на Кипре, и он натравил их на меня, когда я стояла на перекрестке с жилетами. Отец, по сути, спас полтора миллиона долларов, а значит и мою, и свою жизнь. Вся беда в том, что курьеры из "Олимпии" пока еще не верят этому и держат моего отца взаперти.

– Ах, какая трогательная история! – вздохнула Стелла. – Интересно бы узнать, сколько человек можно "посадить на иглу" и довести до смерти кокаином на полтора миллиона долларов? Что, святоша, пялишься на меня своими овечьими глазками? А вы, господин обвинитель, не отвлекайтесь, пожалуйста, продолжайте!

– Я уже рискую рассказать о том, что всем известно, – сказал я, после обдумывания своих последних слов. – Госпожа Эмина была вынуждена переключиться на Стеллу, которая завладела всеми фотографиями после исчезновения Виктора. Мерзавец Мизин, испугавшись, что я вызову на борт яхты полицию, разбил радиостанцию. Вчера в гостинице он убил генерала, который начал слишком активно искать человека, натравившего братков на Лору… Генерал, чтобы вы все знали, был единственным человеком на "Пафосе", никак не связанным с криминалом. Даже допросить нас по просьбе Эдди он толком не смог – не хотел портить отпуск ни себе, ни вам. Смерть его была бессмысленной.

– Единственным? – удивилась Стелла. – А как же Пыжик?

Я