— Я думаю, ей хватит мудрости не просить того, что я не смогу дать.

Утром их забрал Асторек, чтобы отвести на совет. Они долго шагали по лесу и наконец пришли к дереву настолько огромному, что оно сперва показалось иллюзией. Ствол, покрытый красно-бурой корой, у основания насчитывал тридцать шагов, а вверх уходил на две сотни футов. Крона терялась где-то вдали, над покровом леса.

— Трудно точно перевести имя этого дерева на ваш язык, — сказал Асторек. — Пожалуй, Волчье копье — самый близкий перевод. Это самое старое из известных нам деревьев. Даже деды наших дедов не помнили его молодым.

У основания дерева открывалась огромная, похожая на пещеру выемка, где стояли Волчьи люди и молча глядели на вошедшего гостя. Тот не представился, просто отошел к стене. Судя по тревоге и смятению на лицах, Ваэлина узнали.

Он стоял, они молчали. Он уже подумал, что совершил ошибку, не соблюл некий обязательный ритуал. Но подошел Мудрый Медведь и тихо шепнул:

— Они ждут твоих слов.

— Слов?

Мудрый Медведь устало улыбнулся, будто родитель, извиняющийся за невоспитанность отпрыска.

— Слова войны. Волчьи люди ожидают, что ты поведешь их.

Ваэлин окинул собравшихся взглядом, нашел Убийцу Китов.

Остальные тоже носили знаки власти: ожерелья из кости и камня, ножи с узорчатой рукоятью. Только влиятельные люди пожилого возраста имели время и власть на то, чтобы собирать украшения.

— Среди них нет шаманов, — сказал Ваэлин Астореку.

— Шаманам запрещена власть вождей, — ответил тот. — Слишком много власти отравляет душу. Это урок, который так и не усвоили Кошачьи люди.

— Сколько у них воинов?

Асторек быстро переговорил с советом. Шаману отвечали кратко, без раздумий.

— Мы не считаем по-вашему, — наконец сказал Асторек. — Но, думаю, четверть населения каждого острова сейчас в возрасте, пригодном для войны.

Значит, чуть больше двадцати тысяч. Да, не королевская армия. Зато есть копьястребы и волки.

— Вы уже видели воларцев этой весной?

— Разведчиков послали на юг с первой оттепелью, как обычно каждый год, — сказал Асторек. — Они вернутся, когда воларцы спустятся с гор на равнину. Воларцы приходят месяца через два, когда солнце поднимается выше.

Ваэлин вспомнил слова Безглазого: «Я терпелив, а тебе, я подозреваю, еще далеко идти».

— В этом году они придут раньше, и нам нельзя ждать, — сказал Ваэлин. — Вы должны собрать своих воинов, всех копьястребов и волков и идти со мной на юг.

Когда Асторек перевел, старейшины занервничали, но обсуждать не стали, лишь обменивались тревожными взглядами. Ваэлин подумал, что даже при впитанной с молоком матери вере трудно передать свою судьбу в чужие руки из-за нескольких мазков краски на стене.

Наконец заговорил древний старик с тонким срывающимся голосом, согбенный и опирающийся на посох, — но, судя по вниманию и тщательности перевода, старик вызывал у Асторека глубочайшее уважение.

— Далеко Идущий, старейший и мудрейший из Волчьего народа спрашивает, что может обещать Тень Ворона. Станут ли правдой слова народа Больших кораблей?

— Я ничего не могу сказать о ваших верованиях, — ответил Ваэлин. — Любой, кто призывает на войну, суля верную победу, — либо лгун, либо глупец. Я предлагаю возможность победить врага и сделать так, чтобы он никогда не приходил. И ничего больше.

Когда Асторек договорил, старик подошел ближе к Ваэлину, и на морщинистом лице отразились удивление и растерянность.

— Ребенком я все спрашивал старейшин, когда же придет Тень Ворона, — проговорил старец. — Я не унимался, все спрашивала спрашивал, потому что знал: Тень Ворона не приходил при моих родителях и дедах и за много Долгих ночей до них. Пока ты живешь, он не придет — так говорили мне мои родители, и я спокойно засыпал. Я знал, что приход Тени Ворона будет означать, что наступило время тяжких испытаний и невзгод для Волчьего народа, но я это время не застану.

Затем он долго рассматривал Ваэлина и наконец прохрипел:

— Как ты победишь нашего врага?

— Вашими воинами, шаманами, волками и ястребами. А еще сталью моих солдат и могучей силой тех, кто пришел со мной, мужеством ярких и сильных душ, — ответил Ваэлин и посмотрел на Одаренных, стоящих близ устья пещеры.

Далеко Идущий опустил голову, повернулся и устало побрел вглубь дерева. Перед тем как его скрыли тени, он заговорил — и от его слов старейшины охнули. Старца окликнули, закричали — но он не вернулся.

— Что он сказал? — спросил Ваэлин у Асторека, остолбенело глядящего вслед старцу.

— То, что хотел. Это его завещание, — проговорил молодой шаман таким тоном, что больше не захотелось спрашивать.

Он обвел взглядом оставшихся старейшин, что-то спросил — и те закивали в ответ, хотя некоторые и неохотно.

— Мы пойдем с тобой, — произнес Асторек.

Дарена сидела с закрытыми глазами в кольце костров и с каждой минутой все сильнее бледнела. Маркен, Лоркан и Кара усиленно подкладывали дрова и раздували пламя. Ваэлин сидел рядом, плотно обернув плащ из тюленьей шкуры вокруг хрупкой женщины, пока та не задрожала — значит, возвращалась в свое тело. Дарена обмякла, уткнулась головой в грудь Ваэлину, застонала. Он принялся растирать ей плечи.

— А я-то надеялась, что с опытом станет легче, — выдохнула Дарена.

Кара вручила ей чашку согретого соснового эля. Выпив, Дарена немного закашлялась — но и порозовела.

— Они еще не добрались до гор, — сказала она. — Но обязательно доберутся. Там огромная армия под началом семи генералов. Я видела, как они едут впереди. Их души так темны, будто они поглощают весь свет, и они все одинаковые. Я видела таких лишь один раз, тогда, на льду.

— Безглазый, — сказал Ваэлин.

Она кивнула.

Семь душ, все одинаковые. Союзник выслал ведьминого ублюдка с войском. Насколько же Союзник боится того, что мы ищем?

Волчий народ настоял, чтобы перед выходом целую неделю охотиться. Несмотря на оттепель, жизнь в северной тундре по-прежнему была скудной и сложной. Остающимся на берегу требовались припасы на время, когда воины уйдут на юг. Каждый шаман должен был вести группу добытчиков. Асторек пригласил Ваэлина и Кираль на охоту, но попросил оставить Шрама.

— Мы охотимся на лосей пешими. Они издалека услышат стук копыт, — объяснил шаман.

Группа из двадцати двух охотников с шаманом весь день шла на восток. Впереди рыскали волки, постоянно останавливались, задирали морды и принюхивались, затем бросались бежать, пропадали на час-другой, но всегда находились — сидели и ждали людей. Волки все время меняли направление, бежали то на юг, то на север.

— Насколько им можно отдалиться, прежде чем ты потеряешь связь с ними? — спросила Кираль и тем крепко озадачила шамана.