нашу группу внутрь. Митьку я оставил у коновязи. Во-первых, кони при нем сохранней будут, а во-вторых, ему в трактире на дух появляться нельзя – напьется же, гад! Пусть постоит на ночном холодке, ему полезно… Но, видимо, кто-то из сердобольных стрельцов, пожалев парня, сунул ему тайком фляжку. Кто именно, так и не признались, хотя на следующий день я спрашивал! Для того, чтобы вынести нарушителю… благодарность.

– Добрый вечер, граждане. Кто здесь хозяин?

Наше появление было встречено самыми неодобрительными взглядами. Ресторанный зал, если так можно выразиться, занимал половину нижнего этажа. Три длинных стола с широкими лавками, нечто вроде барной стойки тут же за перегородкой и кухня с отчаянно чадящей печью. За столиками пьянствовала пестрая публика, человек двенадцать, может, больше. На вид – явные бомжи, разбойники и душегубы. Двое терзали залапанные балалайки, один без устали орал похабные частушки, заткнувшись только под моим пристальным взглядом. Девок заметно не было, во всем остальном – типичный притон, примерно как у нас в Москве, естественно, с поправкой на эпоху…

– Я, я – хозяин! – Из-за стойки неслышно выплыл скользкий мужик с необъятным пузом, редкой бородкой и масляными волосами, аккуратно расчесанными на пробор. Улыбка во всю ширь, а голубенькие глазки так и лучатся плохо скрываемой ненавистью. – Никак сам батюшка сыскной воевода пожаловать изволили?! Прошу, прошу всех к столу, сейчас мы живенько все…

– Не надо, я по делу. Ваша фамилия, имя, отчество?

– А… Погановы мы, Селивестр Петрович. Только что ж…

– Не волнуйтесь, гражданин Поганов, – хладнокровно пояснил я, – проводится обычный милицейский рейд. У вас ведь тут ничего противозаконного не происходит? Тогда не потейте заранее, стрельцы осмотрят помещение, а мы с вами пока побеседуем.

– Ка…как прикажете, батюшка.

– Фома, проверьте всех здесь присутствующих, обыщите двор и все подсобки. Если что подозрительное, сразу докладывайте мне. Граждане, прошу всех сохранять спокойствие и не мешать работникам отделения! Ведь никто не хочет, чтобы у Селивестр Петровича были неприятности с законом?

Стрельцы споро взялись за дело, а мы с хозяином уселись в дальнем уголке. Трактирщик явно нервничал, и я не торопился облегчить ему жизнь, у негодяя, несомненно, рыльце в пушку…

– Давно занимаетесь гостиничным бизнесом?

– А? Чего?! Не понял я…

– Я говорю, давно содержите постоялый двор?

– Давненько, ужо годков двадцать содержу, – облегченно зачастил хозяин. – Дело-то нехитрое, но ить и небогатое. Все в казну государеву уходит, сам-то едва концы с концами свожу. Цены на все – эвон какие, а гостей да постояльцев – почитай и нет! Кручусь, с хлеба на квас перебиваючись…

– Знакомая песня, – подтвердил я. – А что у вас тут за контингент?

– За… кто?

– Что за люди, я спрашиваю?

– Ох, да разный народец… Бывает, купцы заглянут али служилый люд, крестьяне с соседних сел бывают, цыгане, богомольцы, кого только ни принесет нелегкая…

– Ну а что касаемо уголовного элемента? Воры, разбойники, бандиты, убийцы…

– Да избави Господь! – не постеснялся дважды перекреститься гражданин Поганов. – Али уж на нас креста нет?! Мы лихих людишек стороной обходим, забором отгораживаемся, ни в каких таких связях не замечены…

– Селивестр Петрович, я ведь тут при исполнении, мне особо уши лапшой завешивать не стоит. Давайте поищем пути к разумному компромиссу, мне от вас понадобится…

– А вот это мы завсегда! – по-своему истолковывая мои слова, перебил трактирщик, извлекая из-за пазухи объемистый кошель.

– Уберите деньги, – ровно приказал я. – Увижу еще раз – получите срок за попытку подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей.

– Ви… вино… виноват, батюшка… не так расслышал…

– Мне от вас понадобится некоторая информация.

– Да уж не хочешь ли ты, ищейка милицейская, чтоб я у тебя на свою братву стукачом барабанил?! – мгновенно ощерился трактирщик, побагровев лицом.

Это тоже своеобразная роль, он наверняка продаст и маму родную, но хочет, чтобы поуговаривали…

К столу неторопливо прошествовал Еремеев, бухнулся на скамью рядом, беспристрастно доложив:

– В конюшне два жеребца, чернилами перекрашенные. У гостей сегодняшних восемь ножей засапожных взяли, четыре кастета да два кистеня, а у одного так и пистоль самопальный. В овине подвал нашли, в нем рухлядишки всякой – на десятерых одеть достанет. А уж водка здешняя никак не царевых винокурен, тут же на кухоньке самопально гонят да по-воровски продают. Наверху четыре комнаты пустые, постояльцев нет, но в одной с полов кровь замывали. Как ни верти, Никита Иванович, а местечко-то ох какое интересное…

– Ну что, гражданин Поганов, будем говорить? – Я оторвался от блокнота, аккуратно записав все, что выдал начальник стрелецкой сотни.

– Будем, – прошипел прижатый к стенке хозяин.

– Вот и отлично, а теперь скажите, вы слышали о недавней краже в царском тереме?

– Может, и слышал, да мало ли люди спьяну болтать будут.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Ладно, участковый… Скажу, что ведаю, только спрос с меня малый, сам не был – не видал, за что купил – за то и продаю. Так вот, сидели у меня вчерась двое ночных работников из тех, что при солнышке спят, а при луне вольного хлеба ищут… И шел промеж них спор о воре диковинном! Ну, будто бы появился в столице знатный вор, такой смелости да ловкости, что на ходу подметки режет. И нет ему ни в чем равных! Так будто бы похвалялся тот вор самого царя обокрасть-обобрать до ниточки… Веришь – нет, а все злато-серебро из казны государевой повытаскать!

– Не самая лучшая сказка… – печально вздохнул я. – Если вы действительно в курсе дела, то знаете, что из царских апартаментов было похищено нечто иное.

– Да знаю… – небрежно почесал у себя в бороде хозяин трактира, – бумажонки какие-то пустяковые унесли. Только в нашем государстве их не купишь – не продашь, какая ж в том корысть?! А только крал их тот самый заезжий вор!

– Гастролер, значит… Откуда такая уверенность?

– Дак… работнички те же с ним вместе работали, на стреме стояли. Свою долю честно получили да здесь у меня и тратили…

– Кто они? Имена, фамилии, адреса… – Я вновь взялся за блокнот.

– Не серчай, сыскной воевода, – широко улыбнулся Селивестр Петрович, разводя руками, – что знал – сказал, а чего не знаю – уж не взыщи…

– Угу, – переглянулись мы с Еремеевым. – Фома, опечатывайте помещение, всех посетителей под замок, а гражданина Поганова в отделение до выяснения обстоятельств.

– Юрка Боров