– Ты какой-то злой сегодня, – укорила его сестра. – Я хотела напомнить про обещание устроить меня в королевскую лечебницу. Ты не забыл?

– Не забыл. – На самом деле совершенно вылетело из головы. Надо срочно решить вопрос, но как же не до него! – Рита, я очень занят. Езжай к матери. Пообщаемся позже.

Сестра надулась окончательно и вышла из гостиной, хлопнув дверью. А Люк, докурив и решив наконец-то, что нужно делать, вызвал к себе Леймина и кратко, очень сухо, рассказал о том, что узнал.

– Необходимо узнать, есть ли наградные знаки у других погибших – и ныне здравствующих – из первой очереди списка наследования, – заключил он. – Если есть, то нужно заполучить несколько таких же. Я прошу вас заняться этой проверкой, Леймин. Конечно, ставки так высоки, что во избежание утечки идеально сделать это самому. Но мне нельзя светиться, велика вероятность спугнуть преступников. Будем надеяться, что на других знаках не обнаружится проклятия… мне, признаюсь, очень хочется, чтобы его не обнаружилось.

Леймин мрачно кивнул.

– Потому что иначе вывод очевиден.

– Но зачем это королеве? – с тоской вопросил Люк. Стряхнул пепел, покачал головой. – В любом случае версии две. Если окажется, что наградных знаков у других пострадавших нет или это единичное проклятие, то можно с легкой душой отмести вариант с причастностью ее величества.

– Вы понимаете, чем это может для вас закончиться? – медленно поинтересовался Леймин. – Если королева… или кто-то из королевской семьи имеет к этому отношение, его величество самолично распорядится вас ликвидировать. Такие вещи не выносят на публику и свидетелей в живых не оставляют.

– Меня и так все время пытаются убить, – мрачно хмыкнул Люк. – И вот чую я, что потяну за эту ниточку – пойму, чем мешаю и я. Времени очень мало, – он повел своим длинным носом, – пора уже начаться грандиозной заварушке. Слишком тихо – пугает меня молчание по поводу пропажи Дьерштелохта. Возможно, изначально и поверили в версию о его внезапном отпуске, но на связь он не выходит достаточно долго, чтобы обеспокоились те, кто стоит за его спиной. Да и старший братец вряд ли остался в стороне, даже если он не причастен, а в это я не верю. Уже должны были расспросить участников вечеринки в клубе, хозяйку и девушку, сложить два и два – пусть нас никто не видел, кроме принца, не так уж много времени надо, чтобы догадаться. Так что молчание и отсутствие действий меня скорее пугает. Хочется перехватить инициативу, Леймин.

– И что вы предлагаете? – сердито спросил старый безопасник. – Опять что-то безумное?

– Почти, – улыбнулся Люк. – Поставим старшему братцу вилку. Если и он ни при чем – мы об этом узнаем.

Следующие два дня внушающие доверие пожилые люди, одетые в дорогие костюмы, объезжали родственников погибших – и тех, кто еще оставался в живых, – из первой очереди списка наследования. Добивались встреч, представлялись работающими на анонимного коллекционера и просили продать наградные знаки, ежели такие существуют. Люк приказал не жалеть денег.

Где-то их не пускали на порог, где-то отказывали, где-то просили время подумать. Но у тех, с кем удалось поговорить, наградные знаки были. У всех. И к исходу вторых суток у Люка набралось четыре серебряных подвески в виде свернувшегося кольцом крылатого змея. И заключение Андериса – на всех четырех идентичное проклятие.

Леймин хватался за голову и усиливал охрану Дармоншир-холла, нанимал дополнительно людей, чтобы следили за родственниками пустившегося во все тяжкие лорда. И тихо гордился им.

Люк тоже не терял времени даром. На следующий день после встречи с Таммингтоном он позвонил Розенфорду и настойчиво попросил устроить ему встречу с командиром гвардии ее величества графом Фридо Дьерштелохтом.

Упрямый ублюдок Розенфорд наотрез отказался идти навстречу, и пришлось подвесить этой рыжей рыбке аппетитного червячка.

– Я обещаю дать вам информацию о заказчиках покушений на меня, – сказал Люк тоном искусителя.

– Так она у вас есть? – раздраженно пробурчал Розенфорд.

– Конечно, – Люк представил себе лицо лорда Дэвида в этот момент и улыбнулся. – Более того, обещаю, что все лавры достанутся вам. Устроите встречу – и через три дня я передам вам все документы.

– По какому вопросу вы хотите с ним встретиться? – инляндец уже был готов сдаться.

– По личному, – небрежно ответил Дармоншир. – Даже, можно сказать, по семейному. Это касается его брата.

Розенфорд отзвонился на следующий день – как раз тогда, когда Люку привезли первую подвеску. Граф Фридо Дьерштелохт согласился встретиться в королевском дворце. Ранним утром.

12 января, четверг

– Он точно злодей, – пробормотал Люк, в темноте подъезжая к вотчине короля Луциуса. – В это время нормальные люди еще спят.

Дворец и правда спал – и шаги Люка гулко отдавались в пустых узеньких коридорах, и казалось ему, что в тишине этой он слышит шепот тысяч тайн, сопровождавших двор с начала времен. Низенькие потолки давили. И герцог опять подумал, что жить тут – настоящее наказание. И что очень странно для детей Воздуха не пытаться отстроить себе что-то попросторнее, а эту рухлядь отдать под музей.

Хотя Инландеры всегда слишком ревностно соблюдали традиции.

Командир личной гвардии королевы ждал Люка в своем кабинете. Поздоровался, кивком предложил присесть. Такой же черноволосый и широкий, как младший брат, такой же мрачный, но эта мрачность была матерой, тяжеловесной. Плотные усы и бородка чуть скрадывали странно скошенный вбок подбородок – будто его когда-то своротили набок, да так и оставили.

– Чем обязан, ваша светлость? – граф сразу перешел к делу.

– Ваш брат у меня, – сообщил Люк, внимательно наблюдая за противником. На лице лорда Фридо не дрогнул ни один мускул.

– Я уже знаю об этом. Альфреду не свойственно пропадать, не предупредив. Он жив?

Говорили они тихо, и голоса их в приглушенной дреме дворца казались почти зловещими.

– Жив. Он пытался убить меня, граф.

– Какое-то недоразумение? – осведомился блакориец.

– Не сказал бы, – усмехнулся Люк, – для недоразумения он был очень настойчив. Сейчас он в замке Вейн. Естественно, он был допрошен.

Лорд Фридо неохотно пошевелился.

– Что вы хотите от меня?

– Дело в том, – охотно объяснил Люк, – что я крайне не люблю, когда в меня стреляют. Но в ходе допроса выяснилось: ваш брат действовал неосознанно. Кто-то внушил ему желание убить меня. Так что при всем желании упечь за решетку барона Альфреда – уж простите, граф, – я не могу винить его.

Дьерштелохт сверлил Люка глазами. И непонятно было, верит или нет.

– Дело очень деликатное, – продолжал Дармоншир, – и мне необходимо узнать, кто заказчик. Но на лорде Альфреде стоит блок, и ваш брат не может говорить. Я нашел менталиста, который согласился снять блок и достаточно квалифицирован, чтобы не повредить вашему брату. Но в то же время мне бы не хотелось, чтобы между нами были какие-то разногласия, граф, или попытки отомстить за удержание вашего брата в будущем. Вы достаточно влиятельны, чтобы меня это беспокоило.