за границу, тогда как совершенно особенный Диаболус был за границей уже с момента возникновения Марди.

И великая ошибка вашей страны, Властители, кажется, состоит в этом: ощущение, что Марди находится теперь в последней сцене последнего акта своей трагедии и что все предыдущие события предопределили катастрофу, в которую вы верите и которая будет под рукой, – вселенскую и постоянную Республику. Можно за это поблагодарить вас и тех, кто придерживается этих мыслей, слабоумных и совсем не мудрецов. Время состоит из различных эпох, и каждый думает, что его собственная эпоха – новая. Но давно найдены обработанные камни, оставленные в стенах пирамид, что опережают все хронологии и принадлежат к ещё более старым материям. И при построении сооружений своего периода каждая эпоха полагала, что её строения вознеслись навсегда. Но поскольку ваши леса растут быстро, Властители, захватив курганы в ваших западных долинах, то, получая нужную почву от прошлых поколений, преуспевающие поколения прорастают сквозь неё, но в своё время сами распадаются.

Оро установил эти превратности. В старых хрониках вы прочтёте, Властители, что орёл из облака возвестил величие беглецу Тэкуино; и король Тэкуино правил; и не будет конца моей династии, думал он.

Но другое предзнаменование снизошло, предвещающее падение Зуперби, его сына; и Зуперби, возвращающийся из своего лагеря, нашёл свою страну восставшей против него. Больше королей она не имела. И в течение пяти сотен по двенадцать лун Регифугиум, или Конец монарха, ежегодно отмечается как ваш собственный юбилей. И необузданные молодые ораторы слали, как ураган, ненависть к королям, и предсказатели клялись, что их птицы предвещают бессмертие для свободы.

Затем свободные орлы Ромары пролетели над всем Марди и взгромоздились на самые верхние венцы востока. Когда- нибудь это должно было случиться. Ведь в основном монархи, как разукрашенные уздечки на мире, сдерживают взнузданного коня из Пампасов. И республики, как широкие резервуары, источают все потоки вниз к одному уровню и поэтому приходят к изобилию, которое не может оставаться полным без постоянного заполнения. И, таким образом, Ромара затопил весь Марди, вплоть до скудного горного Араратского королевства, которое только нашлось.

Так же сделал и Франко пятьдесят раз по двенадцать лун назад. Так же он может поступить снова. И, несмотря на вас, Властители, в гораздо большей степени поступит ввиду того, что излишки населения заполняют пространство в пределах ваших собственных могущественных границ из-за наличия диких западных земель, которые за день множество пастухов со своими стадами не смогут наводнить. Всё же заполнены они наконец будут, и затем должно начаться отступление.

И, возможно, вам угодно, чтобы до настоящего времени ваши хроники рассказывали совсем другую историю, где ваше население было зажато и стеснено, как на вашей исторической родине Доминоре. Затем ваш большой эксперимент, возможно, приведёт к взрыву, как у химика, который, размешивая свою смесь, был поднят ею в воздух.

И хотя вы смешаны и повторно перемешаны со многими славными составляющими и гордитесь Великим Быком в вашей родословной, всё же, Властители, вы не задумчивые философы, как люди в небольшой старой республике; вы не выносите стоиков, как их соседи. Угнетаемые, как они, если вам угодно, ваши тринадцать изначальных племён оказались более буйными, чем такое же количество мятежных легионов. Свободные лошади нуждаются в широкой прерии, и удачей для вас, Властители, явилось то, что у вас есть достаточно пространства, в котором можно быть свободным.

И если вам угодно, то вы свободны отчасти потому, что вы молоды. Ваша страна походит на прекрасного, красивого молодого человека, полного пламенных импульсов и раскованного; его сильная благородная рука защищает его сердце.

Со всеми сторонами он свободно делится и всё ещё стремится что-то получить. Дыхание из его ноздрей походит на дым в весеннем воздухе, каждое сухожилие заряжено благородными помыслами. Он бросает вызов седой бороде угнетателя; высокие стены старых мнений он считает препятствием. В будущем ему видятся все купола Востока.

Но годы протекли, и этот смелый юноша изменился. Его глаза уже не открыты, как в былые годы; его сердце закрыто, как порок. Он не уступает в мелочах и не ищет больше приобретений, он озабочен только сохранением своего запаса. Принципы, однажды растоптанные его ногами, теперь начертаны на его груди; и те, кто ненавидел угнетателей, сами становятся угнетателями.

Так часто происходит с людьми; так часто происходит и со странами. Тогда не чудо ли, Властители, что те старые государства отличаются от вашего, и не думайте, что ваше собственное должно навсегда остаться таким же либеральным, как теперь.

Каждая эпоха думает, что она вечна. Но хотя пять сотен по двенадцать лун весь Ромара по милости истории был республиканским, его ужасные властители-тигры всё же наконец пришли и оказались в запёкшейся крови.

И было время, когда Доминора была республикой с крепким хребтом. Сыном абсолютного монарха стал человек Кэролус, и его корона и голова – обе оказались во прахе. И у Доминоры были тысячи её патриотов; и крепкая обороноспособность, и великолепный Ареопагитик был написан, с тех пор превзойдённый; и ни один тюрбан, сохранивший уважение к Оро, не был снят.

Как вам понравится то, что со звуком трубы и тамбурина второй Король Кэролус возвратился вовремя и был провозглашён милосердным величеством высшим и законным.

Всюду по всей вечности части прошлого – всего лишь частично изменяют будущее. По старым следам, вверх и вниз, вы, смертные, идёте, вечно путешествуя по вашим горным цепям. И выводы вычислительной машины не более безошибочны, чем выводы из десятичных чисел истории.

В нациях, Властители, есть переселение душ; у вас есть изумительная судьба. Орёл Ромара возрождается в вашей собственной горной птице и ещё раз оперяется для своего полёта. На его крики отвечает хвастливым криком ястреб, чей красный гребень всё так же сильно пахнет резнёй. И одна на Восток, другая на Запад могут полететь эти смелые птицы, пока они не столкнутся посередине пути.

Но, паря в небе стран, которые должны будут собрать свои выводки под своими крыльями, этот кровавый ястреб после всего случившегося может быть принят за орла.

И хотя окрашенные в багрянец республики могут засиять в созвездиях, как пламенный Альдебаран, ускоряясь в своих апогеях, всё же они, наконец, должны снизойти и отпустить старого султана-солнце в небо, чтобы тот в своё время вновь там утвердился.

И, если вам угодно, не намного дольше теперь, нежели в прошедшие дни, могут просуществовать республики. Поскольку, предположив, что Марди сейчас более мудр, чем в старину, и что все люди приблизились к мудрецам в умственных способностях, некоторые всё же остаются более мудрыми, чем другие, и поэтому прежние уровни будут сохранены. И никакое освобождение не предоставит равных знаний из-за врождённого рабства одного смертного у другого и из-за множества органических причин, которые неизбежно делят человечество на бригады и батальоны с капитанами во главе их.

Цивилизация никогда не была собратом равенства. Свобода была рождена среди диких орлиных гнёзд в горах, и варварские племена нашли защиту под её крыльями, тогда как просвещённые люди на равнинах расположились под разными крыльями.

Хотя к настоящему времени для вас, Властители, ваша республика стала плодотворной от благословения, сами по себе монархии не последнее зло. Для многих стран они лучше, чем республики, для многих ими лучше и оставаться. И лучше, со всех сторон, этому миру управляться скипетром, чем теми народными трибунами, что должны будут размахивать своими палашами. Лучше быть подданным короля, верным и простым, чем почётным гражданином во Франко с топором палача в каждом углу.

Это не главное заключение и не главное благословение для того, чтобы быть политически свободным. И свобода хороша только как средство, но не самоцель. Но человек борется против рук своих хозяев, пока те не освободят его шею от хомута. Родившийся раб, до последнего визжа о своей свободе, всё ещё останется рабом по отношению к Оро; и для вселенной хорошо, что скипетр Оро абсолютен.

Есть старое высказывание, что