– А ведь и правда можешь, – обрадовался Серж.

К концу мая Бостон, весь как наэлектризованный, с недоверием следил за тем, как «Медведи» со скрипом пролезли в плей-офф, едва сумев победить Нью-Джерси в седьмой игре серий, и, по странному совпадению последних двух лет, медленно, но верно провели игры финала чемпионата и подошли к игре номер 7 против Эдмонтона.

К игре за Кубок Стэнли команда была накачана и готова к бою. В очередной раз их ждал Флит-центр, наполненный до отказа. Возбужденные зрители жаждали крови.

Мартин стоял в раздевалке.

Он большую часть сезона держался ото всех подальше, даже после того, как неожиданно позвонил Нильсу Йоргенсену во время рождественских каникул. Он и вратарь обменялись пробными поздравлениями, но, к удивлению Мартина, швед стал звонить ему и в разговоре давал выход своему разочарованию в команде, тренере, сетовал на отсутствие поддержки со стороны защиты.

– Дэйфо может казаться жестким и недружелюбным, но такая уж у него манера. Противостоять ему можно, но не бойся и выслушать. Он знает о чем говорит, – советовал Мартин.

– Команда думает, что я ей враг, – жаловался Йоргенсен.

– Но ты и был им, – засмеялся Мартин. – И сколько лет!

– Паршивое состояние, – сказал он. – Жду, что меня сбудут с рук.

Понемногу Мартин и сам стал звонить некоторым из своих старых друзей. Все до единого были счастливы по лучить весточку от него. Все вели себя предупредительно, справлялись о его здоровье, но Мартин ничего толком о себе не рассказывал. Только о своем превосходном докторе, о том, как ждет продвижения в лечении, не оставляет надежды, что однажды начнет видеть снова.

Он выслушивал своих прежних товарищей по команде о Йоргенсене, какой тот тщеславный идиот, какими предателями они чувствуют себя, играя с ним. Мартин смеялся над ними всеми, говоря, что они сами не знают, как им повезло, уговаривал воспользоваться преимуществом лучшего вратаря в НХЛ, такого, какие появляются раз в десятилетие.

Потом, с помощью Мэй и Кайли, он сделал два подарка и передал их через Рэя. Один подарок был общим для всех «Медведей», другой предназначался лично Йоргенсену. Подарком для команды был плакат со слоганом:

«ТОЛЬКО БОГ СПАСАЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ НИЛЬС ЙОРГЕНСЕН».

А вратарю от Мартина Рэй передал клюшку, на которой Кайли вывела надпись:

«ШАЙБА ДАЛЬШЕ НЕ ПРОЙДЕТ».

Теперь, впервые за весь сезон попав в раздевалку, Мартин узнал, что плакат повесили над выходом на лед и что с тех пор, как Йоргенсен начал пользоваться его клюшкой, он выиграл в пять раз больше игр, чем проиграл до этого.

– Ты в порядке? – спросил Рэй.

– Я в порядке, – ответил Мартин.

– Седьмая игра, – сказал Рэй.

– Не впервой.

– Все здесь совсем по-другому без тебя.

– Без меня здесь вообще ничего нет, – возразил Мартин. – По-моему я – здесь, разве нет?

Тренер собрал всю команду вместе для последней напутственной беседы. Говорил он в своей обычной жесткой манере, использовал привычные слова о борьбе, завоевании. Мысленно Мартин мог видеть, как Дэйфо прищуривается, покусывает свой желтый карандаш. Команда стояла перед ним, внимательно слушая, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Вы можете, я знаю, что можете, – увещевал их тренер. – Вы талантливы, и вы готовы. Я говорил вам это прошлым летом, на этом самом месте. Это – наш момент, это – наш год.

Вспомнив об этом, Мартин прочистил горло, чувствуя натиск горя и сожаления. Странное ощущение позора от своей слепоты и неспособности играть нашло на него.

– У нас есть все, что нам нужно, – продолжал тренер.

Мартин опустил голову, как можно глубже втянув шею в свои огромные плечи, чтобы никто не заметил, как покраснело его лицо. У них не было больше Мартина. Они прошли весь этот путь без него, без крайнего нападающего Картье, и, как оказалось, вполне справились, не почувствовав его отсутствия, даже на самую малость.

– У нас есть Рэй Гарднер, у нас есть Джек Деланье, у нас есть… – Дэйфо шел по списку. – Теперь у нас есть и Нильс Йоргенсен, вратарь, который охлаждал наш пыл и оставлял в дураках две предыдущие попытки, а в этом сезоне спасал наше положение в решающих встречах даже чаще, чем я мог предположить…

– Только Бог спасает больше, чем Йоргенсен, – продекламировал Рэй, и команда рассмеялась.

– Но у нас есть еще и сердце и душа нашей команды, и это важнее, чем присутствие каждого из вас на поле, и это наш Мартин Картье. Он с нами сегодня, точно так же, как в прошлом году и в позапрошлом.

Мартин поднял голову. Его лицо было красно, и из глаз струились слезы, но он не обращал больше на это внимание.

– Спасибо, тренер.

Он почувствовал, как его товарищи по команде хлопа ли его по спине, ерошили волосы. Но момент был недолог, поскольку тренер Дэйфо уже прочистил горло.

– На что это похоже, Картье?

– Тренер?

– Ты в костюме.

– Да, я хотел сесть с женой и дочерью…

– Пошел ты к дьяволу. А ну переодевайся.

– Тренер…

– Ну же, Картье. Мы собираемся выиграть, и ты вместе с нами.

– С нами, – эхом прогудел Йоргенсен.

– Всецело, – сказал Мартин, чувствуя, как кто-то сует ему в руки его старый свитер, и стал снимать рубашку, как раньше, готовясь к выходу на лед.

У Мэй голос сел от воплей. Она стояла в старой знакомой ложе вместе с Кайли, Дженни, Шарлоттой и Марком. Тобин и Тэдди прибыли как их гости, так же как и Рикки Карера, тот самый малыш из Эстонии.

Серж попросил Мартина и Мэй помочь ему спасти Рикки от судьбы, уготованной этому одинокому маленькому человечку, оставшемуся без отца. Судьбы, с такой лег костью предсказанной ему охранником Джимми и всеми остальными. Сегодня вечером они устроили ему перелет в Бостон и встретили его по дороге на стадион.

– Вон тот – вратарь, – слышала Мэй объяснение Кайли, – а этот нападающий.

– Центральный, – поправил Марк.

– Который твой папа? – спросил Рикки.

– Крайний правый нападающий. – Марк не скрывал гордости.

– Мой папа играл в бейсбол.

– Круто, – сказал Марк.

– Рикки в Детской лиге, – объяснила Кайли. – Папа с дедушкой помогли ему.

– Мне там нравится, – заметил Рикки.

– Ладно, но это хоккей, – напомнил ему Марк. – Следи за игрой.

Счет был ничейным 0:0 все три периода, и теперь команды играли добавочное время. Мэй смотрела, как Йоргенсен блокирует каждый бросок, кидается на шайбу, пользуясь своим телом как щитом. От изумления у нее перехватывало дыхание, и она со страхом думала, насколько его еще хватит.