патетические попытки убить его. Дом видел в его бездушных черных глазах мольбы, которые, как ему казалось, вот-вот будут услышаны. Наступив на его шею посильнее, он в последний раз лукаво улыбнулся.

– Я люблю ее. Я женюсь на ней. У нас будут дети.

– И эта кровь Лучано, которая течет в моих жилах, будет смешана с теми, кого ты ненавидишь больше всего.

– Спи спокойно, отец, – внезапно Доминик ослабил давление на его шею, – потому что у тебя впереди еще двадцать семь долбаных лет.

 

 

Пятьдесят восьмая глава

Мой ход

Мария резко стукнула каблуками по крыльцу, входя в мрачную обитель Люцифера. Не было случая, чтобы, придя сюда, она не почувствовала всю глубину его мерзости, скрытой от глаз.

Работал телевизор, на диване сидел Доминик. Мария подошла к нему и, не обращая внимания на свободное место на диване, села к нему на колени. Его руки обхватили ее с любовью.

Как этот человек мог чувствовать хоть унцию любви в своем теле после того, как его воспитал Люцифер, - это свидетельство его силы.

– Я ненавижу этот чертов дом.

Дом оторвал взгляд от телевизора. – Тогда найди себе дом по душе, принцесса.

– Я ненавижу его, мать твою, – наконец прошептала она.

Доминик понял, о ком она говорит. – Ты ходила к нему?

– Почему ты не убил его? – спросила она, пытаясь понять, как он мог уйти. – Я пытался, но Лукка остановил меня. Он бережет его для тебя...

– Я не готов избавить его от страданий, – сказал ей Дом правду.

– Избавь меня от страданий.

– Каких страданий? – Он не пропустил, что она пробормотала себе под нос.

Она поцеловала его в щеку, где была ямочка. – Я хочу, чтобы ты вычеркнул его из моей памяти.

Доминик встал и поднял ее на руки. Она начала расстегивать пуговицы на его рубашке, пока они поднимались по ступенькам. К тому времени, когда он положил ее на кровать, оба уже слишком торопились снять с себя одежду, выясняя, кто быстрее разденется.

Взяв ее за лодыжки, Доминик подтянул обе ее пятки к своему плечу, а затем, взяв ее за бедра, притянул ее киску к своему члену.

Все мысли о Люцифере вылетели из ее головы, как ядерное вторжение, когда он вошел в нее. Наклонившись над ней, он заставил ее ноги подняться выше.

– Дом... мы никогда не разведемся, да? – вздохнула она, когда он вошел в нее.

Капитуляция? Возможно. Но, черт возьми, если она отдавала контроль над собой только тогда, когда он трахал ее, разве это действительно проигрыш? Или это победа...? Это было похоже на победу, когда она обмякла на его члене, и он начал покусывать ее шею.

– Нет, не будем.

Он был прав; он никогда не покинет ее кровь. Трахаться с Домиником вызывало большее привыкание, чем самый дорогой наркотик, продающийся на улицах.

– Я убью тебя, прежде чем позволю тебе покинуть меня, – произнесла она сладким тоном, схватив его за волосы и приподняв голову, чтобы показать, что она шутит... вроде того. Она убьет его, прежде чем позволит другой женщине получить это.

Мария хранила все дорогие туфли и сумочки, которые у нее были, потому что они принадлежали ей, и она не хотела выходить на улицу и видеть то, что принадлежало ей, на ком-то другом.

– Зачем мне уходить от тебя, принцесса, когда у меня есть все, что я могу пожелать, с тобой.

– Я тоже, – выдохнула она.

Дом перестал двигаться внутри нее. – Правда?

– Чего еще я могу хотеть? У тебя большой член и ты знаешь, как им пользоваться.

– О, – Дом засмеялся, снова начав двигаться, но Мария видела обиду в его глазах.

– Ты обещал никогда не говорить мне "нет", когда я чего-то хочу, – продолжала она, несмотря на желание кончить, но на этот раз она твердо решила сдержаться.

Ямочки на его щеках не исчезали, но она продолжала.

– Обещал мне только девочек...

Он стал быстрее входить в нее. – Нет, не обещал.

– Перестань мешать и двигайся медленнее.

– Мария, мы трахаемся или ты пытаешься меня развести?

– Мы не трахаемся, – Она нащупала его руку, которая держала толстое кольцо, которое она надела ему на палец. – Мы занимаемся любовью.

Доминик вдруг перестал двигаться и поискал ее глазами. – Чтобы заниматься любовью, нужно быть влюбленным, принцесса.

– Ты сказал мне, что любишь меня... не так ли? – спросила она.

– Да.

– Тогда в чем проблема? – пробормотала она, желая, чтобы он снова начал входить в нее.

– Мария... – Доминик свел брови. – Ты хочешь сказать, что любишь меня?

– А разве я не это говорила?

Он покачал головой, возвращаясь к глубокому проникновению в нее. – Я, наверное, пропустил слово на букву "Л".

– Я люблю тебя, Доминик – Мария впилась изумрудными глазами в его глаза, пока он трахал ее, – Тебе все понятно?

Черт, ямочки сделали это. Не в силах больше сдерживаться, Мария выгнулась дугой на его члене и позволила Доминику записать на свой счет очередную победу. Ну... черт.

– Я люблю тебя, Мария – прошептал он ей на ухо и отпустил себя, почувствовав ее капитуляцию.

Мария просто прижала его к себе, и его неровное дыхание билось о ее кожу. – Я люблю тебя... и теперь моя очередь.

 

Пятьдесят девятая глава

Призраки

– Какого черта мы здесь делаем? –спросил Матиас, выходя из машины, за ним последовал Кассиус, который приехал вместе с ним.

– Не знаю. Она мне не скажет, – сказал Доминик, усаживаясь на капот своего "Мустанга" рядом с Марией.

Ангел подъехал и вышел из машины вместе с Катариной, оба задавались одним и тем же вопросом.

Мария слезла с капота машины и сделала шаг к увитым плющом воротам. Она посмотрела мимо них и прямо на поместье Блю. Обернувшись, она посмотрела на Доминика.

– Что бы ты сказал, если бы я сказала тебе, что хочу купить этот дом?

Маттиас прошептал. – О нет.

Затем она перевела взгляд на всех братьев и сестер Лучано. – Для всех нас?

– Я бы сказал, что ты еще более сумасшедшая, чем я думал, принцесса ,– сказал Доминик и улыбнулся. – Но меньшего я и не ожидал.

– Мой отец создал трастовый фонд