Брин отставил кубок. Он посмотрел на Гавина, непреклонный, закаленный жизнью – само воплощение благородства.

– Скажи мне вот что, парень. Как ты собираешься уговорить ее уйти с тобой?

Гавин вздрогнул.

– Она будет рада уйти. Почему должно быть иначе?

– Потому что она запретила нам спасать ее, – ответил Брин, вновь складывая руки за спиной. – По крайней мере, так я понял. Айз Седай не слишком со мной откровенничают. Кто-то скажет, что они должны больше доверять человеку, которому поручили вести всю эту осаду. Как бы то ни было, Амерлин каким-то образом может с ними связываться, и она велела им оставить всё как есть.

Что? Это просто смехотворно! Очевидно, Айз Седай подтасовывают факты.

– Брин, она пленница! Я слышал разговор Айз Седай о том, что ее ежедневно избивают. Они ее казнят!

– Не знаю, – отозвался Брин. – Она там уже несколько недель, а они все еще ее не убили.

– Убьют, – настойчиво произнес Гавин. – Ты знаешь, что убьют. Возможно, порой нужно провести поверженного врага перед своими солдатами, но, в конце концов, все равно придется выставить его голову на пике, чтобы все узнали, что он уже мертв. Ты знаешь, что я прав.

Брин внимательно посмотрел на него, затем кивнул.

– Возможно, да. Однако я все равно бессилен что-либо сделать. Я связан присягой, Гавин. Я не могу ничего сделать, пока эта девочка мне не велит.

– Ты позволишь ей умереть?

– Если это необходимо, чтобы сдержать присягу, – значит, позволю.

Если Брина связывала присяга…. Что ж, скорее он услышит, как солжет Айз Седай, чем увидит Гарета Брина нарушающим свое слово. Но Эгвейн! Должно быть что-то, что он сможет сделать!

– Я попытаюсь добиться для тебя встречи с некоторыми из Айз Седай, которым служу, – сообщил Брин. – Возможно, они смогут что-либо сделать. Если тебе удастся убедить их, что спасение необходимо, и Амерлин сама хотела бы этого, тогда посмотрим.

Гавин кивнул. По крайней мере, это было уже кое-что.

– Благодарю.

Брин безразлично отмахнулся.

– Хотя я должен был бы сейчас лицезреть тебя закованным в колодки. Хотя бы за то, что ты ранил трех моих людей.

– Заставь Айз Седай Исцелить их, – ответил Гавин. – Как я слышал, у тебя хватает сестер, которые заставляют что-то делать тебя.

– Ба! – произнес Брин. – Мне редко удается убедить их Исцелить солдата, если его жизни ничто не угрожает. На днях один из моих людей получил серьезную травму, упав с лошади, а мне сказали, что Исцеление лишь приучит его быть беспечным. «Пусть боль будет ему уроком», – заявила проклятая баба. – «Возможно, в следующий раз, когда сядет на лошадь, он не захочет становиться посмешищем для своих приятелей».

Гавин поморщился.

– Но, конечно, для этих солдат они сделают исключение. В конце концов, они пострадали от руки противника.

– Посмотрим, – повторил Брин. – Сестры редко посещают солдат. У них хватает и своих забот.

– Я видел одну из них во внешнем лагере, – рассеянно произнес Гавин, бросив взгляд через плечо.

– Молодую девушку? Темноволосая, лицо не безвозрастное?

– Нет, именно Айз Седай. Я так говорю как раз из-за ее лица. Слегка полноватая, светловолосая.

– Вероятно, просто ищет себе Стража, – произнес Брин, вздохнув. – Они так делают.

– Я так не думаю, – отозвался Гавин, глядя через плечо. – Она пряталась среди прачек.

Как только он подумал об этом, то понял, что она вполне могла быть шпионом сторонников Белой Башни.

Брин еще больше помрачнел. Вероятно, он подумал о том же самом.

– Показывай, – сказал он, шагнув к откидным створкам палатки. Отбросив их в сторону, Брин вновь ступил на утренний свет, и Гавин последовал за ним.

– Ты так и не объяснил, что здесь делаешь, Гавин, – напомнил Брин по пути через хорошо устроенный лагерь. Встречные солдаты приветствовали своего генерала.

– Я уже говорил, – ответил Гавин, его рука удобно покоилась на рукояти меча. – Я намерен найти способ спасти Эгвейн из смертельной западни.

– Я спрашиваю, не что ты делаешь в моем лагере. Я подразумевал, почему ты оказался в этом районе. И почему не вернулся в Кэймлин, чтобы помочь сестре?

– У тебя есть новости об Илэйн, – выпалил Гавин, останавливаясь. Свет! Он должен был спросить об этом раньше. Он действительно устал. – Я слышал, что прежде она находилась тут, в лагере. Она вернулась в Кэймлин? Она в безопасности?

– Она давно покинула нас, – сказал Брин. – Но, кажется, у неё всё хорошо.

Он остановился, взглянув на Гавина.

– Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

– Что именно?

– Что ж, слухи ненадежны, – сказал Брин, – но многое подтвердили те Айз Седай, что Перемещались в Кэймлин, чтобы узнать новости. Твоя сестра заняла Львиный Трон. Кажется, она смогла справиться с большей частью того беспорядка, который достался ей в наследство от вашей матери.

Гавин глубоко вздохнул. «Хвала Свету! – подумал он, закрыв глаза. – Илэйн жива. Илэйн удерживает трон». Он открыл глаза, и пасмурное небо, казалось, просветлело. Гавин продолжил идти; Брин шел в ногу рядом с ним.

– Значит, ты действительно не знал, – произнес Брин. – Где ж тебя носило, парень? Теперь ты – Первый Принц Меча, или будешь им, когда вернешься в Кэймлин. Твое место рядом с сестрой.

– Сначала Эгвейн.

– Ты поклялся, – жестко сказал Брин. – В моем присутствии. Неужели ты позабыл об этом?

– Нет, – ответил Гавин. – Однако если Илэйн заняла трон, то она в безопасности. Я спасу Эгвейн и хоть на веревке притащу её в Кэймлин, где смогу за ней присматривать. Где я смогу присматривать за ними обеими.

Брин фыркнул.

– Мне было бы интересно увидеть, как ты попытаешься исполнить первую часть плана, – заметил он. – И, тем не менее, почему тебя не было вместе с Илэйн, когда она пыталась занять трон? Чем ты был занят, что оно стало для тебя важнее этого?

– Я… запутался, – ответил Гавин, глядя прямо перед собой.

– Запутался? – переспросил Брин. – Ты был в Белой Башне, когда всё это… – он внезапно умолк. Некоторое время они шли рядом.

– Где ты слышал разговор сестер о пленении Эгвейн? – спросил Брин. – Как узнал, что ее подвергают наказаниям?

Гавин промолчал.

– Кровь и проклятый пепел! – воскликнул Брин. Генерал редко сквернословил. – Я знал, что человек, совершавший те вылазки против меня, был слишком хорошо осведомлен. А я искал предателей среди своих офицеров!

– Теперь это не имеет значения.

– Об этом судить мне, – сказал Брин. – Ты убивал моих людей. Возглавлял рейды против меня!