Надстройка и ограждение рубки легко мнется и рвется даже при достаточно отдаленных взрывах. Откидные листы вдавливаются внутрь надстройки»[35].

Отсюда сразу становится понятным, почему сорвана кормовая часть ограждения рубки вместе с орудием. Оставшаяся — удерживается на месте только за счет самой прочной рубки. При попытке подъема ПЛ разрушение легкого корпуса практически неизбежно.

Прочный корпус в районе тех же отсеков разрушен более чем на 50 %, при остропке и подъеме понтонами несомненно произойдет разлом лодки в местах максимальных повреждений. Кроме того следует учитывать, что находившиеся во втором и третьем отсеках аккумуляторные батареи при такой силе взрыва были разрушены, и находившаяся в них кислота в определенной мере способствовала усиленной коррозии прочного корпуса и вызвала дополнительное ослабление продольной прочности. Не следует забывать и о наличии в составе внутрилодочных систем, механизмов и конструкций разнородных металлов, таких как медь, бронза и др., способствующих коррозийным процессам.

Личный состав 1, 2, 3-шл, а возможно, и 4-го отсека (центральный пост) погиб мгновенно в результате взрыва глубинной бомбы. В остальных отсеках гибель личного состава произошла в течение нескольких часов.

В настоящее время прочный корпус полностью затоплен в результате несомненного разрушения различных переборочных элементов: и в первую очередь, сальниковых стаканов и переговорных труб. Возможно лишь наличие небольшой воздушной подушки (не более 15— 20 см) под подволоком[36] кормовых отсеков.

2. Вооружение.

а). Торпедное. Черноморские подводные лодки типа «Щ» к 1944 г. имели на вооружении торпеды образца 53—38, 53—38У и 45—36-Н (НУ).

То есть штатный комплект торпед носовых ТА составлял две 533-мм торпеды и две 450-мм, за счет установки в двух аппаратах решеток, расположенных в залпе, — специальных трубчатых конструкций облегченного типа, вставляемых в 533-мм торпедный аппарат. Их внутренний диаметр равен 450 мм. Боезапас 2-го отсека — две торпеды 53—38 и две торпеды 45—36Н или НУ.

Значительное сокращение производства торпед в военное время заставило командование флотов произвести некоторые изменения в торпедном вооружении ПЛ в плане большего использования торпед 45—36. В первую очередь на такие изменения вынужден был пойти Черноморский флот. Причем на достаточно веском основании: противник использовал на данном ТВД значительное число небольших по размерам плавсредств (дунайских теплоходов, буксиров, барж), для потопления которых вполне хватало и мощности боевого заряда торпеды 45—36. В связи с этим в середине 1942 г. последовал приказ, согласно которому запасные торпеды на стеллажи второго отсека ПЛ типа «Щ» принимались только типа 45—36.

Во время атаки 10 февраля 1944 г. Г.Е. Карбовский выпустил 4 торпеды. Согласно инструкции, при первой же возможности (лодка на грунте с дифферентом ноль, крен — ноль или близко к нему, никто не преследует...) все носовые торпедные аппараты были перезаряжены запасными торпедами, чтобы иметь полный носовой залп. В результате атак 16 и 17 февраля было выпущено 3 торпеды. Выводы: в одном из носовых торпедных аппаратов осталась 1 торпеда 45—36.

В кормовых торпедных аппаратах — две торпеды 53—38. Все они окончательно приготовлены к выстрелу и находятся во взрывоопасном состоянии. Выгрузка их из труб торпедных аппаратов по этой причине невозможна.

б). Артиллерийское. На Щ-216 установлены два 45-мм орудия с общим боезапасом в 1000 снарядов. Все они содержатся в окончательно снаряженном виде. Если в кранцах первых выстрелов снаряды еще могут находиться в хорошем состоянии, то в артпогребе — крайне взрывоопасны, ввиду электрохимической коррозии на элементы взрывателей при длительном нахождении в морской воде.

На основании вышеизложенного следует, что работы на Щ-216 могут вызвать ее разрушение или взрыв вооружения.

Можно, конечно, затратить значительные средства на сложное судоподъемное оборудование и плавсредства и рискнуть жизнью водолазов, пригласить для подъема зарубежные компании, но зададимся всего лишь одним вопросом: для чего?

В конце сентября информационное агентство КИА опубликовало заявление главы Севастопольской городской государственной администрации Владимира Яцуба о том, «что украинская и российская стороны обговорили вопрос о разработке программы поиска и фиксации тех мест, где находятся остальные 29 подводных лодок, затонувших в годы Великой Отечественной войны. Это важный фактор, и я думаю, что такая программа будет разработана. Во всяком случае, два командующих поддержали эту идею в память о погибших, в память об истории, и мы тоже готовы включиться в эту тему и финансированием, и спонсорами, и участием».

В этом заявлении смущает то, что во время Великой Отечественной войны на Черноморском ТВД фактически погибли в боях всего 24 советских подводных лодки, две затонули во время аварии (одна из них позже поднята и введена в строй), две взорваны в последние дни обороны Севастополя. Из них давно найдены Щ-204, Щ-211, Л-24 и многие другие. Подняты на поверхность Щ-203, М-33, М-60 а их экипажи похоронены в Севастополе и Одессе соответственно. Но громкие заявления уже сделаны и осталось только просчитать бюджет этих работ...

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Большинство подводников, а в особенности командиры подводных лодок, всегда мечтали о том, чтобы их субмарина стала музеем после окончания своей нелегкой службы. В настоящее время эту идею вновь озвучил заведующий Военно-морским музеем Украины Сергей Круглов. Еще 12 июля он сообщил, что «обратился с просьбой к командующему Военно-морскими силами Украины вице-адмиралу Юрию Ильину с просьбой рассмотреть возможность передачи найденной подводной лодки Щ-216 серии Х-бис их музею, который является филиалом Военно-исторического музея Украины. В своем письме Сергей Круглов отмечает, что Военно-морской музей Украины имеет возможности принять Щ-216 и разместить ее как военно-морской раритет на экспозиционных площадях музея. “Высокий профессионализм сотрудников Военно-морского музея позволит провести поисковую работу по установлению списков родственников погибших и доведению Щ-216 до уровня европейских музейных стандартов”, — заверяет он.

Также, по его мнению, передача Щ-216 в фонды государственного Военно-морского музея Украины, несомненно, повысит интерес к музею, а также будет способствовать росту числа посетителей и интереса международной общественности к музейно-экспозиционному фонду Украины».

Вроде бы все правильно, идеи хорошие. Но где были все «энтузиасты создания музея подводного флота», когда, например, уничтожалась подводная лодка С-37 проекта 633?

Для справки: «3 июля 1993 г. ПЛ С-37 Директивой ГШ ВМФ выведена из состава ВМФ для передачи в ОФИ и реализации. Экипажем ПЛ были приложены все усилия для создания действующего музея подводных сил ЧФ на базе ПЛ С-37. ПЛ была реализована и передана фирме "Интеро ” в соответствии с Директивой Штаба ЧФ от 30 декабря 1993 г. N2 5/245 через Фонд социальной помощи военнослужащим. После выявленных на этой фирме злоупотреблений, ПЛ С-37 была изъята флотом у этой фирмы и продана Севастопольскому предприятию "Вторчермет ”, где была порезана на лом в октябре 1994 г.»