— Разумеется, он не должен играть в таком состоянии! — воскликнула мисс Трант. Эта удивительная женщина, по всей видимости, вообразила, будто они силком затаскивают бедного Джимми на сцену! — Но где… простите за вопрос, я не вполне понимаю… где он будет?

— Со мной, — быстро и твердо ответила миссис Нанн. — Я живу примерно в двадцати милях отсюда, между Тьюсборо и Хиклфилдом. Держу магазин. В четверг мы работаем до обеда, поэтому я и смогла приехать. Наши с Джеймсом дороги разошлись, но мы по-прежнему муж и жена, и я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как он себя гробит. Я предупреждала его, к чему приводит такая жизнь, но он меня не слушал. Теперь жизнь преподала ему урок. — Она хотела развернуться и уйти, но в последний миг сделала еще одно замечание, эдакий постскриптум: — Труппа у вас полуживая, мисс Трант. Им нужно больше работать, если вы хотите держать планку.

С этими словами она удалилась.

Мисс Трант, задохнувшись от удивления, смотрела ей в спину и спрашивала себя, что делать дальше. Наконец, простояв на месте минут десять, она отправилась в гримерную Джимми. Он наверняка захочет увидеть ее перед отъездом, да и вообще, она имеет право знать, что происходит! Однако в гримерной никого не оказалось. Мисс Трант не могла поверить, что они уехали вот так, не попрощавшись, но факт оставался фактом: их нигде не было. Джимми таинственно исчез, точно его похитила ведьма. «Охотно верю, что так оно и есть», — печально подумала мисс Трант, бредя по грязному вонючему коридору. Голова у нее раскалывалась, а сама она была на грани слез. Ах, этот гадкий, гадкий Тьюсборо! Мисс Трант осталась до конца выступления — жалкого подобия их обычного ревю, — чтобы рассказать остальным о случившемся, но выслушивать их безумные догадки и домыслы не стала — вымотанная и разбитая, она скрылась в своем номере, где лежала без сна и слушала черный дождь, чувствуя себя одной на всем жутком и непостижимом свете.

Наутро, пока она сидела у камина в буфете и строчила письма, к ней явился посетитель — мистер Мортон Митчем. Он был похож на древнюю высоченную развалину и даже ходил со скрипом, под нестройный перестук костей. Он шагнул вперед, одной рукой сжимая печальное сомбреро, а другой теребя громадные пуговицы на пальто. Мисс Трант невольно вспомнила имя этого пальто, про которое она совсем забыла, — Серебряный король, — и вдруг осознала, что не может выгнать мистера Митчема из труппы. Это будет не самый разумный поступок, особенно теперь, после ухода со сцены Джимми.

— Мисс Трант, — в высшей степени серьезно пробасил мистер Митчем, — я пришел извиниться за вчерашний концерт. Я понимаю, что чуть не подвел всю труппу — да еще в какие времена! — и, кажется, нанес вам личное оскорбление. — Его глаза над впалыми желтыми щеками казались совсем пустыми. — Простите меня, я очень-очень сожалею о случившемся. Надеюсь только на ваше милосердие, мисс Трант.

— Хорошо, мистер Митчем, — поспешно ответила она. — Уверена, такое больше не повторится…

— Никогда!

— Вот и славно… — Мисс Трант почувствовала себя школьной учительницей, а это громадное создание было ее учеником. Какая нелепость! — Давайте забудем об этом прискорбном случае и больше не станем о нем говорить.

— Мисс Трант, вы так добры! Это… это просто чудо! — Тут, к вящему удивлению мисс Трант, он умолк, нахмурил массивные брови и взглянул на нее как будто с укоризной. — Но так не пойдет, — со скорбным упреком произнес мистер Митчем, — что-то ведь надо сказать. Мне должно быть стыдно за свой поступок, и мне действительно стыдно, но, боюсь, должно быть еще стыдней. Скажите не тая, мисс Трант, как вы расстроены и разочарованы. Я, Мортон Митчем, самый старый и опытный артист труппы, человек, который должен во всем вам помогать, единственный, на кого вы могли положиться, — и так вас подвел! А? Прямо сам себе не мил. Да еще Джимми разболелся, вот незадача! А я что творю? Давайте, мисс Трант, смелее. Скажите все, что обо мне думаете, как ужасно вас подвел Мортон Митчем. Вы меня не обидите, я заслужил все до последнего слова, — проговорил он так, словно она уже сказала эти слова.

Мисс Трант невольно улыбнулась:

— Ну, раз вы так настаиваете, я скажу, что вы повели себя очень плохо — или по крайней мере глупо — и я действительно очень на вас рассердилась. Вчера я даже решила…

Мистер Митчем поднял руку.

— Простите, что перебиваю, — важно проговорил он, — но я должен вам кое-что сказать. Такое могло случиться только в этом несчастном городишке. Тьюсборо, мисс Трант, стал для меня… как бишь его… а, Ватерлоо! Да, он меня доконал. Не знаю, то ли я уже староват для гастролей, то ли что. Но здесь, в Тьюсборо, я дошел до ручки.

— Я тоже, — не без горечи ответила мисс Трант.

— Я давно странствую по свету, почти бродяга, если угодно, — продолжал он с печальным смаком, — но помимо прочего я — артист. У меня крутой нрав, я похож на льва, готовящегося к прыжку. Мне нужна хоть какая-нибудь поддержка — маленькое приключение, веселая компания, аплодисменты публики, удачный концерт — что угодно, многого я не прошу. Но в Тьюсборо — насколько я успел заметить — нет вообще ничего. Город, его жители, комнаты, театр, пустые залы каждый вечер… поверьте, мисс Трант, я бывалый разъездной музыкант, четырежды объехал вокруг света… но я не железный, и Тьюсборо вывел меня из себя. Честно вам признаюсь: вчера я хотел слегка оживить обстановку и малость перестарался с подсветкой. Вот такие дела.

— Понимаю, — заверила его мисс Трант. И не соврала: она почти завидовала его пьянству. — Просто случилось недоразумение, — утомленно проговорила она. — Нам всем сейчас нелегко, нервы расшатаны, артисты сами не свои. Я не узнаю труппу. Но вы должны мне помочь, ведь теперь у нас нет Джимми — его похитила жена, и я понятия не имею, что делать. Мы угодили в ужасный переплет.

— Мисс Трант, — изрек мистер Митчем, — у вас есть человек, который ради вас справится с любыми невзгодами. Что бы вы ни надумали — готовить новую программу или еще что, — вы всегда можете рассчитывать на Мортона Митчема. Если хотите, я половину номеров отыграю, мне не впервой. Одно ваше слово, мисс Трант, и я все сделаю.

— Ах, спасибо! — воскликнула мисс Трант: слова мистера Митчема ее развеселили и тронули.

— Вам спасибо! — Он посерьезнел и добавил: — Давайте по этому случаю пожмем друг другу руки, мисс Трант, если вы не возражаете.

Они пожали друг другу руки, и мистер Митчем в мгновение ока стал прежним собой: веселым и склонным предаваться многоречивым воспоминаниям. Он настоял на том, чтобы поведать ей несколько историй о местах, весьма похожих на Тьюсборо, хотя, кроме мистера Митчема, никто ни малейшего сходства между ними не видел. Затем он отбыл, еще раз уверив мисс Трант, что он, Мортон Митчем, сделает ради нее что угодно и при необходимости возьмет на себя хоть всю программу.

Тем же вечером ему пришлось отчасти сдержать обещание, поскольку случилось ужасное. К отсутствию Джимми они успели подготовиться, а вот исчезновения Джерри Джернингема никто не ожидал. Поначалу все решили, что тот просто опаздывает, и, прождав несколько минут, начали без него — полуживая труппа играла для полуживой публики. Никакой весточки от мистера Джернингема они так и не получили, и мисс Трант в конце концов отправила мистера Окройда к нему в номер — узнать, что случилось. Тем временем остальные играли, как могли. Отсутствие Джимми и Джернингема проделало огромные дыры в программе, однако Сюзи и мистер Митчем умудрились заполнить их комическими сценками, юморя и шутя напропалую. Мистер Окройд вернулся с вестями, придавшими происходящему еще большую таинственность.