— Я ничего не скрываю, — ответила мне богиня весны. — Я просто не хотела тебе ничего говорить!

— Это, по-моему, одно и то же! — усмехнулся я невесело. — Так в чем же дело, что мне не следует знать?

— Не говори со мной таким тоном! — сразу же насупилась Лада.

— Извини, дорогая, я несколько погорячился! — смягчился я сразу. — Но скажи мне все-таки, чем ты не хотела меня расстраивать?

— Хорошо, — кивнула мне Лада. — Я тебе все расскажу. Пойдем где-нибудь присядем.

Мы пошли в Ирийский сад на поляну, сели под деревом всех деревьев.

— Несколько дней назад ты говорила, что мне нельзя даже подходить к этому дереву, а не то что сидеть под ним! — сказал я своей невесте шутливо.

— То было несколько дней назад, а сегодня все изменилось! — грустно ответила мне Лада. — Ты хотел узнать, что я от тебя скрываю? Так слушай! Утром я была у отца. Таким Сварога я еще не видела никогда. Он был страшно взволнован и даже не пытался от меня этого скрывать. На мой вопрос, что случилось, отец ответил, что вокруг тебя начинается борьба каких-то великих сил, причем одна из этих сил добрая, а другая, наоборот, страшная. Величие этих сил таково, что никто, даже сам Сварог не имеет понятия, где начинается, а где кончается их могущество. Наш Ирий они могут испепелить в одно мгновение, да так, что от всех его обитателей не останется даже памяти. Он их так и назвал: Великое Небо и Великая Бездна. Далее отец рассказал, что скоро ты узнаешь о своем истинном предназначении, потому что все бывшее с тобой ранее ничего не значит для твоей настоящей судьбы. Небо только сейчас, после всех данных испытаний, определило твой путь. Еще отец сказал о том, что Бездна не желает этого пути, а потому готовится тебя уничтожить. Все это он попросил меня тебе рассказать именно под деревом всех деревьев, потому что только здесь нас никто не сможет подслушать, даже ветер и воздух! Но я все боялась начать этот разговор и тянула как могла, пока ты сам не вынудил меня это сделать.

— Когда я наконец узнаю свой путь? — спросил я у Лады.

— Этого не знает пока никто, даже отец! — Лада, дрожа, прильнула ко мне. — Мне очень страшно за тебя, любимый! Что нас ожидает впереди? Почему у нас было так мало счастья? Я так боюсь этой Бездны!

И моя любимая богиня разрыдалась как самая обыкновенная женщина.

— Ничего, как-нибудь прорвемся! Пока мы вдвоем, нам никто и ничто не страшно! Все образуется! Ты только верь мне! — успокаивал я ее как мог, хотя у самого на душе вовсю скребли самые черные кошки.

Да я и сам чувствовал, что только теперь мне предстоит выслушать свой настоящий и окончательный приговор и понять, для чего же я был столь бесцеремонно вырван из своей прошлой-будущей жизни и ввергнут во тьму веков, в этот безумный и нереальный мир мифов и былин.

Рядом, буквально под ногами, из земли били два маленьких родничка, один с живой, а другой с мертвой водой, но в каком из них была какая, я так и не смог понять. Я поднял голову вверх. Надо мной в густой листве дуба виднелось большое красное яблоко. Как ни странно, но вид молодильного яблока меня почему-то успокоил. Все боятся смерти, даже весь сонм всевозможных богов и божков. Все бегут в Ирий в надежде получить свое яблоко от Сварога и тем самым продлить молодость. Но чего бояться мне? Для моей прошлой жизни я давным-давно умер, что касается этой, то мне было бесконечно жаль Ладу и своих друзей, к которым я за долгие походы успел крепко привязаться, но это вовсе не значило, что я боюсь умереть за правое дело, если это будет нужно человечеству. Скорее даже наоборот — я готов к этому шагу и, ни минуты не раздумывая, сделаю его, когда наступит решающая минута.

— Что с тобой? Что с тобой? — трясла меня за руку зареванная Лада. — Почему ты не отзываешься?

— Я всего лишь немного задумался! — поцеловал я ее в соленую щеку. — Пошли домой!

Уже уходя, я еще раз оглянулся на дерево всех деревьев. Вся его крона была сплошь усыпана яблоками, дарующими молодость и здоровье. В высоком небе над Ирием сияло солнце, маленькие пуховые облака неспешно плыли куда-то вдаль. Я вдохнул полной грудью воздух. Как же все-таки прекрасен этот мир, да еще если рядом любимый человек! Что ж, за немногие мгновения человеческого счастья мне, судя по всему, скоро придется сражаться не на жизнь, а на смерть!

Минули еще сутки, которые я провел, терзаясь неизвестностью. Лада, понимая мое состояние, не отходила от меня ни на шаг, почти по-матерински ухаживая за мной, как за капризным ребенком, стараясь предугадать любое мое желание. Даже крылатый пес Симаргл — этот известный циник и балагур — как-то сразу присмирел и, сидя в дальнем углу избы, молча и ожесточенно выкусывал блох.

Вечером следующего дня Лада ненадолго отлучилась, а когда вернулась, то лицо ее было белее снега. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять — мой час пробил!

— Тебя зовет к себе отец! — произнесла она.

— Значит, мне пора? — спросил я ее, хотя все было ясно и без ее слов.

— Да! — Лада едва разлепила губы, а по щекам ее уже скатывались первые слезы. — Возьми это с собой!

Лада торопливо сунула мне в руки два небольших туеска.

— Что это? — спросил я ее.

— Это волшебная вода! — ответила она мне почему-то шепотом. — В темном мертвая, а в светлом живая! Чует мое сердце, что это тебе пригодится!

Обняв и расцеловав Ладу, я взял Кладенец, и мы вместе пошли к дому Сварога. За нами, понурив голову, побрел и верный Симаргл. Крылья пса, как и его хвост, были уныло опущены и едва не волочились по земле.

Отец богов встретил нас на крыльце. Всегда спокойный и уверенный в себе, на этот раз Сварог выглядел весьма взволнованным.

— Вот и пришло твое время, Посланник! — сказал он мне. — Пойдем со мной!

Сварог взял меня за руку, и мы пошли в глубь Ирийского сада. Лада тоже двинулась было вслед за нами, но отец взмахом руки остановил ее:

— Тебе там не место!

Не смея ослушаться Сварога, Лада так и осталась стоять у входа в сад. Вместе с ней остался и Симаргл, не сводящий своих страдающих глаз с плачущей хозяйки.

У дерева всех деревьев мы со Сварогом молча остановились.

— Что дальше? — спросил я своего спутника.

— Не знаю, — честно признался он мне. — За тысячи лет моей жизни Великое Небо еще ни разу не являлось ко мне!

В саду было уже совсем темно. Где-то рядом журчали волшебные родники да шелестела над головой листва. Мы ждали. Опершись на посох, Сварог шептал какие-то только ему известные молитвы и заклинания. Я посмотрел на Кладенец. Меч не подавал никаких признаков жизни, словно был самым обыкновенным куском металла. Состояние было такое, как когда-то в далекой юности перед первым прыжком с парашютом.