отнюдь не терялись между иноплеменными и чужеземными народами, а как бы составляли один народ, связанный между собой неразрывными узами. Правда, они забыли свой язык, говорили и писали по преимуществу на греческом языке (вследствие чего и назывались эллинистами); но общая вера в живого Бога, который не переставал иметь попечение о своем избранном народе, не только внушала иудеям чувство своего превосходства над окружающими язычниками с их мертвыми и ничтожными богами, но и охраняла их от смешения с ними. Их привязанность к Моисееву закону также содействовала поддержанию в них сознания своей народности, как отличной от всех других окружающих народов. Закон этот определял каждый шаг их жизни, устанавливал своеобразные нравы и обычаи, давая религиозное значение всякому проявлению жизни и деятельности, и этим воздвигал то средостение, которое не позволяло иудеям смешиваться с язычниками. Кроме того, у них было общее Святое Писание, на котором воспитывался весь народ, проникаясь духом, который не имел ничего общего с языческим миром. Учение, преподаваемое священными книгами, дополнялось в синагоге. Где только ни жили иудеи, они непременно собирались по субботам в синагогах, бывших для них школами Закона Божия, для общей молитвы и взаимного назидания и изъяснения Святого Писания, и эти собрания поддерживали в них общинный дух единения и взаимности.

Кроме Святого Писания, в то время уже законченного, у них существовала особая назидательная литература — неканоническая, которая продолжала развиваться в это время. Среди нее были такие важные сочинения, как книга «Премудрости Соломоновы», составленная неизвестным автором на основании передававшихся устно изречений мудрейшего царя; сродная с ней книга «Премудрости Иисуса», сына Сирахова, содержащая в себе мудрые правила на разные случаи жизни; «Книга Иудифь», содержащая повествование о геройстве этой иудеянки, которой город Ветилуя обязан был спасением от жестокого врага, и книги Маккавейские, содержащие повествование о геройской борьбе Маккавеев за веру. Вся эта литература проникнута глубоким религиозным патриотизмом, который поддерживал в иудеях сознание своего единства по вере и крови.

Но одним из самых сильных средств поддержания единства между иудейским миром было его постоянное сношение с Иерусалимом как общим центром всего иудейства. Каждый год отовсюду через особых уполномоченных различные общины посылали в Иерусалим узаконенную подать в полсикля священного и щедрые приношения; туда же прибывали все, кому нужно было добиться решения каких-либо важных дел от первосвященника или синедриона, а также и все, кто хотел получить высшее образование в школах; наконец, годичные праздники привлекали в Иерусалим тысячи богомольцев, которые стекались положительно со всех концов мира. И наоборот, из Иерусалима во все страны мира расходились книжники, которые, получив образование в школах «мудрых», искали себе поприща деятельности среди единоплеменников различных стран. Из Иерусалима же ежегодно рассылались по всем иудейским общинам календари, в которых определялись священные времена, и особые вестники с сообщением о наиболее выдающихся событиях, касающихся иудейского мира. И результатом такого оживленного взаимообщения было то, что разбросанные по всей земле иудеи живо сознавали себя одним народом, и достаточно было донестись до Иерусалима известию, что какая-нибудь иудейская община где-нибудь на Дунае или в Ливийской пустыне терпит голод или нужду, как весь иудейский мир приходил в движение и спешил оказать помощь своим страждущим братьям.

Эта национальная исключительность и взаимная сплоченность иудеев рано стала возбуждать подозрение и вражду в языческих народах, и это неприязненное чувство не замедлило получить еще большее развитие, когда иудеи явились сильными соперниками в торговых делах и захватывали в свои руки всю промышленность той или другой страны. Главным их занятием была торговля. Мелочная торговля и мелкие денежные обороты были почти исключительно в их руках. В некоторых местах они захватывали в свои руки даже оптовую торговлю. В Александрии почти вся хлебная торговля проходила через их руки, и они были почти исключительными посредниками, через которых Рим производил сношения с отдаленным Востоком.

Да и вообще, где только можно было заработать деньги, там непременно являлся иудей, и мы встречаем их в Риме в качестве ученых, поэтов, актеров и певцов. Многие из них успели скопить громадные богатства, и влияние их чувствовалось даже в самых дворцах. Все это, естественно, возбуждало против них туземное население, часто попадавшее в денежную кабалу к ним, и ко времени Рождества Христова языческий мир, даже в лучших его писателях, относился к ним уже с крайней враждебностью и презрением. Касательно их распространялись чудовищные сказания. Предками их считались прокаженные, изгнанные из Египта. В пустыне, при недостатке воды, один осел будто бы указал им источник, и поэтому они поклонялись ослу, как богу. Даже такой серьезный писатель, как историк Тацит, думал, что Моисей дал им законы, противные всяким человеческим нравам. Запрещение свиного мяса было неистощимой темой остроумия римских юмористов. Где только ни появлялся иудей, его непременно преследовали языческие насмешки; на театральной сцене он был постоянным предметом плоских острот, которые, однако же, всегда вызывали смех, а на улице он часто должен был выносить лояльно грубые неприятности от толпы, переходившие иногда в опасные побоища, требовавшие вмешательства правительства, как это не раз бывало, особенно в Александрии и Антиохии.

Несмотря, однако же, на такое отношение языческого мира к иудеям, влияния их на этот мир не отрицали сами язычники, и оно усиливалось с каждым годом. Этому содействовало самое состояние языческого мира. Он клонился уже к упадку и разложению. Великие монархии Востока — Египетская, Ассирийская, Вавилонская и Персидская — все поочередно господствовали и исчезли. Александр Македонский пытался воссоздать их на почве греческой культуры, но созданная им монархия не пережила своего основателя и после его смерти распалась на множество отдельных частей, которые легко сделались добычей Рима. И вот Рим сделался властелином всего мира. Римские орлы победоносно пронеслись от берегов Евфрата на востоке до столбов Геркулеса на западе и от берегов Северной Африки на юге до Британских островов на севере. Достоянием их сделалась вся площадь земного шара, на которой проходила древняя история и которая включала новые страны с новыми полудикими народами, ожидавшими культурного возрождения. Великолепные военные дороги римлян соединили между собой самые отдаленные страны; римское управление и общераспространенный греческий язык сблизили между собой народы всего цивилизованного мира, и началось изумительное круговращение в области религии, литературы, искусства и промышленности, какого еще не видано было в истории человечества. Рим как столица мира стягивал к себе все, что было лучшего в тогдашнем мире, и из него обратно расходилась во все стороны своеобразная римская цивилизация, разносимая легионами, правителями, писателями, купцами и промышленниками всякого рода. Это необычайное взаимообщение народов имело глубокое