Каждый из этих тезисов должен предполагать определенную исследовательскую и популяризаторскую программу. Покажем это на примере тезисов из «короткого списка».

Тезис 1. Жертвами незаконного и незаслуженного преследования со стороны государства с 1918 по 1953 год стали в общей сложности не менее 19,8 млн человек (из них не менее 2,3 млн были убиты или доведены до преждевременной смерти).

Именно подсчет и публикация таких данных — одна из главных задач любой Комиссии правды. («Центральная задача комиссии правды — не терапия. Она состоит в том, чтобы собрать как можно более детальную информацию от как можно большего числа жертв, что дало бы возможность тщательного анализа злоупотреблений в рассматриваемый период времени».)[459] Отсутствие в России официально признанного и ставшего общественным достоянием числа жертв — важный показатель того, что работа по подведению черты под советским прошлым блокирована. По словам историка Яна Рачинского, главы общества «Мемориал» и руководителя проекта, посвященного созданию максимально полной базы жертв репрессий, первоначально создание общегосударственной базы жертв террора должно было стать частью госпрограммы по увековечиванию памяти жертв. Однако «надежды на государство оказались тщетны, и пришлось разрабатывать другой механизм, ориентированный на доступные источники»[460]. В современной России любой разговор о числе жертв репрессий сразу превращается в идеологический спор между теми, кто стремится «нормализовать» репрессии, и теми, кто стремится доказать, что преступления сталинизма сопоставимы с жертвами нацизма или превышают их.

Ил. 78. Главная страница базы данных «Жертвы политического террора в СССР»

Между тем консенсус относительно цифр достижим гораздо проще, чем по любому другому поводу. Именно в этом случае ярче всего работает принцип комиссий правды — договариваться проще вокруг фактов («правды»), а не вокруг их оценок. И разговор о числе жертв вполне сводим к разговору о конкретике — классификации жертв, методологии подсчета и конкретных цифрах.

И хотя работа по подсчету максимально точного числа жертв затруднена неучастием в ней государства, база для такой работы, позволяющая говорить о минимальном точно известном количестве жертв, уже заложена и не подвергается сомнению специалистами. Многолетние исследования Арсения Рогинского, одного из лучших специалистов в этой области, ждут своей научной публикации. В настоящее время к основным источникам по числу жертв относятся в первую очередь семитомник «История сталинского ГУЛАГа»[461], подсчеты Виктора Земскова[462], Александра Кокурина[463], Олега Хлевнюка[464] и Анатолия Вишневского[465]. Среди кратких резюмирующих материалов по теме см.: Предисловие к наиболее полной на сегодняшний день базе данных «Жертвы политического террора в СССР»[466]; материал Елены Жемковой «Масштабы советского политического террора» на сайте общества «Мемориал»[467]; работы Николая Копосова[468] и Никиты Охотина с Арсением Рогинским[469] об оценке масштабов репрессий; обзорная статья Елены Кривень и Олега Наумова[470].

Таким образом, хотя сколько-нибудь окончательный подсчет жертв остается делом будущего, на сегодняшний день среди специалистов существует консенсус относительно минимальных цифр. Это те самые 19,8 млн подвергшихся неоправданным преследованиям, в том числе 2,3 млн смертей. Эти цифры складываются из следующих: не менее 4 млн человек получили тюремные и лагерные сроки по политическим статьям (из них не менее 1,1 млн расстреляны); не менее 6,3 млн подверглись депортациям в ходе кампаний раскулачивания (не менее 4 млн), высылки «наказанных народов» и других акций (из них не менее 1,2 млн погибли); не менее 9,5 млн были осуждены по трудовым указам 1940 года. Кроме того, в итоговую оценку не включены не менее 6 млн человек, ставшие жертвами спровоцированного властями голода 1932–1933 годов.

Эти цифры — именно несомненный и надежно подтверждаемый документально нижний порог; реальное же число незаслуженно пострадавших намного больше.

Во-первых, эти цифры не учитывают жертв революционного террора и крестьянских восстаний 1918–1920‐х годов, статистика по которым затруднена.

Во-вторых, за пределами точной статистики остаются:

1) неправосудно или неоправданно жестоко осужденные по уголовным статьям (в том числе по указам от 4 июня 1947 года);

2) члены семей осужденных, в том числе дети, родившиеся в ссылках и на спецпоселениях;

3) «лишенцы», то есть люди, лишенные избирательных прав в 1918–1936 годах;

4) жертвы ошибочных или временных арестов и задержаний, не получившие судебных приговоров.