Луциус Инландер внимательно и довольно ревниво наблюдал за ним, на какие-то движения кивал головой, на какие-то – непонимающе хмурился. Тишина стояла звенящая, и Полина от этого напряжения, от того, что ей сейчас наверняка скажут: «Извините, ничего сделать не могу», – впала почти в предобморочное состояние и только вздыхала глубоко, сдерживая подступающие слезы.

Наконец дракон открыл глаза и отступил от кровати на несколько шагов.

– Ну что? – дрожащим голосом спросила Поля. – Есть надежда? Скажите, что есть! Пожалуйста! Пообещайте, что если есть способ вылечить, то вы его используете!!

Нории мягко посмотрел на нее и почему-то бросил быстрый взгляд на Ангелину.

– Дай мне руку, – попросил он у молодой королевы. Полина послушно протянула ладонь – и он помял ее, послушал пульс. Покраснела, когда дракон коснулся пальцами живота, закрыл глаза, снова прислушался.

– Хорошо, что брак подтвержден, – сказал он удовлетворенно. – Можно попробовать.

– Что?!! – крикнула Полина срывающимся от радости голосом. – Что попробовать?!!!

– Есть ритуал, – пояснил дракон, мимоходом касаясь ее виска, – и Пол с изумлением почувствовала, как ей становится легче, спокойнее. Она и не замечала, оказывается, что у нее уже несколько дней дико болит голова. – Мы называем его «Солнечный мост». Я никогда не проводил его… но знаю, как это сделать. Это благословение Богини любящим. Любишь мужа?

– Люблю! – категорично подтвердила Поля и всхлипнула.

– Ритуал возможен только между супругами, – рокочуще продолжал дракон. – Если один умирает, второй может отдать ему свою виту, усилить ее солнцем. Но этот обряд очень опасен. Потому что отдающий может умереть, если супруг сильнее его. А твой муж, – он посмотрел на Демьяна, – сильнее.

– Все равно, – быстро проговорила Поля. Глаза ее лихорадочно блестели, и она держала Нории за рукав, словно боялась, что отпустит – и он откажется. – Все равно. Пожалуйста. Сделайте. Умоляю. Сегодня мой день рождения… Сделайте мне подарок, прошу!

– День рождения – хорошо, это день силы. Но ты можешь умереть, – повторил Нории терпеливо, внимательно глядя на нее. – Скорее всего, умрешь.

– Полина, – вмешалась Василина, – пожалуйста, не рискуй.

– Вась! – вскинулась королева Бермонта. – Не запрещай мне. Ты не имеешь права мне запрещать! Я уже не твоя подданная!

– Но ты наша сестра, – резко ответила Ани, – и мы не можем тебя потерять.

– А я не могу потерять его, – отрезала Полина. – Я столько билась за него… я его отвоюю у смерти любой ценой, Ани, любой! Васюш… ну пойми ты меня, пожалуйста. Ты думаешь, Мариан ради тебя не сделал бы этого? А ты ради мужа?

Василина посмотрела на раскрасневшуюся злую сестру и опустила глаза.

– Я не прощу себе, если разрешу тебе умереть, Поль.

– А я не спрашиваю разрешения, Вась, – жестко ответила Полина. – Это мое решение. Вы за него не отвечаете!

В спальне росло напряжение и отчетливо, резко пахло злостью, отчаянием и надеждой.

– Нории, – в голосе Ани прозвучали стальные ноты, – прошу вас, позвольте мне поговорить с вами. Наедине.

– Ангелина! – почти прорычала Пол. Обернулась к дракону: – Пожалуйста, пожалуйста, не слушайте ее!

– Я вернусь, – пообещал Нории. – Успокойся. Вернусь.

* * *

Ангелина вышла в гостиную, но там находились несколько охранников. Прошла дальше, в коридор, слыша за спиной мягкие шаги. В коридоре тоже стояла охрана, но довольно далеко от двери. Можно было поговорить. И она остановилась, повернулась к дракону лицом, встав почти вплотную.

– Нории, – тихо, сосредоточенно и очевидно волнуясь, начала Ангелина, – прошу тебя, откажись. Демьян мне никто, и я не могу потерять сестру. Пожалуйста.

Он сочувственно погладил ее по щеке.

– Ты не видишь, что она умрет вместе с ним, Ани?

– Не умрет, – повышая голос, заговорила принцесса. – Я не дам ей умереть. Всё переживет; пережили же мы смерть мамы. Прошу тебя, Нории, прошу. Я на все соглашусь. Прямо отсюда уеду в Пески, стану тебе женой, покорюсь… все, что захочешь… прошу, только не надо ритуала. Не подвергай ее опасности.

Он с горькой улыбкой смотрел на нее.

– Ты не понимаешь, да? – сказал он рокочуще. – Не понимаешь, почему ради него она готова на все? Почему я не могу отказаться? Как же ты любишь прятаться за долгом, принцесса. Как любишь оправдывать себя долгом, вместо того чтобы посмотреть себе в душу. Не ставь мне условия, Ани-эна. Ты придешь ко мне безо всяких условий, без жертвы с твоей стороны. Придешь не как заложница, не в оплату за мое бездействие, не как принцесса Ангелина к Владыке Нории, а просто так, как женщина к мужчине. Или не приходи вовсе.

В глазах ее начало темнеть от гнева от невозможности переубедить его, и руки уже покалывало, и дыхание было злым, прерывистым.

– Вот как я тебе нужна, – процедила она ледяным тоном. – На словах. А что касается дела, ты никогда не выполняешь моих просьб.

Нории зарычал, и Ани многого стоило не отшатнуться – впервые она видела его в ярости. Снова затрещал воздух между ними, пробегая голубоватыми электрическими змейками по лампам над ними, по рамам окон, по стенам. И она стояла, так же оскалившись, уставившись ему в глаза, сжимая кулаки.

– Ты, – рявкнул он, притягивая ее к себе, – и она зашипела, впилась зубами в его губу, прокусывая до крови, и потом долго нежно целовала, убеждая, уговаривая, и казалось ей, что он сейчас дрогнет. – Ты, – прорычал он глухо, – нужна мне больше жизни. И ты поймешь меня.

– Откажись, – прошептала Ангелина с нотками отчаяния. Снова поцеловала. – Откажись, Нории. Если ты согласишься, я никогда не буду твоей. Я не прощу тебе сестру. Не вернусь, Нории!

Он несколько минут всматривался в нее – и глаза его холодели, наливались непривычной жесткостью.

– Пусть будет так, – сказал он наконец, и ее словно ледяной водой окатили.

– Я не вернусь! – закричала она уже ему в спину, когда он отпустил ее, провел рукой по прокушенной губе, останавливая кровь, развернулся и пошел обратно. – Слышишь?! Прокля́тый дракон! – Голос ее эхом звенел в коридоре, звенели покрывающиеся узорчатым льдом окна, и Ангелина не выдержала – долбанула по одному из них кулаком, с наслаждением чувствуя боль и наблюдая, как сыплются вниз осколки. – Прокля́тый упертый дракон!!!

Она оглянулась: гвардейцы с расширенными от ужаса глазами старательно вжимались в стены и пялились на противоположные. Застонала. За один день натворила столько, что вся репутация насмарку. Потрясла раненой рукой, подышала, успокаиваясь, – и вернулась в покои.

Все увидели пятна крови у нее на губах, все разглядели и кровь у дракона на подбородке. А может, и слышали их – так они кричали. Луциус Инландер хмуро покосился на принцессу, поднял брови, и Ангелина ответила ему ледяным взглядом. Не тебе с твоими блудливыми сыновьями меня судить, Белый король.