В Федерации Южной Аравии начальник разведки появился лишь в июле 1966 г., когда Треваскис наконец уступил давлению Мортона. Первый ее начальник Джон Прендергаст приехал сюда с большим карьерным багажом за плечами – службой в особых отделах в Кении, на Кипре и в Гонконге. В тот же год был также создан Штаб разведки федерации, в котором было три арабоговорящих офицера и который привнес некоторую сплоченность в разведывательный механизм в Адене. Но было уже слишком поздно. К тому времени, когда прибыл Прендергаст, англичане уже проиграли восставшим, и все, чего он смог добиться, – это краткосрочное ограничение потерь, прежде чем англичане ушли из федерации. В феврале 1966 г. британское правительство объявило, что Великобритания выходит из Южной Аравии. По иронии судьбы, разведывательное сообщество в Федерации Южной Аравии добилось сплоченности, которая ему была так отчаянно нужна, после объявления Великобританией о принятом решении выйти из нее.

Вместо того чтобы использовать разведывательные брифинги для информирования о состоянии безопасности в федерации, Треваскис поддерживал широкое применение тайных операций, которые, по его мнению, «приведут к столкновению между НСП и SPL [соперница – Южно-Арабская лига], которое побудит их перерезать друг другу глотки». Еще в 1964 г. министр по делам колоний Дункан Сандис разрешил ему потратить 15 тысяч фунтов стерлингов на «проникновение в их организации, подкуп их ключевых лидеров, провоцирование соперничества и зависти между ними, поощрение распрей, появление отколовшихся группировок и их притеснение, например путем срыва публичных митингов». По мнению Треваскиса, единственная (чрезвычайно ограниченная) роль, уготованная разведке в Южной Аравии, состояла в том, чтобы поддерживать тайные операции такого рода с целью «мести» за нападения НОФ. Акцент, который он делал на тайные операции, был сродни французским действиям во время алжирской войны за независимость. Французская «оперативная служба» – группа, занимавшаяся тайными операциями, вроде тех, которые сошли со страниц романа Фредерика Форсайта «День Шакала», – осуществляла убийства в Европе торговцев оружием и других людей, непосредственно поддерживающих Фронт национального освобождения (ФНЛ) – главную боевую группировку, воюющую за независимость Алжира. Однако как французам не удалось ничего добиться в Алжире с помощью тайных операций, так и англичанам – в Южной Аравии. И те и другие не задумывались о политических проблемах, лежавших в основе ситуации61.

Осенью 1965 г. ситуация с разведкой в Адене слегка улучшилась. Допросы людей, подозреваемых в связях с НОФ, начали давать результаты, и в период между сентябрем и ноябрем силы безопасности сумели составить картину того, что они назвали «боевым расписанием НОФ», включая названия его ячеек и кодовые имена активистов. Таких оказалось около ста человек, и половина из них была вскоре арестована. Однако сообщения о «боевом расписании НОФ» были несколько лицемерны. На самом деле НОФ не был жестко структурированной группой, состоявшей из египетских и йеменских кадров, как любил заявлять особый отдел в Адене. Скорее это было относительно открытое политическое движение, которое использовало арабскую национально-освободительную риторику, чтобы максимально увеличить число своих членов. Как следствие, оно имело доступ к почти безграничному контингенту плохо подготовленных, но активных новобранцев. Англичане мало делали для того, чтобы пресекать поток таких новобранцев, совершенно не стремясь завоевать умы и сердца жителей Адена. Некоторые английские военные утверждали, что разведывательная информация иссякла, когда Великобритания объявила о своем выходе из Адена в феврале 1966 г., но ясно, что этот поток уже сократился до тонкой струйки еще раньше, когда местное население сделало ставку на вероятную победу Насера на окружающих территориях в глубине материка. Абсолютная неспособность особого отдела в Адене получать полезную информацию о своих врагах – что было удручающе знакомо – заставила некоторых его офицеров взять дело в свои руки. Точно так же, как и в предыдущих чрезвычайных ситуациях в других колониях и во время французской военной кампании в Алжире, некоторые английские дознаватели в Адене прибегали к пыткам, отчаянно стараясь получить информацию62.

Тогда, как и сейчас, пытки были последним средством бесплодных усилий. Как и во всех других чрезвычайных ситуациях в колониях Британской империи, применение пыток в Адене было на самом деле результатом неспособности местной разведки выполнять свои обычные функции – внедрять своих агентов в лагерь врага. Испытывая нехватку таких агентов, чиновники пытались получить хоть какую-то информацию любыми средствами. Британские военные взяли на вооружение ту же тактику Q-отрядов, которые до этого применялись в Палестине, а незадолго до происходящих событий – на Кипре и были схожи с отрядами «сдавшегося вражеского личного состава» в Малайе и «группами противодействия» в Кении. Важным назначением Q-отрядов было склонить захваченных вражеских боевиков к работе в роли двойных агентов. Как и во всех предыдущих чрезвычайных положениях в колониях, методы ведения допросов на линии фронта в Адене либо с целью завербовать агентов, либо получить от них информацию иногда включали жесткие методы «третьей степени», что означало пытки и в нашем, и в их понимании. Тактика Q-отрядов в Адене поразительно напоминала тактику французов в Алжире, которые так же склоняли к сотрудничеству арабов и использовали десантников главным образом в битве за Алжир в 1957 г.

После прибытия в Аден в июле 1966 г. Джон Прендергаст предпринял попытку реформировать методы ведения допросов особого отдела в Адене, делая упор на вербовку агентов. Прендергаст был «совершенно не убежден» в том, что применение пыток дает информацию или способствует вербовке агентов – точка зрения, которую он, по-видимому, позаимствовал у МИ-5. Тем не менее ясно, что некоторые британские подразделения в Адене продолжали применять жестокие наказания к пленным. В 1967 г. солдаты 1-го аргайлширского и сатерлендского хайлендских полков снова заняли район Кратер в Адене после своей временной эвакуации, последовавшей за убийством ряда их товарищей. После возвращения они ввели, как писали средства массовой информации, «Аргайлширский закон» – даже благожелательно настроенные к ним журналисты называли их действия «грубым правосудием». Один солдат позднее вспоминал, что в его батальоне был создан специальный центр ведения допросов, из которого доносились звуки ударов палок, раскалывающих черепа, прикладов ружей, бьющих в челюсть, и вопли на арабском языке. Заявлений о пытках в форте Морбут в Адене – штаб-квартире британского ближневосточного командования – было так много, что собственный юрисконсульт правительства Адена рекомендовал провести судебное расследование. Губернатор колонии сэр Ричард Тернбулл отверг эту идею на том избитом старом основании, что это повредит моральному состоянию и эффективности работы следователей63.

Проводя тайные операции против НОФ, правительство Великобритании оказалось также втянутым в тайную войну с силами Насера в Йемене, считая, что конфликт в Южной Аравии – это война против Египта. Премьер-министр Гарольд Макмиллан написал в своих мемуарах, что Аден вызвал «завистливую враждебность и Насера, и тех стран арабского мира, которые попали под его пагубное влияние». Насер отправил, наверное, около 70 тысяч египетских «добровольцев» в Йемен для поддержки республиканских фракций, возглавляемых ас-Саллалом. Чтобы сдержать их, в ответ на просьбы о помощи от короля Иордании Хусейна Великобритания неофициально сделала все возможное для оказания поддержки силам сторонников королевской власти – противников Насера в Йемене. Министр обороны Джулиан Эмери и Нейл Маклин «Билли» – так называемый «член парламента за роялистский Йемен» – возглавили тщательно продуманную тайную сеть, которая поставляла вооружение и наемников роялистам. Очевидно, с молчаливой поддержки начальника SIS Дика Уайта они завербовали группу британских наемников, состоявшую в основном из бывших десантников и SOE для борьбы с силами Насера и обучения бойцов местного йеменского народного ополчения. Большинство из них были завербованы в клубе «Уайтс» и Клубе для военнослужащих войск особого назначения в Лондоне за стаканом виски с содовой. Их командиром был Джим Джонсон – бывший офицер территориальных парашютно-десантных войск. В ходе подготовки к отправке наемников в 1964 г. перехваты, предоставленные Центром правительственной связи, дали подробную картину расположения египетских войск в Йемене, а также выявили трения между министрами-республиканцами и египетскими начальниками штабов. Перехваты ЦПС, по-видимому, были особенно важны в октябре 1962 г., так как уведомили Объединенный центр разведывательных служб, а позднее и кабинет министров Великобритании о слабеющем боевом духе египетских войск64.