что повысило контроль над бородатыми мошенниками.

И только на Карпатосе и Альбионе, угриманами становились бывшие волдыри. А всеми остальными угримаными, управлял ограбленный Альфредом Роман Угримов. И отличались угриманы только цветом глаз. Карпатоский Палач были желтоглазым, а белые глаза Альбионского Банкира вселяли в сердца бородатых мошенников первородный страх. И только голубые глаза Кабского Хасита подкупали своей отеческой добротой и для многих волдырей заканчивались путёвкой в сторону федеральной тюрьмы «Алька-Траст».

Когда через портал посыпались усатые волдыри, разодетые в свитки и Польские кафтаны, Корнелий повернулся в сторону бани и, свистнув двумя пальцами, крикнул:

– Дед, Тяжелая кавалерия прибыла. Готовь носовой платок, старый мошенник.

– Пусть эти мошенники валят на Полуй, – крикнул Князь Алексей. – Этим гречкосеям там самое место.

Суровые Польские и Украинские волдыри, шевельнув висячими усами, направились к бане, придерживая рукой висящие на поясе сабли. Несмотря на то что Князю Алексею подчинялись только Карпатоские угриманы, но даже Альбионские волдыри признавали власть Верховного Князя волдырей.

Но было исключение в виде Карфагских волдырей и Ледянских Кузнецов. Причём Польские волдыри попали на Карфагос на Боевых кабанах Армии Крестоносцев. И не смотря на Альбионских родственников, Карфагские волдыри своим Верховным Князем считали Князя Мария Наталь. А отличались Карфагские волдыри от обычных волдырей, агрессивным характером и отсутствием бород.

А Украинские волдыри Немезиды и Карфагоса, пошли другим путём и объявили себя реестровым войском. А подобными казачьими соединениями, командовал уже Верховный Атаман Имперского казачества Данила Пан, который был сам этническим украинцем.

Поэтому Польские и Украинские волдыри, плевать хотели на бородатых волдырей и жадных угриманов. Причём, увидев усатых волдырей, бородатые волдыри тут же сплотились вокруг своего князя и оскалили клыки. Но не смотря на свою агрессивность, усатые волдыри тоже обожали лаятся до хрипоты, да и знали какие вояки из бородатых кустарей.

– Это надолго, – заявил Корнелий. – Надо было попросить побольше Армейских пайков.

– Надо было полевую кухню заказывать, – заявил полковник Романов. – Хотя вред ли этот хмырь нормальные пайки привёз.

– Вениаминыч, я не ты, – заявил Корнелий. – Вместо того чтобы подпалить любимое бунгало Тимофеича, ты высунув язык гонялся за фальшивым авианосцем.

Посмотрев на хихикающею Елочку, полковник Романов запустил в неё смятым протоколом и заявил:

– Когда я прижму к ногтю этих мошенников, ты останешься шефом Службы Безопасности Карпатоса.

– А чё сразу постель не предложил? – спросила Елочка.

– Кстати, Вениаминыч, я бы на твоём месте взбодрил свой гнилой пенёк, – предложил Корнелий.

– Взбодрю, когда вас всех перетоплю в море, – пообещал полковник Романов.

Отсмеявшись, Корнелий встал с лавочки и пошёл проверять что там привёз Сатуринский полковник Добровольцев. Заглянув в один из ящиков, Корнелий пихнул его полковнику Добровольцеву в руки, и достал пистолет.

– Первый ряд ящиков не трогай, – посоветовал полковник Добровольцев, толкнув ящик обратно в кузов. – Василий помоги ему.

– Петрович, мог бы не торопится, – заявил Корнелий. – Про твоих прапоров я знаю, А Замшелому было бы приятно посмотреть как поссорились два старых друга.

– Не купится он, – усомнился полковник Добровольцев. – Хитрый он собака. Вишь, как зыркает.

– А как ему не зыркать, если он знает где сейчас настоящий Начальник тыла Армии Невест, – усмехнулся Корнелий.

– А пусть докажет, – предложил полковник Добровольцев.

– Петрович, а прикинь если бы у вас были жёны? – засмеялся Корнелий.

– А мне для брата ничего не жалко, – заявил полковник Добровольцев.

– Петрович, это твоему брату не жалко Нахаловских одноночек, – поправил Корнелий. – Василий, если власовцы разбегутся, я тебя обратно в твой мир верну.

Таскающий ящики мелкий медведь гиацинтовый расцветки, только махнул лапой и вновь полез в кузов грузовика. Пожалев бывшего лагерного стукача, Корнелий пригнал к грузовику десяток власовцев и заставил их раздавать Армейские пайки. А сам, оперившись на ящик с Китайскими пайками, спросил:

– Василий, как хоть живётся?

– Петрович человек, – послал сигнал мелкий медведь. – И кормит от пуза.

– А медвежья шкура не напрягает? – спросил Корнелий.

– А чему тут напрягается? – послал сигнал медведь, потерявшись об борт грузовика.

– Ну ты и клоун, – засмеялся Корнелий. – Я хоть в шкуре просто сплю, а вы ещё и на мыле экономите.

Проследив взглядом за китайским медведем, отирающимся возле власовцев, Корнелий крикнул:

– Андреич, тебя ничему жизнь не учит. Парни не верти ему. Он свою душу дьяволу продал.

– Мог бы и не оскорблять, – посетовал полковник Добровольцев. – Дмитрий, давай гони грузовики, пока вы тут не прописались.

Когда медведи полезли в кабины грузовиков, пленные от удивления разинули рты. Одно дело пару цирковых медведей, за которыми приглядывает дрессировщик, а тут два десятка разноцветных медведей, с ходу полезли копаться в кузовах грузовиков.

Но чудней всего устроил черно-белый медведь, который начал менять пластиковые зажигалки, сигареты и мерзавчики с контрабандным Болотным виски на барахло из карманов солдат. А когда грузовики поехали в портал, чёрно-белый медведь скачками догнал один из них и, запрыгнув в кузов, начал копаться в ящиках.

А Корнелий, пнув припозднившегося медведя с длинным рылом, объявил:

– Вот ваша Сибирь, предатели. Лет десять побегаете в медвежьих шкурах, да ещё столько же в телах бородатой сволочи.

– А сразу бородатым нельзя? – спросил один из власовцев.

– Ты этому телу сам рад не будешь, – заявил Корнелий. – В первый же день в тайгу попросишься.

– А почему? – спросил лопоухий власовец.

– Потому что сон для волдыря, это зря потерянное время, – ответил Корнелий. – И многие из вас в этом вскоре убедится.

Бородатая Мафия

Цирк начался когда пьяные шляхтичи и гайдамаки разорались на весь Масляный пузырь. Услышав украинскую мову, встал один из пленных и попытался выяснить степень родства. Микола Пинчук, тут же махнул рукой на бородатых одноцветок и, шатнувшись, затянул протяжную украинскую песню. На эту уловку Миколы клюнуло около полусотни этнических украинцев, которые тут же были одарены горилкой и уведены в сторону Портальной площадки.

Король Марик Ясеневский, который припёрся в Масляный пузырь только ради своего дружка Миколы, покрыл волдырей отборным польским матом и попытался отступить с достоинством. Но тут Князь Алексей обозвал Короля Марика кацапом, а когда гоношистый поляк потребовал объяснений, показал ему отверстие на штанах в форме сердечка и посоветовал поцеловать его в это место. В ответ Король Марик вытащил саблю и попытался напасть на Князя Алексея. Но за своего Верховного Князя вступились Немецкие волдыри с промышленного комплекса «Кавказ», которые вытащив обушки, погнали пьяных шляхтичей.

Драка прекратилась когда несколько власовцев попытались поболеть за поляков. Услышав польскую речь, Король Марик поднял саблю вверх, и в несколько фраз выяснил откуда среди власовцев взялись этнические поляки и почему молчали до этого. Оказалось что поляки были жителями Западной Белоруссии, а среди власовцев оказались по призыву. А в то что разодетые в кунтуши и бобровые шапки коротышки настоящие поляки, пленные поляки не поверили.

Обозвав пленных поляков трусами, Король Марик пообещал им выписать канчуков, но не здесь, а во Владимире, и погнал своих земляков в портал. Что было самым забавным это то, что столица Карфагской Руси Залесной город Владимир, был излюбленным местом для Русских казаков, Польских шляхтичей и Украинских гайдамаков. А всё дело было в том, что во Владимире были разрешены сабельные поединки возле шинков, которые по размерам были как рестораны.

Но по статусу это были всё те же кабаки, поскольку внутри этих питейных заведений каждый день происходили выяснения отношения с применением кулака. А на улице можно было на полном серьёзе помахать саблей, и частенько подобные поединки заканчивались смертью одного из соперников. Но шинки во Владимире держали Ледянские гайдамаки ради выяснений спорных вопросов, ну и так, для души и тренировок.

А в той же Речи Посполитой или в Приображенске, чужакам было запрещено оголять саблю. Вот и пёрлись все любители помахать саблями во Владимир, где можно было не только отвести душу но и припомнить древние земные обиды. А Польские волдыри как раз и потащили своих земляков во Владимир, где уже топтались Украинские гайдамаки и их земляки.

– Помашут кулаками во славу своего Польского Короля, – заявил