«Стихи прославленного казахского народного поэта Джамбула, воспевавшего без конца Сталина, принадлежали вовсе не Джамбулу, они были написаны советским поэтом Константином Алтайским, даже не знавшим казахского языка. Былины о Сталине, Ленине, Ворошилове, приписываемые талантливой народной сказительнице Марфе Крюковой, были «созданы» ею под диктовку писателя Викторина Попова».[474]

«Лицо советской печати

В России никогда не было ни одной подлинно народной газеты, газеты, выражавшей думы и чаяния миллионов людей, газеты, доступной по мыслям и содержанию широким кругам трудящихся. Все газеты, выходившие в России до октябрьской революции 1917 года, ориентировались исключительно на высшие круги и на интеллигенцию.

Существенным злом русской дореволюционной печати было то, что она находилась под сильным влиянием еврейства и тем самым, волей-неволей, подготавливала приход к власти большевиков. Крупнейшие органы «русской» печати, как «Речь», «Биржевые ведомости», «День», издавались целиком и полностью на деньги еврейских банкиров, а сотрудничали в них евреи, прятавшиеся за русскими фамилиями. Самая распространенная до революции газета «Русское слово», выходившая в Москве, также широко открывала свои страницы для еврейских журналистов.

Большевики, захватившие власть в октябре 1917 года, прежде всего наложили свою руку на печать, провозгласив известный лозунг, что большевистская пресса «самое острое и самое сильное оружие нашей партии».

Во главе созданных после октябрьского переворота большевистских листков стали евреи: Володарский, основавший в Петербурге «Красную газету», Стеклов-Нахамкес, редактировавший «Известия», Кольцов-Фридлянд, создавший лицо «Правды», Грандов в «Бедноте» и т. д.

Впоследствии, после многочисленных «чисток» редакционного аппарата, процент евреев все время возрастал и в 1941 году число сотрудников евреев в советских газетах достигло рекордных цифр. Вот какое количество евреев-журналистов имелось в главнейших советских газетах.

«Вечерняя Москва» — 18 сотрудников евреев.

«Известия» — 17.

«Комсомольская правда» — 22.

«Учительская газета» — 19.

«Труд» — 17.

В основу советской печати евреи положили принцип: лгать, лгать до одурения, чему-нибудь народ да поверит. Специальностью советской печати стало создание массовых легенд. Вся жизнь строилась по газетным «кампаниям». Лишь только какой-нибудь советский «вождь» объявлял очередную кампанию, как на место «задуманного строительства выезжали советские журналисты, и через день-два все газеты начинали заполняться длинными и скучными описаниями, как по воле «великого», «мудрого» и «дорогого» земля изменяет свое лицо.

Так, долгое время большевистская печать кричала о строительстве «зеленого города» под Москвой, подробно описывая несуществующие дворцы, парки, автострады. Потом, после многолетнего шума, проект строительства зеленого города был признан «вредительской выдумкой», и оказалось, что все дворцы, парки и дороги, которые описывали журналисты, были сплошным блефом и что, кроме двух-трех жалких халуп, ничего построено не было.

«Беспринципность — вот наш принцип», — могли с полным правом сказать о себе редакторы советско-еврейских газет. По одному лишь слову «свыше» менялись ориентации и направления газет. То, что вчера считалось «социалистической добродетелью», сегодня объявлялось чуть ли не вредительством. Человек, превозносившийся в газете до небес, вдруг неожиданно оказывался объявленным на тех же самых страницах «гнусным прохвостом» и вредцтелем.

Вспомните, как большевистская печать несколько лет назад оплевала всяческим образом «мелкобуржуазное понятие» слово «родина» и вдруг, когда неожиданно в воздухе запахло порохом, все советские газеты начали трубить, как по команде, о «защите нашей дорогой родины».

«Безбожник», со смаком описывавший, как из Александро-Невской лавры выбрасывались «собачьи кости», якобы обнаруженные в гробнице Святого и Благоверного князя Александра Невского, вдруг набрал в рот воды, а «Правда» и «Известия» провозглашали, что Александр Невский — герой русского народа. Народ в конце концов уставал и одуревал от этих поистине жидовских пируэтов советских журналистов и подчас покорно верил всему тому, что ему преподносилось на страницах советских газет.