Ахтель была не столь колоритной, но одета не менее ярко: она носила цветной дорожный плащ с капюшоном и желтую перевязь, спускавшуюся с плеча на пояс и охватывавшую талию. В руке у нее был посох с навершием в виде черепа; ходили слухи, что он заговоренный, а значит, и сам по себе мог служить грозным оружием. Но эта жрица с грязными темными волосами имела вес и по другой причине: ее племя было одним из самых многочисленных, и сейчас неподалеку расположилось около шестисот воинов, во всем подчинявшихся ей.

Шаман смотрел на нее в упор, но это ее нимало не смущало.

— А именно это он и делает, — веско проговорил Аргант.

— Мы воюем во славу Груумша, — поддержал другой шаман. — Гибель дворфов желанна Одноглазому!

Все поддержали его одобрительными криками, и лишь Аргант молча и пристально смотрел в глаза Ахтель. В конце концов все взгляды оказались прикованы к ним.

— Нет, не только, — не уступала Ахтель. — Царь Обальд Многострельный воюет во славу Обальда Многострельного.

Многие от изумления открыли рты.

— Но мы же всегда так воюем, — поспешно добавил Аргант, понимая, что упорство шаманки становится опасным. — И это хорошо. Но теперь, когда так бесстыдно поруган образ нашего бота, стремления Обальда и Груумша станут едины! И слава будет велика!

Приветственных криков больше не было. Все напряженно следили за поединком двух шаманов.

— Для каждого племени? — нерешительно начал один из них, покачивая головой.

Хотя орочьи племена шли на призыв Обальда, причем делали это с особой готовностью после известия о смерти короля Бренора, которого они все ненавидели, войско все же не было единым. Оно состояло из отдельных племен, и для большинства из них свое племя было гораздо важнее общих целей.

Аргант Ррык кинулся к говорившему и так сильно выпучил глаза с желтыми белками, что казалось, они выскочат из орбит.

— Все, хватит! — заорал он, совершая невероятные прыжки и поочередно заглядывая в лица остальным шаманам. — Все! Племя теперь на втором месте! На первом — Груумш!

— Груумш! — поддержало его несколько голосов.

— А Груумш — значит Обальд? — спокойно поинтересовалась Ахтель, взвешивая каждое слово, — она, похоже, единственная из всех сохраняла способность трезво мыслить.

— Груумш есть Обальд! — провозгласил Аргант. — Да, скоро так и будет!

И он пустился в дикую пляску вокруг поверженной статуи, размахивая руками, подпрыгивая и сотрясаясь всем телом. Коварные дворфы не дали оркам насладиться полной победой в Низинах, но для дюжины собравшихся на развалинах шаманов было более непереносимо то, что для этого они использовали образ орочьего божества, а значит, надругались над ним.

— Груумш есть Обальд! — стал ритмично напевать Аргант, кружась в полубезумном танце, остальные шаманы подхватили вскоре этот клич и пустились в пляс вслед за ним.

Только Ахтель осталась в стороне, скептически наблюдая за диким танцем сородичей. Все понимали, что ее мучают сомнения и она никак не может решить, нужно ли убеждать вождя племени вывести их многочисленный род из удобных пещер и послать на войну с могущественными дворфами. Но никто не осмеливался на нее давить.

— Ты должен поправиться, — склонившись над отцом, прошептала Кэтти-бри ему на ухо. Она почему-то верила, что он ее слышит, хотя вот уже много дней Бренор оставался абсолютно неподвижным и безучастным. — Орки думают, что убили тебя, неужели ты хочешь доставить им такую радость?

Она говорила со страстью, надеясь зажечь боевой дух поверженного короля, и в порыве чувств сильно сжала его руку. Вдруг она почувствовала слабое ответное пожатие. Но в следующее мгновение поняла, что это ей только показалось. Кэтти-бри тяжело вздохнула и посмотрела на свой лук, прислоненный к стене. В комнате мерцали свечи. Пора было уходить, потому что наверху скоро снова начнется битва.

— Мне кажется, он тебя слышит, — проговорил кто-то сзади. Она сразу узнала голос и с улыбкой повернулась к маленькому хафлингу.

Реджис был похож на опытного ветерана — одна рука обмотана бинтами и прижата к груди. Хафлинг пострадал, заслонившись от пасти огромного ворга.

Кэтти-бри подошла к коротышке и обняла его.

— Жрецы еще не вылечили тебя? — спросила она.

— Кое-что они сделали, — бодро ответил Реджис и даже пошевелил синеватыми пальцами. — Они бы уже давно привели меня в порядок, но есть очень много раненых, которые гораздо больше нуждаются в их заклинаниях и уходе. Все не так плохо.

— Ты всем нам спас жизнь. Пузан, — тепло проговорила Кэтти-бри, называя его прозвищем, которое Бренор придумал для упитанного хафлинга, — Если бы ты не привел Пуэнта и его бойцов, нам всем пришел бы конец.

Реджис пожал плечами и слегка порозовел.

— Как дела у нас на скале? — спросил он.

— Неплохо, — ответила Кэтти-бри. — Орки гнались за нашими до самого верха, некоторых мы загнали в ловушку, а когда они стали наступать толпой, мы заставили их отступить. Жаль, ты не видел, какие прекрасные стратеги Банак Браунавил, Айвэн Валуноплечий и Торгар Молотобоец из Мирабара. Под их руководством наши дворфы выступили так слаженно, что орки и опомниться не успели, как им пришлось повернуть назад.

Реджис радостно улыбнулся и даже хихикнул, но сразу смолк, бросив взгляд на неподвижного Бренора.

— Как он сегодня?

Оглянувшись на отца, Кэтти-бри только покачала головой.

— Жрецы думают, что он не очнется, — промолвил Реджис.

Девушка кивнула — ей тоже это говорили.

— Но я думаю, он выкарабкается, — продолжал хафлинг. — Хотя времени уйдет много и он, наверное, долго будет еще без сознания.

— Он вернется, он снова будет с нами, — заверила его Кэтти-бри.

— Он нам нужен, — прошептал Реджис. — Миф-рил Халлу нужен король Бренор.

— Эй, нечего киснуть в такое трудное время! — прогремел голос в коридоре, и в комнату вошел грязный старый дворф.

Это был генерал Дагна, один из старших командиров Бренора и отец Дагнаббита, погибшего при Низинах. Кэтти-бри с Реджисом хотели выразить ему соболезнования, но старый дворф мотнул головой и сказал:

— Он умер хорошей смертью. Любой дворф был бы рад погибнуть так, как он.

— Да, твой сын был великолепен, — согласилась Кэтти-бри. — Он бесстрашно противостоял не только оркам, но и гигантам. Даже не сосчитать, скольких он убил или ранил, прежде чем пал сам.

Дагна с достоинством наклонил голову.

— Как дела наверху, у Банака? — помолчав немного, осведомился он, меняя тему.

— Неплохо, — ответила девушка. — Ему здорово помогли дворфы из Мирабара и братья Валуноплечие из храма Парящего Духа, это в Снежных Хлопьях.