Ислам – не пацифистская религия: Мухаммеду приходилось сражаться с курайшитским истеблишментом Мекки, поклявшимся уничтожить мусульманскую общину. Агрессия и превентивный удар строго запрещались. Иногда без сражения было не обойтись для сохранения таких человеческих ценностей как религиозная свобода,81 но всегда лучше простить врага, спокойно посидеть и поговорить с ним, если этот диалог ведется с «мудрыми, добрыми наставлениями».82

Мухаммед обнаружил, что война имеет свою смертельную динамику: жестокости совершаются обеими сторонами. Поэтому, как только чаша весов склонилась на его сторону, он перешел к ненасильственной политике: въезжал на вражескую территорию невооруженным вместе с тысячью невооруженных мусульман. Его чуть не убила мекканская конница, но он заключил с курайшитами договор, условия которого возмутили его собственных последователей: не отказываются ли они от всего достигнутого? Однако в тот вечер Коран возвестил, что это кажущееся поражение – на самом деле, победа. Курайшиты действовали в соответствии с жестоким духом «джахилийи» и питали «злобу, злобу времен неведения», но мусульманам Бог «ниспослал свой покой», а потому в ответ на нападение они действовали мирно.83 Договор, который казался неудачей, привел к миру, а двумя годами позже, в 630 году, Мекка добровольно открыла ворота перед мусульманами.

Следует сказать несколько слов о традиционном подходе к Корану. По своему характеру, Коран существенно отличается от Библии. Библия – это библиотека разрозненных текстов, которая собиралась более тысячелетия; Коран же был создан в течение двадцати трех лет и должен рассматриваться как единое целое. Само слово «Коран» (точнее, «аль-Куран») означает «чтение вслух»: он предназначен не для чтения от корки до корки, а для прослушивания. Опытный чтец читает Коран нараспев, а остальные слушают. Очень важно точное звучание. Текст имеет свои повторяющиеся темы, фразы и звуковые «узоры», которые создают переклички между разными частями Писания и соединяют его в единое целое, зримое тому, кто многие годы вникает в него. В Коране Бог говорит Мухаммеду: «Не спеши читать Коран прежде того, как кончится откровение его тебе».84 На основании этого отрывка мусульман издавна предупреждают против поспешности: нельзя выхватывать фразы из контекста и делать торопливые выводы. Вообще, прежде чем переходить к изъяснению нюансов, необходимо, чтобы Писание глубоко укоренилось в сознании. Каждое чтение Корана начинается со слов: «Во имя Аллаха, милостивого и милосердного». И хотя относительно немногие стихи Корана говорят о ведении битвы, в нем намного больше отрывков, призывающих к мягкости, прощению, доброте, учтивости, дружбе и терпению.

* * *

Наверное, большинство читателей знакомо с какой-то одной традицией лучше, чем с остальными, и хотят еще глубже ее изучить. Однако в начале программы «двенадцати шагов» важно увидеть динамику разных верований. Сострадание требует, чтобы мы открывали другим людям свои сердце и ум. Согласно учению Мо-цзы, нам подобает «заботиться обо всех», а согласно учению Будды, наша благожелательность должна доходить до самых отдаленных уголков земли. А значит, имеет смысл познакомиться со своими соседями по глобальной деревне и осознать: мы не единственные, кто ищет сострадания. Сравнение религий призвано не умалить нашу любовь к собственной традиции и не заставить нас обратиться в другую традицию: речь идет лишь о том, чтобы увидеть веру, которая нам наиболее близка, в ином и более богатом свете. Каждая из мировых религий обладает своими нюансами в подходе к состраданию; каждая способна нас научить чему-то новому, о чем мы раньше не знали. Освобождая в сознании место для других традиций, мы также начинаем лучше видеть, что общего между разными людьми, при всех культурных и вероучительных различиях. Поэтому, погружаясь в глубины собственной традиции, выкройте время для знакомства с другими верованиями: что они говорят о сострадании? Вы убедитесь, что уже одно это сделает вас шире, открытее и избавит от некоторых предрассудков, ставящих барьеры между людьми.

И еще один важный момент. Отметим, что мудрецы, пророки и мистики не считали сострадание несбыточной грезой. Они прилагали не меньше усилий, чтобы воплотить его в жизнь, чем мы, например, чтобы найти лекарство от рака. Они были мыслителями-новаторами, готовыми использовать неординарные средства, чтобы изменить человеческий ум, облегчить страдание и не позволить обществу скатиться в пропасть. Они не опускали руки в отчаянии, но проповедовали, что каждый человек может изменить себя и нести в безжалостный и саморазрушительный мир бескорыстное сострадание и сочувствие. Мы нуждаемся в этой энергии и убежденности и в наши дни.

...

...

...

...

...

...

...

Нам важно было начать с великих учителей прошлого. Как видим, они адаптировали известные им верования (признававшие ценность сострадания) к условиям резко изменившегося мира: урбанизированному обществу, большим государствам, возросшему насилию и агрессивной коммерческой экономике. Они не считали, что религия означает необходимость увязать в тине прошлого, но были готовы вносить серьезные изменения в унаследованные традиции: взять хотя бы Будду, который сначала ходил от одного гуру к другому в поисках просветления, а затем избрал собственный путь. Мы видим и пример раввинов, готовых даже изменять слова Библии, чтобы решить насущные проблемы общества. И наконец, вспомним о героизме Мухаммеда, который создал общину, основанную не на священных узах крови, а на общем мировоззрении, и тем самым решительно порвал с прошлым. Если мы хотим, чтобы в мире было больше доброты, нам также придется принимать нестандартные решения, переосмыслять базовые категории современности и искать новые подходы к наболевшему.