— А ты правда думаешь, что я красива?

— Да, — кивнула Мэдди. — Да, я так думаю. Признаться, женщины прекраснее тебя я не видела, хотя не раз встречалась с самыми красивыми женщинами Англии. При желании ты могла бы стать герцогиней или величайшей куртизанкой. А разве ты себя не считаешь красивой?

Диана покачала головой:

— Не знаю даже… — нерешительно молвила она. — Но я замечала, как на меня смотрят мужчины. Кажется, на остальных женщин они не бросают такие взгляды. Еще мужчины часто пытаются… дотронуться до меня — как бы случайно… — Наклонившись к земле, она со злостью выдернула из почвы камень. — И мне всегда было интересно, почему это женщины поглядывают на меня с таким видом, словно я — их злейший враг.

— Красота, как и любовь, — вздохнула Мэдди, — имеет оборотную сторону. Если ты красива, то можешь стать жертвой собственной привлекательности и, наоборот, можешь получить от жизни все, что хочешь, — богатство, власть, любовь…

Диана выпрямилась. Она понимала, что сказанное сегодня Мадлен может в корне изменить всю ее жизнь.

— Ты говоришь мне такие вещи, что я теперь иначе буду смотреть на себя, — призналась Диана.

— Да, дорогая, я на это и надеялась, — горячо произнесла Мэдди. — Ты спасла мне жизнь, сделала для меня больше, чем кто бы то ни был. Поэтому я и хочу отплатить тебе чем-то более ценным, чем драгоценными побрякушками, хотя, если хочешь, можешь взять их себе. Я же вижу, какой образ жизни ты ведешь здесь, на краю света. Поэтому я хочу, чтобы ты знала одну вещь — цену своей красоте. Если ты задумаешь изменить образ жизни, то должна уметь защищаться и использовать свою внешность с выгодой для себя. В противном случае тебя раздавят, будут использовать! — Ее лицо исказилось. — Я, как и ты, получила от Создателя одновременно и благословение, и проклятие — красоту. Я нравлюсь мужчинам. — Взгляд Мэдди стал серьезным. — Нет ничего постыдного в том, что происходит между мужчиной и женщиной. Это, скорее, прекрасно. Не стесняйся, задавай мне вопросы.

Диана кивнула:

— Спасибо тебе. Наверное, позже, когда я обдумаю как следует все, что ты мне рассказала, вопросы у меня появятся. Ты права, мне здесь неплохо живется, но я не хочу остаток дней провести в Йоркшире. Здесь было неплохо, но Джеффри уже не младенец, ему нужно общество других детей, он должен учиться вместе с такими же умными мальчиками, как он сам, должен открыть для себя мир. — Диана криво улыбнулась. — Джеффри должен научиться бороться с предрассудками и быть готовым к тому, что за его спиной всегда будут шушукаться. — Женщина беспомощно уронила руки на колени. — Надо же, — вновь заговорила она через мгновение, — до того, как ты оказалась у нас, я и думать не думала о другой жизни. Иногда, — вновь робея, произнесла Диана, — мне кажется, что Господь специально послал тебя сюда, чтобы ты стала моим другом и учителем.

Мадлен улыбнулась Диане. Видно было, что она утомилась, но на лице ее светилась благодарность младшей подруге — Мэдди явно не ожидала такой признательности.

— Может, так оно и есть, — проговорила Мадлен задумчиво. — Надеюсь на это. Мне бы так хотелось вернуть тебе хоть часть того, что я от тебя получила.

— Ты уже это сделала, — воскликнула Диана, лазурно-голубые глаза которой засияли воодушевлением. — Ты даже не представляешь, сколь важно для меня все сказанное тобой!

Ночью капризная весенняя погода переменилась. Стало холодно и сыро, ветер понес серые облака по ночному небу, то открывая, то пряча бледный бесстрастный лик луны. Все в доме уже спали, когда Диана выскользнула потихоньку из спальни, надела плащ и вышла из дома. Рассказ Мадлен взбудоражил ее. Впрочем, Диане не впервой было бродить в одиночестве по болотам, наслаждаясь порывистым ветром, рвущим ее одежду, охлаждающим разгоряченное лицо, успокаивающим распаленное воображение, не дающее ей уснуть.

Слова Мадлен задели Диану за живое, не выходили у молодой женщины из головы. Конечно, было сущим безумием думать, что и она может изменить свой образ жизни и пойти по стопам Мэдди, да еще по доброй воле. Да, это было безумием, но Диана не могла выбросить эту мысль из головы.

Девушка спорила сама с собой. В конце концов, она могла не только остаться здесь, на краю света, или стать дорогой проституткой. Можно было придумать и что-нибудь другое. Например, Диане не раз приходило в голову уехать в какой-нибудь провинциальный городок и представиться там скромной порядочной вдовой. Но, честно говоря, такая перспектива не очень-то радовала Диану, к тому же ей претило жить во лжи.

Диана взобралась на самую высокую гору в их местности. Перед ней на юг распростерся Йоркшир. Луна освещала своим таинственным светом поля и долины, а верхушки гор, как острова, плыли в синеватой ночной мгле. Диана всегда обретала покой в этом месте, врачуя свою истерзанную душу, которая не выдержала бы напряжения, если бы не Джеффри, которого она очень любила и о котором должна была заботиться. Любовь к сыну и Эдит помогла Диане спастись от отчаяния, сводившего с ума. Недавнее появление Мэдди оживило их существование. Но бывали безумные ночи, вроде этой, когда Диана чувствовала, что ей нужно нечто большее.

Мадлен сказала, что с ее красотой можно стать герцогиней или великой куртизанкой. Но герцогинь с таким прошлым не бывает: ей нечего даже рассчитывать на тихое скромное замужество. Ей никогда уже не стать порядочной женщиной, так почему бы не превратиться в куртизанку — даму без стыда и глупых предрассудков?! Диане хотелось, чтобы в ее жизнь вошел мужчина, и раз уж он не может быть ее мужем, то пусть будет хоть любовником.

Это была соблазнительная мысль. Любовнику ни к чему знать о ее прошлом, впрочем, он может им и не заинтересоваться. А если она имеет право надеяться лишь на «незаконную» любовь, то почему бы не поставить перед собой цель получить выгоду от такой любви?

Эти размышления могли бы привести в ужас порядочную женщину. Хотя… Она изо всех сил старалась быть порядочной, и что получила, кроме боли и одиночества?

"Красота, как и любовь, — вспомнила Диана слова Мэдди, — имеет оборотную сторону. Если ты красива, то можешь стать жертвой собственной привлекательности и, наоборот, можешь получить от жизни все, что хочешь, — богатство, власть, любовь…» Всю жизнь Диана была жертвой мужчин; это они довели ее до отчаяния, даже не давая, как давали Мадлен, лживых обещаний, лживых клятв в любви… Морально Диана была полностью раздавлена. Так почему бы теперь не поменяться с мужчинами ролями, не испытать силы своих чар, не воспользоваться властью, которую даст ей свобода?

Впрочем, власть была нужна ей не для того, чтобы мстить или наказывать кого-нибудь — с годами ярость прошла. Прекрасное чувство любви, которую Диана испытывала к Джеффри, не оставило в ее сердце места для злобы и горечи. Родись у нее девочка, возможно, Диана навсегда отвернулась бы от сильной половины человечества. Но Джеффри был маленьким мужчиной, и она не видела в нем зла. К тому же, Диана встречала счастливые семейные пары и знала, что где-то существуют мужчины, которые любят своих жен и хотят заботиться о них.