— Что же теперь делать? — спросил Голицын.

— Садиться!

— Куда? В эту яму?

— Ты видишь место лучше?

— Нет, но…

— Ничего, как-нибудь примостимся!

Субботин завис над центром кратера, высматривая место почище от камней, затем начал медленно снижаться. Застывшие потоки лавы отливали серым матовым цветом и казались гладкими, как стекло. Когда-то раскалённые ручьи сбегали со стен, образовав в центре ровное окаменевшее озеро. На него и решил садиться Субботин. Лишь только вертолёт опустился, Сергей, не дожидаясь остановки винтов, выпрыгнул из кабины, побежал и принялся карабкаться на вершину кратера.

— Не отставай! — крикнул он еле поспевающему сзади штурману.

— Бегу, бегу!

— Да сбрось ты шлем! Никуда он здесь не денется.

— Да, да! — Женя, задыхаясь, дёрнул на шее ремень.

Бежать мешал оранжевый водозащитный комбинезон, но снимать его не было времени.

— Ты заметил, что камни тёплые? — спросил запыхавшийся Голицын. — Даже сквозь перчатки чувствуется.

— Не заметил. Смотри, где вертолёт!

Теперь они забрались на край кратера и внизу открылась сине-чёрная панорама моря. Тёмная масса тумана нависала над головой, на лице чувствовалась его влажность. Он едва не касался вершины острова и тянулся во все стороны, куда доставал взгляд.

— Вон он! — Женя указал на выделяющееся светлое пятно на воде.

Субботин, не раздумывая, бросился по склону вниз. Камни срывались из-под ног и, обгоняя, катились под уклон, образовав небольшую лавину. Штурман еле поспевал и, задыхаясь, канючил:

— Серж, мы поломаем ноги! Подожди! А ты видишь, что все пальмы засохли? Интересно, что их погубило?

— Не болтай! Потом будем ботаникой заниматься!

Дальше склон стал более пологим, но теперь бежать мешали поваленные деревья и торчащие в стороны ветки. Пробравшись сквозь закрывавший путь бурелом, Субботин наконец увидел море, а дальше наполовину затопленный вертолёт. Он с разгону бросился в воду, подняв со дна чёрный, как смола, ил. Сергей сделал пару шагов, затем остановился и показал штурману под ноги.

— Что это? Нефть?

— Нефть не тонет. Она на поверхности плавает.

— А похоже на нефть. Ладно, догоняй.

С трудом переставляя ноги, Субботин двинулся к вертолёту. Штурман, тяжело дыша, вошёл в воду по колено, зачерпнул ее ладонями, плеснул на щёки и в оттянутый ворот. Лицо его удивлённо вытянулось. Зачерпнув ещё раз, он попробовал воду на вкус.

— Серж, она пресная!

— Не отставай!

— Я серьёзно! Попробуй!

— Что у тебя за привычка — всё в рот тащить?

Не останавливаясь, Субботин зачерпнул ладонью и отпил.

— Странно… — он удивлённо посмотрел на пальцы и облизал. — Я бы даже сказал — дистиллированная!

— А я тебе о чём? Я на море вырос и морской воды нахлебался тонны. Она не солёная! Такого просто быть не может!

— Может — не может! Нашёл время! Пошли.

Рядом с вертолётом вода доходила по пояс, а чёрный, похожий на студень ил скрывал ноги до колен. Идти он не мешал и от движения водонепроницаемых сапог раздавался в стороны, чтобы затем вновь мягко их обволакивать.

В предчувствии того, что сейчас увидит, Субботин на мгновение замер, затем, переборов волнение, заглянул в кабину.

Вертолёт лежал на левом борту, выставив из воды обтекатель локатора. На его серой обшивке чёрными пятнами отпечатались следы пожара. Красная звезда на шайбе киля была сплошь усеяна пулевыми отверстиями. Следы от пуль также были на брюхе, на воздухозаборниках двигателей и даже на чудом оставшимся целым остеклении кабины. Тело Дмитриева, неестественно выгнутое назад, висело на ремнях, наполовину скрытое водой. Субботин попытался вытянуть его через сорванную штурманскую дверь, но смятая приборная панель крепко зажала ноги.

— Помоги! — подозвал он Голицына. — Эх, Александр Михайлович, Александр Михайлович! Не того ты боялся! Женя, тащи на себя, а я отожму доску. Штурманов смотрел?

— Смотрел. Нет их. Ни штурмана, ни оператора. От дверей одни дыры, наверное, их во время удара выбросило. Ремни на обоих креслах порваны.

— Нужно найти. Не оставлять же бедняг на прожор рыбам! Течения и волн здесь почему-то нет, унести их не могло. Потом пройдем, поищем по направлению падения.

Голицын потянул на себя Дмитриева за ворот комбинезона, но, когда его голова показалась из воды, Женя громко застонал и едва не выпустил тело из рук. Лицо комэска в раздавленном шлеме уже не кровоточило, но от этого казалось ещё ужасней. Вытекшие глаза висели пучками нервов из пустых глазниц. Сквозь дыры в щеках белели зубы. Лоб, подбородок, шея превратились в лохмотья из-за множественных порезов.

— Осторожней, у него рука на честном слове держится, — еле выдавил из себя Субботин.

Голицын взглянул на вылезшую сквозь рукав кость и почувствовал, что сейчас потеряет сознание.

— Серж, я не могу… я крови боюсь.

— Нет уже здесь крови. Не раскисай! Тяни!

Женя взобрался на блистер кабины, упершись ногами в дверной проём, закрыл глаза и потянул тело Дмитриева вверх. Субботин стоял в воде и помогал, придерживая за ноги. Они уже вытащили комэска из кабины на борт вертолёта, как вдруг Сергей увидел за скрывавшим часть горизонта стабилизатором приближающееся судно. Это была точно такая же галера, как они уничтожили полчаса назад. На посудине их тоже заметили, и теперь гребцы быстро сокращали расстояние чёткими взмахами вёсел.

— Давай мне его на плечи! — выкрикнул Субботин. — Спрыгивай, пока не начали стрелять!

Взвалив на спину безжизненное тело Дмитриева, Сергей побрёл к берегу, тяжело передвигая ноги. Женя шёл сзади и придерживал комэска за сапоги.

— Галера-то не одна была! — произнёс Субботин. — Надо было вокруг того места получше посмотреть.

— Да что там увидишь? Сплошная дымка. Рядом бы пролетели и не заметили. Серж, давай быстрее, а то догоняют.

Субботин поднял впереди себя волну, переставляя ноги изо всех сил.

— Успеем. Когда мы вниз бежали, я видел расщелину у подножия горы. Там спрячемся.

— Хотелось бы! — Женя оглянулся назад. Погоня уже была не далее трёхсот метров, но по ним не стреляли. — Я, кажется, ботинок порвал. Вода внутри.

— Помогай, а то не удержусь! Этот чёртов мазут под ногами скользит.

Берег был рядом, вода доставала всего лишь до колен и идти уже почти не мешала. Сергей ступил на сухой песок и едва не уронил тело Дмитриева.

— Бери за ноги! Ещё немного и нас за деревьями не увидят.

Но, к его удивлению, галера больше за ними не гналась, а остановилась возле вертолёта. Она медленно кружила вокруг, гребцы гулко тыкали в дюраль вёслами, а свесившийся с носа человек в широкополой мексиканской шляпе пытался заглянуть внутрь.