Через пять минут полета вертолет сел на палубу субмарины. Это была большая лодка с полосами и звездами Соединенных Штатов, и Бобу пришла в голову мысль: ведь неизвестно, какая страна похитила остальных детей. Что, если они летят прямо в руки врагов?

Но когда вертолет сел, стало видно, что хотя весь экипаж в форме США, оружие есть только у солдат МКФ, которые сопровождали вертолет, и еще у полудюжины людей в той же форме, ожидавших на палубе. Поскольку власть исходит из ствола винтовки, а единственными владельцами стволов были здесь люди Граффа, Боб несколько успокоился.

- Если вы нам скажете, что и здесь нельзя разговаривать… - начала мать, но, к ее ужасу, Графф опять поднял руку, а сестра Карлотта опять поднесла палец к губам, и Графф поманил всех следовать за передовым солдатом по узким коридорам подлодки.

Наконец все шестеро снова набились в тесное помещение - на этот раз каюту старпома - и снова подождали, пока Графф привесит к потолку свой глушитель. Когда замигал огонек, мать заговорила первой.

- Я все пытаюсь придумать для себя доводы, что нас не похитили, как всех остальных, - сухо сказала она.

- Вы правильно поняли, - ответил Графф. - Их похитила группа монахинь-террористок при содействии жирных старых бюрократов.

- Он шутит, - быстро сказал отец, пытаясь смягчить гнев матери.

- Я знаю, что он шутит! - отрезала мать. - Но мне эта шутка не кажется смешной. Мы столько пережили, и вот нам предлагают подчиняться без единого слова, без вопросов - просто… верить, и все.

- Прошу прощения, - сказал Графф. - Но ведь вы верили греческому правительству - там, где вы до сих пор были. Кому-то надо верить, так почему не нам?

- Греческая армия хотя бы объяснила нам, что делает, и делала вид, что у нас тоже есть право решающего голоса.

"Мне с Николаем ничего не объясняли", - хотел сказать Боб, но промолчал.

- Ну-ну, дети, не будем ссориться, - сказала сестра Карлотта. - План очень простой. Греческая армия продолжает охранять квартиру, будто вы все еще там, приносит еду и стирает белье. Это вряд ли кого-нибудь обманет, но зато у греческого правительства будет чувство, что оно участвуют в операции. Тем временем четыре пассажира, отвечающие описанию вашей внешности, но под другими именами, летят на Эрос, грузятся на первый идущий в колонии корабль, и только после старта делается заявление, что семья Дельфийски ради собственного спасения решилась на эмиграцию и начинает новую жизнь в новом мире.

- А где мы будем на самом деле? - спросил отец.

- Этого я не знаю, - очень просто ответил Графф.

- И я тоже, - добавила сестра Карлотта.

Семья Боба уставилась на них недоверчивым взглядом.

- Значит, мы не останемся на этой подлодке, - заключил Николай, - потому что тогда вы точно знали бы, где мы.

- Двойная слепая игра, - сказал Боб. - Они нас разделят. Вы в одну сторону, я в другую.

- Этого не будет, - твердо сказал отец.

- Хватит с нас разделенной семьи, - поддержала его мать.

- Это единственный способ, - настаивал Боб. - Я это знал. И я… я хочу, чтобы так было.

- Ты хочешь расстаться с нами? - спросила мать.

- Это меня они хотят убить.

- Мы этого не знаем! - возразила мать.

- Но это наверняка так. Если меня с вами не будет, то даже если вас найдут, вряд ли тронут.

- А если мы разделимся, - сказал Николай, - это меняет картину поиска. Ищут отца, мать и двоих сыновей. А сейчас будет отец, мать и один сын. И еще - бабушка с внуком. - Николай улыбнулся сестре Карлотте.

- Я вообще-то надеялась сойти за тетку.

- Ты так говоришь, будто уже знал этот план! - возмутилась мать.

- Это же очевидно было, - ответил Николай. - С того момента, как нам в ванной изложили легенду. Иначе зачем полковник Графф привез бы с собой сестру Карлотту?

- Мне это не было очевидно, - сказала мать.

- Мне тоже, - добавил отец. - Видишь, что получается, если сыновья - военные гении.

- Как надолго? - настойчиво спросила мать, - Когда это кончится? Когда Боб снова будет с нами?

- Я не знаю, - ответил Графф.

- Мам, он и не может знать, - объяснил Боб. - До тех пор, пока мы не узнаем, кто похитил детей и зачем. Когда мы будем знать, в чем именно состоит угроза, тогда и будем решать, приняв достаточные меры, чтобы можно было высунуться из укрытия.

Мать разразилась рыданиями:

- Юлиан, и ты этого хочешь?

Боб обнял ее - не потому, что ему самому это было нужно, но потому, что знал, насколько это сейчас нужно ей. Прожитый с семьей год не дал ему полного понимания людских эмоциональных реакций, но Боб понимал примерно, какие они должны быть. И одна такая нормальная реакция у него сейчас была - он чувствовал себя виноватым за то, что может лишь изобразить то, что нужно матери, а не ощутить это сердцем. Слишком поздно он изучил этот язык, чтобы тот стал родным. На языке сердца Боб всегда будет изъясняться с акцентом.

На самом деле, хоть он и любил свою семью, ему хотелось сейчас найти место, где можно будет начать работать, искать контакты, необходимые для получения информации, которая поможет разыскать друзей. Кроме самого Эндера, из всего Эндерова джиша остался на свободе только он. Он нужен друзьям, и он уже достаточно времени растратил зря.

Он прижался к матери, она притиснула его к себе и пролила много слез. Боб обнялся с отцом, хотя и куда короче, а с Николаем они только хлопнули друг друга по плечам. Все эти жесты были для Боба чужими, но он знал, что они значат, и принимал их как настоящие.

Лодка была быстрой. После недолгого перехода она пришла к оживленному порту - Салоникам, как решил Боб, хотя это мог быть любой грузовой порт Эгейского моря. В гавань лодка входить не стала - она всплыла между двумя кораблями, шедшими в гавань параллельным курсом. Мать, отец, Николай и Графф перешли на торговый корабль в сопровождении двух солдат, переодетых в штатское, будто это могло изменить их военную повадку. Боб и Карлотта остались на лодке. Ни одна группа не знала, куда направляется другая. Попыток установить контакт тоже не будет. Это было для матери еще одним ударом.

- Почему нельзя переписываться?

- Ничего нет легче, чем отследить в сети письмо, - сказал отец. - Даже если будем пользоваться сетевыми псевдонимами, если кто-то найдет нас, то обнаружит и нашу регулярную переписку с Юлианом, а тогда выследить его будет делом техники.

Это мать поняла. Разумом, но не сердцем.

В недрах субмарины Боб с сестрой Карлоттой сели за столик в кают-компании.

- Ну? - спросил Боб.

- Ну, - ответила сестра Карлотта.

- Куда мы теперь?