собирался действительно заставлять крохотный аппарат тащить двадцать килограмм.

Спуск по лощине трещины прошёл штатно, если так можно сказать про съезжание на пятой точке, с неуклюжим притормаживанием, и междометиями вперемежку с проклятьями, когда снизу попадался выступ, или бугор.

— Совсем как в аквапарке. — констатировал Пол. — Водички бы ещё сюда… Кстати, Мать! А откуда берут воду все эти корни?

— Ну, это-то как раз объяснить нетрудно. Она сама к ним стекает: вот, укрупняю разрез. Здесь и здесь — горы. И вот тут — целый хребет. А вот здесь — вы. Похоже, котловина эта естественная, и образовалась одновременно с гранитной платформой континента. Поэтому все грунтовые воды, поступающие на поверхность, и под неё из дождей, снегов, и ледников, рано или поздно стекаются сюда, к дереву. Заодно по пути насыщаясь разными минеральными солями. А крона, кстати, испаряет весьма прилично: как небольшое море.

Мать вывела и цифровые данные, проецируя их как обычно на стекло шлема изнутри. Джо досадливо поморщился: здесь ему голову назад не откинуть. Однако Мать, прекрасно зная о его начинающихся проблемах со зрением, сделала цифры покрупнее.

— Ладно, солнышко ты наше, геологически подкованное. Про словари и учебники по кснозоологии и ботанике уж не говорю… Может, посоветуешь тогда, стоит ли нам соваться в джунгли, что начинаются повыше? Или там может водиться тьма своих «злобных хомячков»!?

— Что значит — может? Она там и водится. Зря, что ли, я сейчас гоняла туда три остальных наших зонда? Вот, пока идёте по ровному месту, отлично можете всех этих зверушек рассмотреть. Откиньте снова проекционные мониторы.

И правда. Рассмотреть получилось неплохо.

Вид массивных волосатых тварей, массой в пару центнеров, и внешне напоминавших горилл, Джо впечатлил. Он всегда впечатлялся от вида существ, намного тяжелей себя, любимого, и накачанного. Так же не порадовали и тьмы мелких, не то — лемуров, не то — мартышек, стаями, с дикими криками и визгом, носившихся по кронам деревьев. Деревья, кстати, чертовски напоминали обычные тропические земные виды. Да ещё оказались усыпаны крупными разноцветными цветами и плодами. И, разумеется, лианами. Этакие новогодние гирлянды…

— А вот это — кто? — Пол ткнул пальцем.

— А вот это — сухопутный крокодил. Правильней, конечно, назвать его гигантским вараном, но по боевым и охотничьим возможностям крокодилу он ни в чём не уступит.

Это-то Джо и сам видел: и богатый арсенал острейших зубов, и мощные мускулы челюстей и когтистых лап… Ничего не скажешь: жестокая машина для разрушения. Или — для охраны от нежелательных гостей.

— А где же «промежуточное звено»? — это вылез Пол, вечно похваляющийся своими знаниями по этологии и экологии, хотя Джо-то знал, что напарничек одолел лишь полторы книги на эту тему. Да и то — с буквально титаническими усилиями.

Впрочем, честь ему за это и хвала: сам-то Джо даже и их не одолел. Просто засыпал. Буквально после пары абзацев.

— Промежуточное звено в виде травоядных, представлено мышами, белками, зайцами, (Между прочим — с огромными когтями: очевидно, чтоб цепляться за кору!) сусликами, птицами. И горными козлами. — Мать давала картинки на планшет.

— Как?

— Шучу, разумеется. Но это — самое близкое подходящее название для этих существ. Впрочем, если хотите — можете называть их и древесными.

Джо покачал головой: действительно, название самое близкое. Да и острые штопорообразные рогарога… Вряд ли такую добычу считают лёгкой даже местные тигры и леопарды, оказавшиеся не слишком крупными. Зато уж клыки и когти у хищников — будь здоров! Зацепит — фиг вырвешься!

— Ещё там водятся… — пока шла дегазация и дезинфекция в тамбуре челнока, Мать развлекала их показом, и рассказом о местных змеях, плюющихся ядом лягушках, ежах, и прочих весьма нехило вооружённых тварях и тварюшках.

А что: солидно. Особенно по части зубов, клыков, и когтей. Или оснащённости иглами, рогами и острейшими копытами… Культ у них тут, что ли, на это дело?

Впрочем, скорее, просто — жизненная необходимость. Цепляться. И защищаться.

— Ладно, уговорила. — Джо с огромным облегчением засунувший, наконец, немаленький зад в кресло челнока, с наслаждением почесался везде, где чесалось, — Туда мы не полезем даже в скафандрах. Не хочется всех этих «приключений доблестных первопроходцев-разведчиков в первозданных джунглях». Давай-ка доставь нас прямо… К вершине.

— Там нет площадки для посадки.

— Ну, значит, зависнешь, и спустишь нас лебёдкой. На тросе.

Спуск прошёл спокойно. Ещё бы: ветра, могущего снести их, тут, на высоте двенадцати миль, практически не существовало. А имелся лишь могучий, неторопливо-неизменный вековой дрейф верхних атмосферных слоёв под действием вращения планеты.

— Встал?

— Встал. — Джо поторопился выпустить из подошв альпинистские шипы, и вцепиться в пристрелянный к дереву сквозь кору, штырь. Кора, кстати, здесь, у самой вершины, толщиной уже не поражала: всего-то пара сантиметров!

— Отцепляю трос. — Пол щёлкнул карабином запора.

— Мать. Прикрывай нас, если что. — глядеть, как крюк на конце троса исчезает в брюхе челнока, и этот люк захлопывается, оказалось скучно. Но Джо всё равно проследил, заодно убедившись, что все четыре зонда, ощетинившиеся дулами излучателей, распылителей, и глазками сканнеров и камер, висят стратегически правильно: чтоб просматривать, и в случае необходимости — простреливать, всё пустое пространство верхнего «помещения», и стволов вокруг него.

Само «помещение» размером не поражало. Как, впрочем, и интерьером: пустота, чистота, тишина. (Ну, ещё бы! На высоте, где и воздуха-то порядочного нет!)

— Ну и ни фига интересного я тут не вижу. — привычка Пола констатировать очевидные вещи уже не нервировала Джо, как в первый год их партнёрства. Просто теперь он знал, что Пол делает так, когда чего-то не понимает. Или — боится.

А, вроде, нечего тут бояться. Подобие комнаты-зала, (правда, без пола) образованное тремя наружными стволами-гранями. Сходящимися, и сросшимися вверху в единый ствол… Этот ствол тянулся к небу — вернее, уже почти космосу, поскольку голубой почти перешёл в чёрный, и звёзды не посверкивали, а горели ровно! — ещё на добрую сотню шагов, и в основании имел не менее двух метров. Что, с учётом местной пониженной гравитации, и отсутствия сильного ветра, позволяло предположить, что разрушение или падение ему не грозит.

— Ладно, распаковываемся. — Пол, стоя на горизонтальной древесной перемычке, расстегнул молнию на огромной сумке с их альпинистским снаряжением, — Как я понимаю, тебе достанется участь озабоченного наблюдателя.

— Почему это — озабоченного? Тут-то никаких зверушек уж точно — нет. Так что лезь себе, да поплёвывай. Можешь даже петь. Я переживу.

— Вообще-то я не это имел ввиду. А то, что — вдруг, к примеру, скажем, я сорвусь… Или чёртов ствол предательски переломится в самый неподходящий…

— Э-э, хватит. Вот костыль. Можешь