Жили они недолго: скоро зятя в армию забрали. Письма писал оттуда, но Варя им не радовалась и отвечала не сразу.

Мне ее очень жалко было: плохой муж у моей дочери! И решилась я на тайное дело: сделать так, чтобы забыла она мужа…

У нас на краю деревни один старичок был, все его за колдуна почитали. Я и пришла к нему со своей бедой. Он выслушал меня и сказал:

– Истопи баню. Отправь дочку одну мыться. Когда она придет из бани – ничего не расспрашивай, пусть молча ложится спать.

Я так и сделала. Истопила баню. Варя ушла мыться одна. Вернулась быстрее обычного, какая-то испуганная, как говорят, «не в себе». Чай даже пить не стала, ушла в свою комнату и легла спать.

Еще несколько дней проходила задумчивая. А потом мне рассказала:

– Моюсь я в бане, вдруг – стук в дверь! Я думала, ты пришла меня проведать, спину помыть. Я вышла голая в предбанник, открыла дверь, а передо мной стоит… муженек мой! Да как захохочет не по-хорошему! А ведь он же в армии! Я скорее дверь на крючок закрыла, домылась кое-как, оделась и – домой!

Потом я стала замечать: получит Варя от мужа письмо, прочтет и разорвет его в клочья. А потом и читать не стала, рвала сразу и все…

А на ту пору приехал в отпуск местный парень, Павлом его звали. Он жил и работал в большом городе, а с Варей вместе в школе учился, знакомы они были очень хорошо. Стал он ее с работы провожать. А я и рада! Вот бы такого мужа дочери – обходительный, уважительный, не пьет, не курит, на хорошей работе служит.

А тут слух прошел: Варин муж на побывку едет! Мы все сидим дома: я, Павел и Варя. А зятек-то идет! Павел встал из-за стола и говорит: вы никто, дескать, не ходите за мной. И ушел из избы. Спустился с крыльца и спокойно пошел навстречу Варькиному мужу. Оба повернулись и от дома пошли. Мы подумали – драться!

Но никакой драки и не было, все обошлось спокойно. Павел вернулся один. Мы ничего у него не спрашивали. Вскоре отпуск у Павла кончился, и он увез Варю в большой город, где они теперь и живут. Семейные, двух детей имеют. Живут хорошо, вот фотокарточку послали. Гляжу на них и радуюсь, что все так хорошо вышло…

Рассказ деревенской жительницы бабы Фени записала Т. Ф. Зуева, г. Каргополь, Архангельская область

Было это много лет назад. Мы с мужем только что поженились и поехали погостить к его матери в Украину.

Свекровь встретила нас хорошо и все горевала, что не дожил ее муж до женитьбы сына, не увидел, какую славную дивчину привел он в дом. Свою спаленку с удобной мягкой постелью свекровь нам уступила.

На рассвете Сережа ушел на рыбалку, а я утренние сны досмотреть решила. И вдруг дверь открывается, а на пороге… мужчина. Седой, почтенный, свекровиного возраста. Неслышно подошел к моей постели и несколько минут пристально смотрел мне в лицо. А потом так же неслышно вышел. Я и испугаться не успела.

За руку себя ущипнула. Нет, не сплю. Подумала, что к свекрови кавалер втихомолку ходит. Дело-то вдовье такое. Хорошо хоть, что вместо нее ко мне приставать не начал.

Спросила ее потихоньку. Она отнекивалась, а как я мужичка-то ей описала, испугалась, побелела даже.

Из соседней комнаты принесла фото в траурной рамке.

– Он? – спрашивает.

А на фото-то аккурат тот самый мужчина… Ее покойный супруг, отец моего Сережи. Выходит, что свекор покойный приходил… познакомиться с невесткой.

Помянули мы его, в храме панихиду заказали, комнату освятили.

И тем не менее я еще раз покойничка увидала. Снова на рассвете, когда Сережа рядом со мной спал безмятежно. И не испугалась, а спокойно сказала:

– Вот и вы познакомились со мной. Царство вам Небесное, вечный покой. А я буду любить и беречь вашего сына.

Улыбнулся он светло и радостно. И исчез. Больше я его не видала. Да и, тьфу-тьфу, других призраков тоже, ведь я вроде женщина нормальная, в Бога верю, в церковь хожу, чертовщиной не занимаюсь. И с Сережей мы живем дружно.

Вера А., г. Северодвинск

Многие люди считают, что в сновидениях отражаются наши повседневные думы и заботы. Мне кажется, что это не совсем так. Во сне иногда увидишь такое, о чем до этого и не думалось. Мне было тринадцать лет, когда я видела сон, который помню на протяжении всей своей жизни.

А происходило это во время войны. Отец мой к тому времени уже умер (он прожил всего 27 лет, Царство ему Небесное), мы жили с мамой вдвоем. В 1943 году от туберкулеза умер и старший брат отца, дядя Ермолай. Он мне приходился также крестным, по его настоянию мне дали имя Елизавета – в честь его любимой девушки, которая умерла в ранней молодости.

Хоронили Ермолая в мае, было много народу, я с подругами ехала на подводе позади похоронной процессии. Но бабушка – мать моего отца и крестного – проститься с покойником мне не разрешила, видимо, заботясь о том, чтобы я не заразилась туберкулезом.

Вернулась я домой и к вечеру почувствовала, что меня одолевает страх. Боюсь чего-то, и все. Ложусь спать, а мне кажется, что сбоку от меня какая-то странная доска. И так несколько вечеров подряд.

Маме я об этом не сказала, но стала ложиться спать пораньше, чтобы заснуть, пока мама ходит по дому и не гасит свет. Я спала на полу у печки. И вот однажды уснула я и вижу себя сидящей на своей постельке. А из переднего угла, где у нас висели иконы, будто бы выходит мой крестный Ермолай. Подходит ко мне и говорит:

– Лиза, давай с тобой простимся.

Нагнулся ко мне и поцеловал, и все. С тех пор вечерние страхи покинули меня навсегда.

В 1992 году привиделся мне поистине вещий сон. Будто бы подходят ко мне две женщины – одна пожилая, другая молодая, красивая, со стрижкой на голове. Красавица смотрит на меня так, словно решает про себя, можно ли мне что-то сказать.

Но тут пожилая женщина говорит:

– У вас случилась беда. Ваш сын погибает.

Тут мне грудь словно огнем обожгло. Я проснулась от сильной боли в сердце. И на самом деле: в том году смерть отняла у меня тридцатисемилетнего сына. И я осталась с трехлетней внучкой и восьмидесятидвухлетней мамой. Может быть, благодаря этому обстоятельству я сама не умерла от горя.

Елизавета Калашникова

Этот случай произошел у нас давным-давно, про него рассказала еще моей маме моя бабушка.