Так что Диана проводила время, проделывая незаметные упражнения: поднималась на носки, растягивала связки, правильно дышала, старалась задействовать энергетические точки в своем организме и разгоняла кровообращение в конечностях, чтобы они окончательно не замерзли. Она настолько увлеклась этим, что почти забыла, что не одна в кабинете. Но только почти.

– Крови не видно, – заметил инспектор Пол Хитченс. Он скрестил руки на груди и небрежно облокотился о колесную арку снежного плуга, чей отвал был поспешно укрыт синей пленкой. Хитченс выглядел абсолютно расслабленным и говорил так, будто рассуждал о погоде: «Итак, сегодня крови нет, идет только снег. Какая скука!» Но Фрай знала, что это замечание предназначалось не ей. Сейчас у него была более благодарная аудитория.

***

Констебль Гэвин Марфин общался с машинистом снегоуборочной машины и его помощником, которые все еще сидели на заднем сиденье полицейского автомобиля. На нем была надета нелепая пара меховых ботинок, доходивших ему до колен, и это выглядело словно нижняя часть костюма снежного человека. Он вылез из машины, обошел отвальный плуг и, притоптывая на плотном снегу, остановился. От его рта поднимались клубы пара.

– Кровь? Ни капли, – жизнерадостно подтвердил он.

Фрай нахмурилась, когда увидела, как Марфин роется в своей одежде, пытаясь найти карман, чтобы спрятать свою записную книжку. На нем было надето такое количество свитеров, что он выглядел как настоящий Бибендум[31], со всеми его покрышками, колеблющимися вокруг талии. И тем не менее его лицо было румяным от холода. Диана была уверена, что где-то, под многочисленными слоями одежды, у него скрывается запас пищи – достаточный, чтобы продержаться пару часов, пока его хозяин не найдет места, где можно будет купить биф бурани[32], чтобы вновь запачкать салон ее авто.

– Знаете, а мне очень не нравится, когда совсем нет крови, – заметил Хитченс.

Патологоанатом, Джулиана ван Дун, одетая в комбинезон, работала на расчищенной от снега площадке, а один из полицейских фиксировал происходящее на видеокамеру. Миссис ван Дун раскрыла одежду трупа в области живота, чтобы получше рассмотреть зияющую рану. В своем белом комбинезоне она напоминала уродливого Снеговика. Фрай вздохнула. Снеговик и Бибендум. С ней сегодня явно что-то не так. Этот холод вызывает у нее галлюцинации.

– Я всегда считал, что без крови нет тела, – заметил Пол. – При осмотре трупа именно кровь обеспечивает эмоции, je ne sais quoi[33], знаете ли. Может быть, легкий намек на жестокость. Этакий кисло-сладкий привкус смерти. Вы понимаете, о чем я, Гэвин?

– Конечно, – ответил Марфин. – Кровь означает, что клиент действительно мертв.

Диане показалось, что голос любителя поесть слегка приглушен, как будто он засунул что-то себе в рот, пока она на него не смотрела. Фрай вспомнила, что слышала шуршание шоколадной обертки у него в кармане, и с тоской посмотрела в сторону своей машины. Ей есть чем заняться на Уэст-стрит. Ей всегда есть чем заняться. Жизнь в Идендейле была такой же предсказуемо беспорядочной, как и в любом другом городе Дербишира или в любом другом городе страны. И масса совершенных преступлений вообще никак не расследовалась, не говоря уже о том, что не раскрывалась. Это было легко видно из статистики: ведь все преступления регистрировались, и им присваивались номера на случай будущих запросов страховых компаний. Все требовали, чтобы полиция тратила больше времени на само раскрытие преступлений, как будто от этого зависело будущее Земли.

Здесь, у подножия Змеиного перевала, Фрай чувствовала себя человеком, стоящим на краю Вселенной. По обеим обочинам А-57 лежали двухфутовые сугробы нетронутого пушистого снега, так что края дороги незаметно переходили в окружающую ее вересковую пустошь. Закатанная в асфальт поверхность А-57 была единственным признаком цивилизации на таком расстоянии от Идендейла, и то, что сейчас она была занесена снегом, тревожило Диану. Как будто что-то говорило ей, что она никогда отсюда не выберется.

Миссис ван Дун взглянула на офицеров, стоявших на обочине – их голоса четко доносились до того места, где она работала. Она покачала головой и сосредоточилась на том, что делала.

– Мне кажется, что если кого-то задел отвальный плуг, то хоть немного крови должно появиться, – глубокомысленно заметил Хитченс.

– Ну, в общем-то, да, – согласился с ним Марфин. – Совсем чуть-чуть. Хотя бы для того, чтобы добавить последним мгновениям жизни жертвы артистическую завершенность.

Инспектор поймал взгляд Фрай и кивнул ей, будто констебль сказал что-то сверхумное. Она знала, что он видит, как она злится на Гэвина все больше и больше, и сам подначивал его на эти идиотские высказывания. Сам Хитченс улыбался так, словно вся жизнь у него была впереди и он решил провести ее небольшой отрезок прямо здесь, в этом богом забытом, занесенном снегом месте в компании своих коллег-полицейских, двух расстроенных сотрудников коммунальных служб и тела жертвы без всяких признаков крови.

– Обратите внимание, – сказал он. – Это может оказаться важной уликой.

Диана наблюдала, как патологоанатом измеряла температуру трупа и осматривала его на предмет синюшности[34]. Труп был одет в темный костюм, на котором не было видно никаких следов отвала в тех местах, где плуг задел его и отбросил на обочину, как кусок никому не нужного мусора.

Синяя сумка, которая была найдена рядом с телом, стояла в нескольких футах от него. Мертвец вполне мог сойти за авиапассажира, задержавшегося в занесенном снегом аэропорту и лежащего на неудобном полу в ожидании рейса, который никогда и никуда не отправится.

Марфин тайком разжевал что-то и проглотил. Когда он открыл рот, Фрай показалось, что она заметила микроскопические кусочки шоколада в выдыхаемом им воздухе, в этом пахнущем сладостью облачке, которое почти сразу же исчезло в морозном воздухе.

– Мне кажется, я все понял, сэр, – сказал констебль.

– Неужели, Гэвин? – повернулся к нему Пол.

– Машинист этого плуга – вампир. Он высосал из трупа всю кровь до капли.

Диана отвернулась, чтобы коллеги не смогли увидеть выражения ее лица. Она чувствовала, как ее раздражение превращается в изнеможение, и ей пришлось несколько раз вдохнуть холодный воздух, чтобы взять себя в руки. Девушка хотела набарабанить констеблю Марфину по голове, но не могла этого сделать в присутствии инспектора Хитченса. Самым же худшим было то, что ей придется мириться с присутствием Гэвина до самого конца следствия.

– Так, так, – включился в игру их начальник. – Первый вампир-убийца за всю историю Управления Е. Это будет трудно оформить, Гэвин. Я даже не знаю, есть ли у нас для этого специальная форма.