— Есть ты, — улыбнулась Николь Шарлотте.

— Вряд ли это могу быть я. Прежде всего, я слишком молода для компаньонки, и меня точно упрячут в сумасшедший дом, если я дольше чем на пять минут задумаюсь о том, как заставить тебя прилично вести себя. Я серьезно, Николь. Перестань улыбаться. И не гляди на меня так. Постой… ты куда? Что ты задумала?

Николь была уже на полпути к двери, ее распущенные волосы ниспадали до середины спины.

— Ну, — сказала она, резко повернувшись, чтобы взглянуть на Шарлотту, — думаю, что все должно быть ясно. Я сижу здесь, истрепав все нервы, в ужасе от того, что сделала. Обманула свою дорогую тетю, любимого брата. Больше делать нечего. Я должна пойти к нему немедленно и покаяться в своих грехах.

— Ты гадкая маленькая… Не смей!

— Но, Шарлотта, ты должна понимать, что нечестно держать бедного Рафа в подобном неведении. То есть, конечно, ты тоже совершенно ничего не знала все эти долгие месяцы, но все же… Полностью одураченная двумя девчонками, едва покинувшими детскую… О, дорогая, что же Раф подумает о тебе, когда все узнает? — комично нахмурилась Николь.

— Пожалуй, меня не волнует, что он подумает, — произнесла Шарлотта, надеясь, что это не прозвучало так, словно она оправдывается.

— Фи! — как сказала бы миссис Бизли. Конечно, волнует. Всем известно, что ты всегда была влюблена и него. Ведь ты все еще носишь иногда этот его жалкий старый шарф. Я понимаю тебя. Совсем как в бульварном романе, как говорит миссис Бизли.

Шарлотта открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что уже проиграла.

— О, замечательно! Да, возможно, я думала, что влюблена в него. Но это было давно. А сейчас я просто не хочу, чтобы он считал меня полной идиоткой. Что тебе от меня нужно? Я не могу быть твоей компаньонкой. Возможно, я и старая дева, но тебе нужен тот, кто занимает Сюлее высокое положение и по крайней мере в два раза более осведомленный, как именно вы с Лидией должны себя вести. Вы сестры герцога, не забывай об этом. Я-то всегда была одной из сотен куда менее знатных девушек. Таких, как я, никогда не приглашали в Олмак, им позволили участвовать только в самых скромных собраниях… ох, поверить не могу, что гожусь на что-либо подобное!

Николь возвратилась к туалетному столику, открыла средний верхний ящик и извлекла свернутый лист бумаги.

— Вот. Вот список всех наших родственниц. Я переписала его несколько недель назад, так как всегда разумно быть готовой к тому, что планы могут измениться в последнюю минуту. Лидия научила меня этому. Одним словом, это все, что осталось, — ну, здесь только женщины. Раф единственный джентльмен среди них со стороны нашего отца. И бог знает, сможем ли мы обратиться к маминой семье. Все они либо моты, либо погрязли в карточной игре.

— Да нет же, — произнесла Шарлотта, разворачивая бумагу. — Кто тебе сказал это?

— Мама, — тут же ответила Николь. — Она должна шить, не так ли?

— Надеюсь, — сказала Шарлотта, читая короткий список имен. — Где ты взяла этот список?

— Я выписала его из фамильной Библии в кабинете дяди Чарлтона… то есть Рафа.

— Тогда это все объясняет. Маргарет, единственная сестра твоего деда, живет в Шотландии и считает себя больной. Она никогда не путешествует. Помню, Эммелина рассказывала мне об этом, когда готовила памятный список для твоего дяди и кузенов.

— Но ее имя не единственное там, — с надеждой произнесла Николь.

— Что касается второго имени, Ирэн Мердоч. Ты, случайно, не помнишь это бесцеремонное создание? Она жила здесь три дня, сидела в главном зале, держа на пышных коленях блюдо с засахаренными фруктами, постоянно пополнявшееся, и рассказывала всем, кто мог слышать, как ей всегда нравилась гранатовая брошь твоей покойной тетки и что она не сомневается, что Эммелина подарит ей ее на память.

— Эта свинья?! Это и есть кузина Ирэн? О нет! Только не она. — Николь наклонилась ближе, чтобы взглянуть на список. — Кто там еще остался?

— Учитывая, что я прежде говорила тебе, что твоя тетя Мэрион умерла более тридцати лет назад, могу сказать, что осталась… — Шарлотта саркастично улыбнулась, — только твоя мама, чтобы вывести в свет тебя и Лидию.

— Мама! — Фиалковые глаза Николь удивленно раскрылись. — Но ведь ты сказала, что нам нужен кто-то респектабельный. Сейчас она снова ищет себе очередного мужа и наверняка положит глаз на любого, кто обратит внимание на меня или на Лидию. Это будет катастрофа.

— Думаю, ты права, — с некоторой иронией произнесла Шарлотта. — Но ведь можно посмотреть на все иначе. Раф — герцог и теперь обязан обзавестись собственной детской комнатой, как это сделали герцог Уоррингтон и Эммелина. Дай ему год, и он найдет себе прекрасную герцогиню, которая не замедлит вывезти нас обеих в свет. Ведь любая женщина, имеющая хоть каплю рассудка, должна побеспокоиться, чтобы вы с Лидией уехали из Ашерст-Холл — и, думаю, прежде всего это касается тебя.

Шарлотта ощутила, как у нее внезапно заныло в груди, но постаралась не обращать на это внимания.

Николь взяла лист бумаги, разорвала его пополам и стала мерить шагами комнату.

— Герцогиня. Рафу нужна герцогиня. Да, разумеется. И Лидия не настолько готова к своему выезду, как мне хотелось бы, — продолжила она, явно говоря это самой себе. — Я выйду замуж, а она останется в старых девах, как несчастная Шарлотта. Хорошая сестра не допустит этого, Лидия не должна пропасть без меня…

Шарлотта пристально глядела на нее, скрестив руки на груди и постукивая по полу носком башмака.

— Между прочим, я все слышу, Николь.

— Что? — улыбнулась ей Николь. — Извини, Шарлотта. Погоди минуту. А как в отношении тебя? Почему бы тебе не выйти замуж за Рафа? Он не уродлив и очень богат. И похоже, ты ему нравишься. А так как ты уже знаешь Лидию и меня и признаешь, что, по крайней мере, раньше он тебе нравился, мы не будем… ну, мы не будем мешать тебе, как могли бы помешать кому-нибудь чужому.

Шарлотта опустила взгляд.

— Ты не можешь планировать чью-то жизнь подобным образом, Николь. Раф женится, когда захочет.

— Почему? Люди женятся по многим причинам. Тетя Эммелина рассказывала нам, что твой папа выбрал…

— Я передумала, Николь, — быстро прервала ее Шарлотта, моргая, чтобы сдержать подступившие слезы. — Иди расскажи ему. Расскажи Рафу, что ты сделала, сними грех с души, даже если мне придется затем признаться ему, что я солгала, что Эммелины не было здесь все эти полгода или больше, что я на самом деле не жила здесь, как ваша компаньонка, что вы полностью одурачили меня. Расскажи ему все это.

У Николь вытянулось лицо.

— Я чем-то расстроила тебя? Извини, Шарлотта. Я грубая и эгоистичная и всегда думаю только о себе. Я просто имею в виду, что вы с Рафом подошли бы друг другу, ведь вы так хорошо знаете друг друга. И это было бы так просто, ведь мы уже друзья… и ты сказала ему, что живешь здесь с нами. Ты сказала это там, внизу, разве не так?