Оса закрыла сейф и неторопливым движением изменила код, прежде чем обернуться к ним.

— Тогда жалуйся, — спокойно сказала она.

— И пожалуюсь! — бушевала Сэм. — Я сейчас позвоню своему отцу…

— И что ты ему скажешь? — прервала её Оса. Тонкая насмешливая улыбка тронула её губы, и у Ребекки по спине пробежали мурашки. Обычно Оса никому не позволяла такого тона, каким разговаривала с ней Саманта, и уж тем более при этом никогда не улыбалась! Это была совсем не та Фелиция Осакус, которую она знала!

— Что? — заморгала Сэм.

— Ты хочешь ему пожаловаться на то, что я удалила из твоей комнаты две стекляшки, чтобы ты о них не поранилась? — спросила Оса. Она улыбнулась ещё более сладко, любуясь выражением лица Саманты, и показала на старомодный телефон с диском для набора номера.

— Пожалуйста, звони, если непременно хочешь опозориться.

— Но… — Саманта была так ошеломлена, что Ребекка ей даже почти посочувствовала.

— Разумеется, я знаю, для чего вам эти осколки, — сказала Оса, качая головой. — Точно так же, как и знаю причину ваших раздоров.

— Вот как? — спросила Ребекка с неприятным чувством.

Оса кивнула.

— Это из-за той забавной истории, не так ли? Глупая старая легенда о мальчике, который якобы заточён за зеркалами и ждёт уже сто лет, что его освободят.

Саманта побледнела ещё больше, а Ребекка спросила:

— Что вы имеете в виду?

— Дитя моё, — улыбнулась Оса. — Почти все в замке Драгенталь знают, что для вас легенда о Пэре Андерматте — больше чем выдумка. Это здание старинное, и в нём полагается водиться призраку. Однако не стоит заигрываться. Только вы обе с вашими друзьями действительно верите во всю эту чепуху.

Чепуху? Ребекка переглянулась с Самантой.

Они обе не просто верили в легенду о Пэре Андерматте, который заблудился за зеркалами, отправившись из одного мира в другой. Они уже были в Зазеркалье и своими глазами видели Пэра Андерматта.

И не только они…

Оса невозмутимо продолжала:

— До сих пор я терпела эти ваши маленькие чудачества, но теперь с этим покончено.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Саманта.

— Я больше не могу видеть, как вы воюете друг с другом из-за того, что всерьёз верите, что должны освободить мальчика из Зазеркалья. Да ещё и конкурируете на этой почве, — ответила Оса. — Теперь это в прошлом. Глупые поиски каких-то магических осколков прекращаются. Если вам некуда девать энергию, то я предлагаю уделить немного больше внимания учебникам. Прежде всего это касается тебя, Саманта: за последние месяцы ты сильно отстала в учёбе.

Взмахнув рукой, она пресекла любые попытки Саманты что-либо возразить.

— Довольно! — продолжала она. — Я не собираюсь продолжать дискуссию. Осколки останутся в моём шкафу. Охоте за привидениями пришёл конец.

У Саманты был такой вид, будто она сейчас взорвётся, а Ребекка была слишком подавлена и уже ничего не соображала. Оса, видимо, ждала ответной реакции, поочерёдно глядя то на Ребекку, то на Саманту. В раздумье подняв руку, она потрогала крошечную уже зажившую ранку, которая осталась после вчерашнего происшествия в Зеркальной комнате в парке аттракционов.

— Ну хорошо, — наконец сказала она, не получив ответа ни от одной из воспитанниц. — Вы меня поняли. Никакой охоты за осколками, никаких историй о Пэре Андерматте и никакой конкурентной борьбы.

Она нетерпеливо махнула рукой.

— Можете идти. И если увидите Антона, пришлите его ко мне.

Фемистоклу потребовался целый час, чтобы успокоиться. И час, чтобы собраться с мыслями, а потом ещё два, чтобы порыться в своих волшебных книгах и документах и подготовиться. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда Фемистокл, Кьюб и косоглазая эльфочка вновь появились в шатре балаганщика. Оба юных дракона — Ураган и Огонь — уже были здесь, а точнее, они и не двинулись с места в течение всего дня — об этом позаботился Фемистокл с помощью соответствующего заклинания.

Мастер Бернвард тоже был здесь. Он утратил изрядную долю своей напускной уверенности и высокомерия и выглядел, скорее, подавленным — будто в отсутствие Фемистокла выяснилось что-то такое, чего он до сих пор не осознавал. Он то и дело бросал в сторону Огня сердитые взгляды, на которые юный дракон реагировал с обычным нахальным видом.

— Я всё-таки не вижу повода для беспокойства, мастер Фемистокл, — сказал Бернвард после неловкого молчания. — Я имею в виду: это ведь всего лишь какие-то зеркала!

— Волшебные зеркала! — пробасил Кьюб. — Мощные волшебные зеркала.

— Ну… — Бернвард замялся. — Точнее сказать…

— Да? — пропищала Папильотка, которая порхала над столом словно напившаяся нектара пчела и уже дважды стукалась об опору шатра.

— Ну хорошо, по правде говоря… это вовсе не… эээ… настоящие волшебные зеркала.

Фемистокл лишь пристально посмотрел на него.

— Что? — спросил Кьюб, а Папильотка пискнула:

— К-к-как?

— Это совершенно обычные зеркала, — сознался притихший Бернвард.

— Н-н-но они н-н-не в-в-выглядят как обычные, — возразила Папильотка. — К-к-когда я с-с-смотрелась в них, я б-б-была к-к-какая-то странная, я д-д-даже р-р-расхохоталась.

Все посмотрели на эльфу. Никто не проронил ни слова.

— Эта идея пришла мне в голову уже много лет назад, — продолжил Бернвард после небольшой паузы. — Я купил зеркало, но когда посмотрелся в него, сам себя не узнал — так оно исказило мой облик.

— Зеркало было не слишком тщательно изготовлено, — предположил Фемистокл.

Бернвард кивнул.

— И тут я подумал, что можно обставить такими зеркалами целый шатёр. Но не преуспел в этом: людям они быстро надоели…

Он замялся.

— …пока несколько лет назад не пришёл Огонь. Он дотронулся до одного зеркала — и вдруг всё изменилось. В зеркале появились другие миры и восхитительные пейзажи…

— И тут вам в голову пришла грандиозная идея вставить в каждое зеркало по драконьей чешуйке, — перебил его Фемистокл.

— С тех пор люди повалили сюда толпами, — с удручённым видом подтвердил Бернвард. — Шатёр с зеркалами стал у нас самым главным аттракционом.

— Меня это не удивляет, — вздохнул Фемистокл, нахмурив лоб. — А знаете, что вы наделали, мастер Бернвард?

— Нет, — ответил тот.

— Да и откуда вам знать… — Фемистокл снова вздохнул и посмотрел на обоих драконов. Его лицо омрачилось ещё больше. — Но вы-то должны это знать. Прежде всего ты, Огонь! Ты разве не знаешь, что могло случиться? И что ещё может случиться?