они втроем что-то обсуждали, периодически бросая взгляды на все еще связанных де Монте и Эгмонта. Между тем Энтони осматривал навес.

Кровь была повсюду, трое павших талассцев лежали на песке, один из них прямо рядом со мной. Никто из нас, кроме, возможно, Касила и Алистера, не сталкивался с таким насилием, поэтому мы были в ступоре, оглушенные тем что произошло.

— Наверное, нужно паковаться, — пробормотала я. Энтони в ответ на это кивнул. — Наставник, Генри…

Грегуар Лойт еле заметно покачал головой из стороны в сторону.

Дышать стало тяжело, в горле, казалось, образовался ком.

Генри был совсем молодым, моим ровесником, и очень ответственно подходил к делу, никогда не жалуясь и берясь за любую работу.

Почему… мир так несправедлив? Генри ведь почти не видел мира, не сделал ничего плохого. Он умер в одиночестве, напуганный, медленно истекая кровью, так и не дождавшись помощи. Вдали от родных и друзей.

Наконец Алистер вернулся. Он единственный из нас выглядел сосредоточенным, ни следа сомнения в его глазах.

— Мы собираемся. Элли, Грегуар, не шевелитесь. Касил, промой их раны и окажи первую помощь, после этого контролируй периметр. Энтони, Джоэл, пакуйте только самое необходимое, палатки оставим здесь.

— Что насчёт нас, Алистер? Развяжи нас, мы поможем, — вмешался Седрик. Де Монте рядом с ним сидел молча, не поднимая взгляда. Его глаза были расширены, он, казалось, был шокирован больше всех.

— Нет. Я решу, что с вами делать, как только мы соберёмся. На этот раз мне нужно просчитать все последствия.

Глава 3. Чрево

Обратный путь к западной границе занял двадцать часов, мы почти не останавливались. Питались хлебом и сыром, ничего не готовили. Мне было очень жалко уставших рациканов, но я понимала, что у нас не было времени - состояние наставника ухудшалось с каждым часом. Я опасалась, что у него началось заражение, мужчина горел и большую часть времени был без сознания.

Алистер решил, что для меня и наставника слишком опасно находиться на рациканах самостоятельно, скорее всего, мы упадем, поэтому я ехала с Энтони, а лорд Лойт - с Джоэлом. Рациканы, которые несли двойную нагрузку, менялись каждые два часа, и благодаря этому выглядели свежее тех, что не получали отдыха.

Де Монте и Эгмонт были развязаны, но я видела, что перед этим Алистер увел в сторону оставшихся мужчин и выдал им какие-то указания, казавшиеся гвардейцев. Седрик выглядел потерянным, иногда пытался поговорить с нами, в то время как Люсьен молчал, он не произнес и слова с того момента, как погиб Генри. Он выглядел по-настоящему виноватым и, скорее всего, осознавал, что во многом из-за него погиб невинный человек.

Мы забрали Генри, чтобы отдать его родственникам. Нужно сделать для него хотя бы это. Смотреть на тело коллеги было невыносимо. Только день назад это был сияющий молодой человек, жизнерадостный и полный планов на будущее.

Вначале обратного пути я считала, что с учетом всего произошедшего, я легко отделалась. Приступы головокружения все еще случались, но мою рану на затылке промыли и забинтовали. Подозреваю, что напарников смущал мой вид, я была полностью покрыта кровью. Не моей.

Я не могла поверить, что почти убила кого-то. Что резала живого человека ножом, хаотично, нанося боль и увечья. Мои руки до сих пор дрожали, внутри меня что-то сломалось от всех этих событий.

— Я не хотел… я не знал, что так случится. Алистер, мы не виноваты, — бормотал Седрик, заработав злобные взгляды Джоэла и Энтони.

— Ваши и наши поступки будут рассматривать королевские дознаватели. Нет никакого смысла пытаться что-то объяснить, это ничего не изменит.

— Дознаватели… но как? Мы же ничего не сделали! — Седрик не мог понять, почему это происходит, не мог поверить, что все зашло так далеко.

— Генри мертв, Седрик! Грегуар и Элли серьезно ранены. Элли хранительница, и вы должны были защищать ее! Судя по словам Касила, всю ситуацию можно было предотвратить. А теперь заткнись и сосредоточься на дороге.

Остаток пути мы проделали по большей части в молчании, разговаривая только на тему непосредственных задач в данную минуту. Со временем головная боль ухудшилась, и я чувствовала, что манера передвижения рациканов сказывается на мне отрицательно. В какой-то момент я даже попросила остановиться, после чего меня вырвало. Думаю, что у меня было сотрясение мозга.

Вероятно, наставнику также вредило такое передвижение, когда нас постоянно трясло. Он не приходил в сознание уже несколько часов.

Но выбора не было.

Мы все облегчённо выдохнули, увидев очертания невысоких строений, которые быстро приближались. Животные сильно измучились, двигаясь без остановок, и я была удивлена, что они ещё не упали от усталости.

Как только мы пересекли границу с пустошью, Алистер сразу же направился к дому старосты. К сожалению, в деревне задержались некоторые репортёры. Наше возвращение планировалось только через четыре дня, поэтому журналистов было мало, но тем не менее несколько из них своими глазами наблюдали наше возвращение.

Видели мертвого Генри.

Раненого наставника, которого на руках заносили в дом.

Меня, всю покрытую кровью, с забинтованной головой, которую также на руках вносили внутрь.

Де Монте и Эгмонта, чистых, без единого повреждения.

Алистера, который тут же потребовал почтового голубя - я знала, что он составит отчёт королю.

О реакции Феликса Второго не хотелось даже думать.

Ближайший маг-медик находился в двух часах езды от деревни, и староста сразу же отправил к нему голубя. Меня и лорда Лойта уложили в гостиной на кушетки, очевидно, ребята боялись нас беспокоить или трясти ещё сильнее. Я очень волновалась за наставника, он давно не приходил в сознание, и все, что я слышала, это его хриплое дыхание. От мыслей, что он также может погибнуть сегодня, меня накрывало отчаяние, становилось тяжело дышать, и глаза начинало жечь.

— Элли, ты как? — Алистер подошёл и взглянул на меня с волнением. Я попыталась привстать, но командир посмотрел на меня строгими глазами и рыкнул: "Лежи!".

— Нормально. Просто болит и кружится голова, а в остальном нормально. Очень волнуюсь за наставника.

— Сейчас нам нужно дождаться медика и указа Его Величества. Скорее всего, мы пробудем здесь целый день. Наш корабль в столицу должен был отправляться через четыре дня, но я думаю, что