занимались по его учебникам, пользовались в курсовых работах созданными им методами расчета. Для нас он был патриархом радиотехники. И когда в актовом зале в сопровождении «свиты» появился подтянутый адмирал, мы удивились не столько его молодости (хотя патриархи обычно представляются чем-то средним между мумией фараона Рамсеса II и портретом прадедушки…), мы удивились причине его появления.

Дипломный проект защищал Женя Фиалко (стал доктором наук, профессором). Работа была интересной (дипломник рассчитал радиолокационную станцию с очень большой дальностью действия). Для нас, студентов младших курсов, это была вершина научной мысли. Но мы не ожидали, что проект Фиалко сможет заинтересовать корифеев. И лишь позже я услышала от Берга, что тогдашняя защита, создание новой радиолокационной станции, волновала его куда больше, чем студентов.

В тот период было особенно важным вовремя поддержать смелую мысль, проложить ей путь из кабинета ученого к столу инженера, на завод, на боевой пост. А Берг-штурман умел это делать, как никто другой. К каждой задаче он относился, как к кораблю, который он должен провести по оптимальному курсу…

ЭСКИЗ ТРЕТИЙ

И еще двадцать лет позади… Академик, адмирал Берг— опять в бою. И на сей раз он снова маневрирует среди «минных заграждений». Ибо каким иным словом можно назвать тот яростный шторм, сквозь который пробивался в пятидесятых годах советский корабль «Кибернетика»?

По неведению или в силу ограниченности, но многими руководителями кибернетика была объявлена лженаукой, пустоцветом, а интерес к ней вызывал ожесточенные нападки догматиков.

Возьмите 20-й том Большой Советской Энциклопедии, вышедший где-то в пятидесятых годах. Там нет слова «кибернетика». Есть «катафалк», «Кибела» — безвестная фригийская богиня, «кибитка», а кибернетики нет.

Но не беда. Этот пробел прекрасно восполняется статьей «Штурманская служба». В числе признаков штурманского дела энциклопедия перечисляет: подготовка личного состава, приборов и оборудования, изучение района действия, подготовка расчетов, необходимых для принятия решений и составления штурманского плана, осуществление его путем комплексного применения всех методов точной навигации.

Да ведь те же задачи ставит перед собой и кибернетика! Только в более широком аспекте, перед штурманами, управляющими народным хозяйством.

Так как же мог Берг не увлечься, не «заболеть» кибернетикой — дочерью радиоэлектроники и сестрой штурманского дела? Ведь даже само название «кибернетика» произошло от греческого слова «кормчий», а это синоним голландского «штурман».

С 1959 года Берг возглавляет Научный совет по кибернетике. Совет регулярно проводит конференции, семинары, совещания, на которых встречаются ученые и новаторы производства, теоретики и практики, люди разных профессий. Всех их захватил энтузиазм Берга. Математики работают вместе с хирургами, радисты помогают биологам, ихтиологи и орнитологи стремятся разгадать тайны ориентировки рыб и птиц. Цель работы — вскрыть те общие законы управления, которые действуют в природе и в любых сферах человеческой деятельности.

Аксель Иванович глубоко изучает проблемы, возникающие перед новой наукой, определяет важнейшие направления, помогает преодолеть трудности, а зачастую и охлаждает слишком горячие головы, готовые провозгласить наступление царства автоматов, предсказывающие возможность бунта машин. Он не устает повторять:

— Мы будем строить цивилизацию на базе самого широкого использования кибернетических машин. Связанные с производством, транспортом, энергетикой и сельским хозяйством, электронные машины обеспечат самое совершенное планирование народного хозяйства, самое совершенное управление им, самую полную реализацию преимуществ современного общества.

Вместе с кибернетикой в круг интересов Берга ворвались медицина и биология, педагогика и психология, геология и экономика… Я слышала такие мнения: Берг — универсал, Берг разбрасывается. Ни то, ни другое. Трудно найти человека, столь верного одному-единственному призванию в жизни, столь неизменно остающегося самим собой. Берг всегда и во всем прежде всего — штурман.

Аксель Иванович прожил 86 лет. В сущности, не так уж много. Но год жизни человека, который в бытность свою офицером был тяжело отравлен газами, перенес заражение крови после одной из травм, несправедливый арест, тяжелейший инфаркт в результате неимоверной нагрузки, — год жизни такого человека, мне кажется, не совпадает с календарным. Он вмещает куда больше, чем 365 дней. И все же в 5 часов утра ежедневно Берг уже за письменным столом. Это единственное время дня, когда он один.

А потом — люди, люди, люди… Заседания, доклады, встречи… Все понимают, что в любом деле нельзя действовать «на глазок», доверять лишь интуиции. Нужны глубокие знания, умение использовать накопленный опыт, нужно твердо овладеть наукой управления и организации труда. Есть в дневнике Берга такая запись: «Сегодня мне исполняется 50 лет. Начинается старость, шестой десяток. Старик на шестом десятке лет! Впереди постепенный упадок сил, болезни, старость. Но разве я действительно старик?…»

Я опубликовала этот очерк в «Литературной газете» 16 ноября 1963 года с пожеланием, чтобы Аксель Иванович еще через годы сделал в своем дневнике аналогичную запись.

«Голем» будет жить

Более ста лет назад, в 1863 году, в журнале «Медицинский вестник» была напечатана статья, которой суждено было распахнуть дверь в таинственную, почти мистическую обитель человеческого разума. Это была работа Ивана Михайловича Сеченова «Рефлексы головного мозга», которая стала фундаментом учения о высшей нервной деятельности.

Мне захотелось поговорить об этом выдающемся в истории науки событии не с физиологом, не с биологом, даже не с психологом. Захотелось поговорить об этом с адмиралом, который молодые годы провел на подводной лодке, избороздил на ней многие моря, тонул и снова плавал. С академиком, который создавал на заре отечественной радиотехники первые радиостанции и разрабатывал теорию их действия и давно стал одним из ведущих специалистов в области радиоэлектроники. С человеком, увидевшем в науке о человеческом разуме такие возможности, о которых даже не мечтал Сеченов. Словом, захотелось поговорить с одним из самых горячих и вдохновенных энтузиастов новой науки — кибернетики, с академиком Акселем Ивановичем Бергом.

Академик Берг — страстный пропагандист грандиозных перспектив, которые открывает технике, промышленности, народному хозяйству наука, использующая общие законы управления в живом и неживом мире, в мозгу и электронной схеме, в организме и механизме.

А ведь даже сам создатель кибернетики Норберт Винер, говорят, усомнился в ее будущем.

— Существует средневековая легенда, — сказал он как-то в разговоре с философом Кольманом, — о том, что живший во времена императора Рудольфа II пражский искусник Лев Бен Бецалель создал Голема — глиняного раба, дровосека и водоноса. Он оживлял Голема, вкладывая ему в рот записку с кабаллистическим именем божьим. Но однажды он ушел, позабыв вынуть записку, и Голем разрушил всю обстановку и затопил жилище… Потоп угрожал