проходили в постоянном общении с любимой. Это была беседа бесконечная, непрерывная, как река, текущая мимо храма. Наконец он совершенно слился с ней".

Нормальное состояние было утрачено надолго. "Он больше не был способен выполнять свои обязанности в храме. Посреди религиозного обряда он вдруг терял сознание, впадал в прострацию, его суставы как бы каменели, он был как будто замурован в теле статуи… На его теле проступали мельчайшие капельки крови. Все его тело горело, как в огне. Мозг его был костром, и каждый язык пламени, исходивший из него, был богом. После длительного периода, когда он в том или ином человеке видел бога (он увидел в уличной женщине Ситу, а в молодом англичанине, стоявшем, скрестив ноги, у дерева, он увидел Кришну), наступил период, когда он сам стал превращаться в бога".

Процесс превращения происходил следующим образом. Сначала он игра-

ет роль священной обезьяны Ганумана — обвязывает себя одеждой так, чтобы появился хвост, как у обезьяны, и в таком виде прыгает по дорожкам храма. В результате появляется видение Ситы. Он входит в этот образ, образ растворяется в нем и затем становится им. Так же и с другими индуистскими богами. Тем самым демонстрировалась поразительная способность к перевоплощению и олицетворению своей мысли. Но: "Его "я" раздваивается, распадается; он видит, как из него выходят то демонические, то божественные существа: сначала появляется мрачное создание, олицетворяющее грех, потом выходит санниясин (монах, авт.) и, подобно архангелу, поражает греховное начало … Рамакришна бездействует, он только смотрит на все это сборище существ, выходящих из него. Ужас сковывает его члены. Опять в течение долгих месяцев (в течение 6 лет, как он утверждал) глаза его не смыкаются. Он чувствует приближение безумия. В ужасе он обращается с мольбой к Матери. Созерцание Кали — вот единственный способ спасения. Еще два года прошли в душевных оргиях и в отчаянии. И наконец пришла помощь".

Помощь эта пришла в виде женщины. "По ступенькам поднялась высокая красивая женщина с распущенными волосами, в платье цвета красной охры, какие носят санниясины. Ей было лет тридцать пять — сорок, но казалась она моложе. Ее вид поразил Рамакришну, который попросил ее войти. Она вошла, и увидев его, стала плакать, говоря:

— Сын мой, ты тот, кого я ищу уже давно".

Она сказала, что ищет человека, отмеченного Богом, о котором она узнала от божественного духа, и что на нее возложена миссия обучить его Бхакти. До сих пор он плыл наугад, не имея познаний в науке экстаза и рискуя потерять разум в этот период галлюцинаций. Теперь эта женщина, которая так и не назвала себя (ее стали называть Бхайрави Брахмани — монахиня-брамин) и о которой известно только, что она была из благородной бенгальской семьи, принадлежала к касте браминов и была весьма образована в священных текстах, объяснила ему путь Бхакти. Выслушав его искренний рассказ о своей жизни в Боге (ибо между ними сразу же установились отношения матери и сына), она сказала, что ему следует радоваться, "ибо он собственными своими силами достиг одного из высших состояний Садхана, описанных в текстах Бхакти, и его страдания составляют ступень великой лестницы. Она облегчила их, исцелив его тело и просветив ум. И путь познания, который он проделал с закрытыми глазами, впотьмах, она заставила его вновь пройти при полном свете, так как при помощи одного инстинкта Рамакришна в несколько лет достиг таких осуществлений, которые мистическая наука завоевывала веками (но он может стать в полной мере их господином лишь тогда, когда постигнет сознанием весь путь победы)".

Удивительно, как сильно отличается индийский путь бхакти от православных представлений об иноческом пути. "Бхакта, "познающий через любовь", начинает с принятия некоей формы Бога, в которой он видит свой избранный идеал (как божественная Мать, избранная Рамакришной). Он долго оставался поглощенным этой единой любовью. Вначале ему трудно достигнуть ее объекта, но постепенно ему удается видеть его, осязать, беседовать с ним. С этого времени ему достаточно малейшей сосредоточенности, чтобы почувствовать присутствие живого господа. Так как он считает, что его господь есть все, принимает все формы, он начинает воспринимать различные эманации, истечения других форм Бога, которые все являются излучением его возлюбленного. Эта божественная полиморфия населяет его воображение. Наконец, она настолько заполняет его своей музыкой, что в нем не остается места для мира материального; он исчезает. Это савикальпи самадхи — состояние сверхсознательного экстаза, при котором дух все же поддерживает связь с внутренним миром, с миром мысли: он все еще наслаждается сознанием своей жизни в Боге. Но когда одна единственная мысль завладевает душой, все другие мысли бледнеют и меркнут, тогда близка конечная цель — нирвикальпи самадхи, высшее единение с Брахманом. Еще немного — и можно достигнуть прекращения мышления, когда, наконец, путем полного отречения осуществится абсолютное единение".

Здесь нужно отметить, что представление о самадхи в [5] отличается от его описания другими авторитетами. Но идем далее.

"Весь этот путь развития Рамакришна на три четверти проделал вслепую.

Бхайрави, которую он почитал своей духовной матерью, своим гуру, открыла ему все стороны и направления этого пути. Хорошо знакомая с этими путями познания, она систематически, по правилам, предписанным священными книгами, вела его последовательно по всем путям Садханы — даже самым опасным, как путь Тантр, подвергающий чувства и ум всем искушениям плоти и духа с целью их преодоления; идущий по этому пути подвергается опасности свалиться в деградации и безумии, и многие из отважившихся не вернулись обратно. Но чистый Рамакришна вернулся столь же чистым и закаленным, как сталь.

Теперь он владел всеми способами слияния с Богом через любовь — девятнадцатью положениями, или различными движениями души в присутствии Бога; отношениями слуги к господину, сына к матери, друга, возлюбленного, супруга и т. д. Он обложил божественную крепость со всех сторон; завоеватель Бога сам имел в себе божественное начало. Его руководительница признала в нем воплощение божества. На собрании, созванном по ее инициативе в Дакшинешваре, после продолжительной дискуссии ученых пандитов, Бхайрави заставила авторитетных теологов признать в нем нового Аватара" [5].

Кто такой аватар? Сейчас это понятие благодаря голливудскому кинофильму опошлено донельзя. Но вот как Рамакришна позднее, когда сам стал гуру, в образной форме, объяснял это своим ученикам: "Горшечник сушит свои горшки на солнце. Некоторые из них уже обожжены. Другие еще нет. Стадо проходит и топчет их ногами…(это