— Как мы поймаем взрослую уже волшебницу? — Поинтересовался Стен.

— Она не может колдовать, — сказал Стив и глянул с неким намёком на всех ребят, в надежде, что мы поймём его замысел.

— Она да, она не колдует, а вот её напарник, по любому не слабый маг, — сказал Берн и его выражение лица, стало как у профессора: непонимающее, недовольное, но и одновременно спокойное.

— Я немного знаю о её помощнике, — задумчиво процедил — правда, немного, но всё же…, - не успел договорить Стив.

— Так, что ты сразу не сказал? — Спросил с неимоверным любопытством я.

— Джон, ты меня, потому что перебил, вот я и не смог сказать, — фыркнул и стал прожигать Джона взглядом.

— Рассказывай, не томи нас ожиданием, — булькнул Стен, пытаясь что-то переживать.

— Зовут оборотень, он рос в обычной среднестатистической семье. Его ненавидела мать, он помешал ей сделать карьеру своим рождением. Она ему покупала одежду и все такое, но не любила, подкалывала больно словами, шутки болезненные были для него, она критиковала все его действия, а когда он пошел в школу, так вообще не захотела пускать его обратно, и ему пришлось остаться втайне от всех в Грингстоне. А в возрасте шестнадцати лет, его укусил оборотень, вот его и прозвали оборотнем.

Настигла пауза, все молчали и думали, как сдать беглую преступницу, при этом, почти не умея колдовать. Мы изучали не так много заклинаний, только самые простые и то, только теорию.

В гостиную зашёл старшина и оглядел нас с ног до головы

— Вот вы где, у вас первые практические занятия сегодня, вы что, хотите опоздать? — Возмутился старшина.

Мы виновато глянули на него и покачали головой, в знак того, что опоздать нам не хочется. Он нас повел на третий этаж, это был кабинет по защите от темных искусств, и он мне на что-то напоминал, такой же темный и весь в темно-синих и черных тонах — точно, кабинет моего отчима.

Мы сели за один стол, около которого стоял учительский стол, за один такой стол можно было сесть пятеро. Не успели достать тетради и перья с чернилами, как дверь с грохотом открылась, и учитель зашёл злым и недовольным.

Подойдя к учительскому столу, профессор Алан Морох осмотрел всех учеников и начал свою речь:

— Здесь не будет глупых взмахов волшебной полочкой и детских заклинаний, я вас научу, как очаровать человека и отомстить тому, кому хотите, без кровопролития. Только избранные ученики будут моими любимчиками, я их научу не только заклинаниям, но еще и многим зельям, которых нет в учебнике. Приступим к теме занятий: обезоруживание врага, — закончил речь мой отчим.

Мне не то, что не было интересно, я просто задумался о своем и его слова пропустил мимо ушей, мельком я поглядывал на Алана и видел, как он взмахивает палочку и что-то говорит.

— Мистер Джон Фелтон, вы следующий, — сказал отчим.

Я на столько задумался, что даже не понял, что меня кто-то звал и причём долгое время. Меня привёл в чувство Берн, он пихал в меня локтём.

Подняв глаза, я смотрел на Алана, не понимая, что он хотел и что он говорил.

— Заклинание экспелиармус, надо попробовать на профессоре, — шепнул на ухо Берн.

— Чего? — Спросил, не понимая, о чём говорит Берн.

— Фелтон, — рявкнул Алан, — к доске, — его голос был сердитым, он смотрел на меня и явно понимал, что я не слушал его.

Я вышел и подошел к нему. Мои руки и колени дрожали, а голова не хотела вообще думать.

— Встань около тех доспех, — сказал и показал пальцем.

Доспехи стояли от него метра три, послушавшись, я подошёл и смотрел на Алана.

— А теперь ответь правду, — начал серди-то Алан, — ты меня не слушал? — Поинтересовался и стал буквально прожигать меня насквозь.

Я молчал. Я знал, что нужно ответить, но я не отвечал, мне было страшно, мне было стыдно, что я не случал Алана.

— Отвечай, — крикнул на меня Алан.

Как кричит Алан, услышали в первый раз. Весь класс вместе со мной вздрогнули. Мне стало намного страшнее, голос Алана звучал у меня в ушах, в голове сразу же вспомнился мой родной отец, что кричал на меня, срывая свой голос.

— Достань палочку, — попросил спокойно Алан. Его голос снова звучал спокойно, без малейшего намёка, что только что он на него кричал.

Я стоял, не шевелясь и буквально не дыша, мне было страшно пошевелиться, мне было страшно думать, что будет дальше.

— Джон, достань палочку, — попросил ещё раз Алан.

Я не достал палочку. Не знаю, о чём я думал, я просто пошёл из кабинета вон. Выйдя в коридор меня, стало в буквальном смысле колотить. Я опёрся на стену и скатился на пол, просидел там до конца урока. Сразу как урок закончился, Алан вышел из кабинета и завёл меня обратно, усадив на учительский стул, он подождал некоторое время, пока ребята все выйдут из кабинета.

— Ты прости меня, сорвался, — заминаясь, сказал мужчина, — мне кто-то снотворное в ром подлил и, причём не качественное, голова теперь болит, — оправдывался виновато Алан.

— Я сам виноват, — промямлил я.

— Давай испробуем заклинание сейчас, — предложил Алан.

— Да, давайте, — согласился и я понял, что снова этот страх смотреть людям в глаза.

Я встал на то же самое место и достал палочку.

— Возьми в ту руку, в которой ты держишь перо, когда пишешь, — попросил меня Алан.

Я палочку взял правой рукой и поднял вверх, в знак готовности.

— Заклинание экспелиармус, — сказал Алан, — а вот как им нужно вставать, попробуй догадаться.

Его слова ввели меня в замешательство, но отважившись, я направил на него палочку, сделал глубокий вздох и крикнул:

— Экспелиармус, — из палочки полетели на огромной скорости голубые лучи, и палочка Алана улетела из рук.

— Прекрасно, — сказал Алан, с гордостью глянув на меня.

— У меня получилось, — обрадовался я и не мог поверить своим словам.

— Я уже горжусь тобою, — сказал Алан и ласково улыбнулся. А и да, знай мне не нужно, чтоб ты или кто-то другой из детей моей жены пытались что-то сделать такое, что пришлось бы им прыгнуть выше своей головы. Я горжусь не за что-то, а за то, что вы все просто есть.

Настигло молчание, мы стояли и не знали, что сказать друг другу, мне было как-то неловко и в тоже время радостно, что мною гордятся впервые в жизни.

— Джо, ты можешь идти отдыхать, сказал Алан и сел за стол.

— До свидания, — сказал и вышел из кабинета.

— Пока, — прошептал мне в след.

Я вышел из кабинета и стал со всем другим человеком, не таким как раньше, на душе все цвело и радовалось и странное ощущение такое, будто тонный груз с меня свалился впервые за все мои девять лет. Около кабинета ждали мои друзья. Они волновались, кроме Алекса и Берна, они догадывались, о чем говорил отчим.