— Что ж он по этой причине не мужик?

— Знаешь, Варя, если бы, предположим, я и взглянула на него с такой точки зрения, то после Лизкиной истерики…

— А ты на нее еще больше внимания обращай. Естественно, они теперь у тебя привыкли, что ты принадлежишь только им. Охота им тебя от себя отпускать. И не надейся, что они станут радоваться. Дети — всегда эгоисты. Ты для них не человек, не женщина, а мама. А у мамы главный интерес — только собственные дети. Ни на какие другие чувства не имеет права. Только, Наталья, допускать этого нельзя. Дети, известное дело, наше будущее, но не повод, чтобы ставить на себе крест.

— Варя!

— Не «Варя», а дело тебе говорю. Вон, Лизка твоя, когда вырастет и влюбится, на тебя оглядываться не станет.

— Но это совсем другое. И потом, сама понимаешь, кому я с тремя детьми нужна?

— Смотря как себя подать. Иных и с десятью берут. Намедни по телевизору сама видела. Конечно, такие случаи — исключение, и на выйти замуж особо рассчитывать не приходится. Но мужика-то себе завести кто мешает? Бочок хоть иногда погреть. Как врач тебе говорю: для здоровья очень даже невредно. Или совсем решила в монашки податься. Три года уж одна. Смотри, заржавеешь.

— Варька, что ты мне говоришь! До сих пор ни о ком, кроме Паши, думать не могу. Глаза ни на кого не смотрят.

— Паши уже больше никогда не будет. Ты считаешь, ему бы хотелось, чтобы ты до конца своих дней о нем тосковала? Чтобы помнила — конечно. Но чтобы мучилась — сомневаюсь. Он тебя слишком любил для этого. Вспомни: для него всегда было главным, чтобы ты была счастлива.

— Но у меня-то все счастье с ним связано. И пойми ты меня, Варя, правильно: я не мучаюсь, а скучаю. Может, конечно, появись кто-то, на него похожий, тогда… Но второго Паши ведь нет.

— Да если есть, не увидишь его. Даже если нос к носу столкнешься, потому что зациклена на одном Павле. Ты только не обижайся, Наташка. Павел отличный мужик был, но ведь наверняка и другие есть.

— Но мне они не нужны.

— И ты еще удивляешься, в кого Лизка пошла, — хохотнула Варвара. — Да она вылитая ты! Такая же упрямая!

— Варя, при чем тут упрямство! Нельзя же влюбиться насильно. Не говоря уж о том, что не в кого.

— Не в кого, потому что не ищешь. А ты вот попробуй, захоти. Почти уверена: тут же появится.

— Ты меня замучила! — Наталье уже надоело слушать ее поучения. — Давай-ка я в своей личной жизни сама разберусь.

— Знаешь, книжки ты тоже сперва писать не хотела, — сочла своим долгом напомнить Варвара. — А теперь вот остановиться не можешь.

— Материальный стимул подгоняет.

— Вот и с мужиком придумай себе стимул, — не унималась подруга.

— Варя, я так не могу. И зачем, если мне никто не нужен.

— Чтобы был нужен. Чтобы жить хотелось.

— Да мне и так хочется.

— Брось сама себе врать. Ты только в своих романах и живешь. А там у тебя, между прочим, мужиков полно, и один другого лучше.

— Формат такой, как в издательстве теперь говорят.

— Вот и переводи этот формат в свою личную биографию.

— Хватит, Варя, иначе я и впрямь обижусь.

Ладно, молчу. А ты все же подумай. Со стороны-то виднее. А с этим, как его… Никитой вы очень даже симпатично сегодня ворковали. Не зря Лизка тебя заподозрила.

— Ты еще ей это ляпни.

— Ей не буду, а тебе говорю. Я было за тебя так обрадовалась. Наконец-то моя спящая красавица проснулась. Только, думаю, странно, что от меня скрывала. Такого мужика завела, и скрывала, — повторила Варвара.

— Теперь-то успокоилась? Никого я не завела и ничего от тебя не скрывала. Всего второй раз с человеком встретилась.

— Второй? — В голосе подруги прозвучала настороженность. — А первый когда? При Павле еще?

— Нет, при Павле мы редко, но виделись. А это за последние две недели. Первый раз столкнулись на кладбище, когда я цветы сажала. Оказалось, у Павла дядя там похоронен. И сегодня снова на кладбище. Я ограду покрасить приехала…

— А он знал, что ты сегодня туда собираешься?

— Ну, вообще-то я ему говорила, что на этой «неделе заеду, но день точно не называла.

— Все равно интересно.

— Варя, только не надо меня убеждать, что он специально меня там в кустах целую неделю караулил.

— А почему ты не допускаешь?

— Если бы мной так заинтересовался, гораздо проще было бы мне позвонить и договориться о встрече — Мой телефон у него есть.

— Так ты, наверное, так с ним в первый раз пообщалась, что он понял: к тебе нужно с подходцем.

— Глупости.

— А если бы он тебе позвонил, согласилась бы с ним пойти куда-нибудь?

— Нет, конечно!

— Что и требовалось доказать. Значит, мужик совсем не дурак. Вот молодец! Сразу тебя раскусил.

— Варька, ты хуже Лизки. И романы, по-моему, пора писать не мне, а тебе.

— А тебе их пора заводить. Нет, нет. Больше на эту тему не буду. Только прошу: обрати внимание на этого Никиту. Даже если ты права и ваши встречи — обыкновенное совпадение, все равно очень символично. Не зря же судьба вас столкнула дважды на одном и том же месте!

Утром, проходя мимо комнаты сына, Наталья услышала, как он громко разговаривает с кем-то о рыбалке. Странно, удивилась она, когда и с кем он успел съездить за город. Ей-то казалось, последний раз они ездили удить рыбу вместе с Павлом года четыре назад.

— Ну, да. Я тогда щуку огромную вытянул, — продолжал соловьем заливаться Иван. — Вы еще с папой мне помогли. Одному бы никогда не справиться. Вы еще тогда оба смеялись, нарочно мой крючок выбрала, потому — что была уверена, что уйдет.

«Значит, он вспоминает рыбалку с Павлом», — пронеслось в голове у Натальи. — Но кто же с ними третьим ездил? Разве что Никита. Неужели он звонит. Хотя бы с чего ему? Мы ведь договорились связаться через неделю!»

— Вы к нам обязательно приходите, — тем временем продолжал сын. — У нас фотографий с рыбалки много. Папа же постоянно снимал… Мама-то? Дома. Сейчас ее позову.

Наталья, в панике отскочив от двери, прикинулась, будто стирает пыль с книжного стеллажа в коридоре. Дверь Ваниной комнаты распахнулась.

— Мама! Тебя дядя Никита!

Сын вручил ей трубку. Голос у Натальи отчего-то сел, и она просипела:

— Здравствуйте, Никита! У вас что-то случилось?

— У меня как раз все замечательно. Просто решил узнать, как вы себя чувствуете. Ой, почему у вас голос хриплый? Неужто своим мороженым вас простудил?

— Не простудили, — торопливо ответила она. — Видимо, от пыли. Убиралась.