Мы с Маргаритой прошли к дверям Спецотдела и я предъявил свой пропуск, который выдал Судоплатов, а Рита своё удостоверение. Через час, примерно, Рита сказала:

— Нашла!

— Покажи! — Довольно большая статья и схема, с плохонькой, но фотографией. Я наклонился и поцеловал Рите руку: "Я, как только вас увидел, уже знал, что у меня самая лучшая в мире помощница!" Рита засмущалась, выдернула руку: "Она же грязная!" Но было видно, что ей этот жест понравился. На руки этот журнал не выдавали, но сделали синьку со статьи. Пока ждали синьку, я набрал связной номер Павла Анатольевича: "Передайте Павлу, что доктор нашёл лекарство для его пальца. Андрюша!" и вернулся в зал. Пакет с синькой уже упаковывали. Неожиданно сзади подошла пожилая женщина в круглых очках с толстыми стёклами: "Товарищ Андреев! Вас просят пройти в комнату спецсвязи! Я провожу." В комнате сержант НКВД передал мне трубку от телефона с гербом и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Раздался голос Судоплатова: "Докладывайте!" Я доложил всё про статью.

— Вы сейчас куда?

— Товарищ Гончарова везёт меня в ресторан "Арагви" учиться кушать!

— Хорошо! Кто с вами из охраны?

— Старший лейтенант Филиппов.

— Передайте пакет ему, пусть доставит его мне. Он же привезет его вам обратно. Гончаровой передайте, чтобы сделала перевод. Встречаемся у меня завтра – последовала небольшая пауза – в одиннадцать!

— Слушаюсь, товарищ Павел!

Вернувшись в зал, я на ухо передал распоряжение Павла Маргарите. Она кивнула головой, подошла к телефону и заказала столик в "Арагви", извинившись за задержку.

Нас провели в "кабинет": выгороженный стол с диванами, вход в который закрывался шторами. Принесли меню, чопорный официант налил в высокие стаканы боржоми и удалился. Маргарита подсела ко мне поближе и начала объяснять: что, как и почему за столом. Интересно, как это всё запомнить и не перепутать: два зубца, три зубца, четыре. Столовая ложка, десертная, салатная. Рюмка для яйца, бокалы для шампанского, для коньяка, воды. Тарелочка для хлеба, который, оказывается, не откусывают, а отламывают. И три вида ножей. Неожиданно Рита пересела на своё место. Вошёл официант и передал на блюдечке записку мне: Яковлев просил разрешения присоединиться к нашей компании. Я показал записку Рите, она пожала плечами, но вид у неё был недовольный. Сергей сказал, что ни в коем случае не отказывай, но сообщи ему, что ты больше не работаешь у Поликарпова, что тебя перевели на другую работу по линии НКО. И он отстанет! Если не привяжется к Рите. Я сказал официанту, что мы не возражаем…

— Андрей Дмитриевич! Вы, наконец, перестали изображать отшельника и монаха! — вместо приветствия сказал вошедший довольно молодой человек. — Яковлев Александр Сергеевич, заместитель наркома оборонпрома по авиации. "Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе!" – пошутил он и протянул руку. Он был лет на десять старше меня, чуть полноватое округлое лицо, лучащие улыбку глаза, но я хорошо помнил то выражение, которым эти глаза светились в приёмной Сталина. Я привстал и пожал его протянутую руку. "Знакомьтесь: Маргарита, моя будущая жена. Мы решили отметить подачу заявления в ЗАГС". Маргарита протянула ему руку.

— Лейтенант, где вы нашли такую красавицу? Вы – москвичка?

— В Крыму, Александр Сергеевич! — улыбнулась Маргарита, — это было так романтично: море, солнце, фрукты и неотразимый рыцарь неба! Нет, я из Ленинграда, но придётся стать москвичкой!

— А мы-то голову ломали, почему Андрея нет ни в одной компании, ни на одной вечеринке! Он, оказывается, всё это время, наверное, тратил на письма вам. Неудивительно, вы такая красивая девушка! Андрей Дмитриевич, я вас искал сегодня на заводе, но никто не мог сказать, где вы, — сказал АС, усаживаясь поудобнее на диване и одновременно закуривая дорогую "Герцеговину Флор".

— Я больше не работаю у Поликарпова. Меня перевели обратно, в НИИ ВВС. — Яковлев не сдержал самодовольной усмешки, — Пока занимаюсь личными делами, а там дальше посмотрим. Вот Маргарита предлагает вообще уехать в Ленинград, она его очень любит, а я никогда не был! Но я человек военный, где прикажут, там и буду служить.

— Да, Андрей Дмитриевич! Занимаясь таким важным делом, как испытания новых самолётов, требуется сначала думать, а потом уж высказывать своё мнение!

Посидев ещё несколько минут, а у нас, кроме боржоми, ещё ничего не было, он сослался на какие-то дела, раскланялся и удалился. Рита скользнула к краю занавески возле перегородки и посмотрела ему вслед, потом зашлась тихим беззвучным смехом: "Какой индюк!" Благодаря этому инциденту растаяла последняя скованность и у меня, и у Риты. Она сделала заказ, сразу предупредив меня, что вообще-то, это моя обязанность, но в случае "семейной пары" это допустимое отклонение от этикета. Попутно, быстро и легко объясняла: что зачем и почему. Незаметно пролетело почти три часа. Я посмотрел на часы, было половина одиннадцатого. "У нас же ещё статья!". Возник небольшой спор из-за того, из каких средств платить за ужин. Маргарита говорила, что на это ей выделены деньги, и что это – подготовка, но я твердо настоял на том, что мне было жутко приятно и интересно, тем более в её обществе. По дороге домой она спросила:

— Ты вообще мало пьёшь или стеснялся?

— Я же лётчик, а после выпивки совсем другая реакция, несколько дней. Кроме 200 граммов сухого вина, я никогда себе ничего не позволяю.

— Я не замечала у лётчиков такой особенности!

— Может быть, поэтому они мне и проигрывают! — улыбнулся я.

Я научился зажигать газовую плиту! Очень быстро закипает чайник, но Рита сказала, чтобы я сварил ей кофе! "А как?" "Ты что, никогда в Севастополе не видел, как варят кофе?" – спросил меня Сергей. "Видел, даже пробовал один раз! Но никогда не готовил!" "Ладно, учись! Произведи на девушку приятное впечатление!" И он повёл меня к шкафу, нашёл кофе в зёрнах, большую плоскую мельницу, смолол в абсолютную пыль предварительно дожаренный кофе, по кухне поплыл непередаваемый аромат, у меня даже побежали слюни. Затем нагрел джезву на маленьком огне, залил холодной водой, пока кофе нагревался, прогрел чашки, аккуратно помешивая, собрал поднимающуюся пену в равных пропорциях в обе чашки и аккуратно вылил туда закипевший кофе. "Готово!" Я взял чашечки за ручки и повернулся к столу. У двери стояла Рита.

— Я смотрела, как ты священнодействуешь! Такой запах, что я не удержалась!

Я покраснел, вечно меня Сергей в краску вгоняет. Поставил кофе на блюдца, Рита взяла поднос, поставила чашки, сахар, маленькое сухое печенье в форме зверюшек и два стакана холодной воды. Мы пошли в кабинет. Рита подложила под себя ногу, запахнула халат и посмотрела на меня.

— Ты мне так Крым напомнил! Господи, как хочется в Ялту! Кофе у тебя необыкновенно вкусный! Густой, терпкий, настоящий турецкий кофе.

— Я старался, для тебя! Удивительно, мне кажется, что я тебя очень давно знаю!

— Целых 14 часов и одиннадцать минут! Странный ты какой-то, как будто в тебе два человека внутри сидят! Один опытный, всё знающий и всё умеющий, а второй – восторженный мальчишка. Я даже не могу определить, сколько тебе лет.